А она была иной, чем Слава себе представлял. Он считал, что идет на помощь – имея в виду прежде всего свою повышенную мобильность – Леше и Сане. Однако выяснилось, что их на месте нет, хотя они должны бы уже и быть.
Не было пока еще на месте и хорошо укомплектованной команды Тома, о которой Слава знал от него самого.
Следовательно, личные и срочные действия Славы-байкера опять приобретали особое, повышенное значение.
Задача у него была не из легких – особенно если принять во внимание острый дефицит времени. От Тома он имел четкое наставление – Женю не пугать, не сообщать в упор, что ее хотят пристрелить как бешеную собаку. Это и на взрослых мужчин неприятно действует. А тут все-таки девочка, хоть и не робкого десятка. Самое важное – принять срочные меры безопасности. Потому что нельзя было исключить того, что убийцы, которых никто из Жениных друзей не знает в лицо, уже где-то неподалеку. А они-то знают Женю в лицо…
– Женя, тут такое дело… Тебе надо бы найти временное укрытие. Потому что есть люди, которые могут причинить тебе зло. Ты ведь, кажется, упоминала, что тебя по дороге раза два кто-то преследовал?
– Да…
Вообще-то Женя совсем забыла эти случаи. Но сейчас вспомнила.
– Разве они где-то здесь?.. – спросила она несколько растерянно и даже слегка побледнев.
– Пока нет. Но в любой момент могут появиться. У тебя из местных не завелся тут кто-нибудь, кому ты могла бы доверять?
– Есть такие, – сразу же отозвалась Женя. – Даже двое. Вот в том доме – Игнат. Мы немножко знакомы. И на соседней улице – Степа Барабанчиков. Ему уж точно доверяю. Он в наше Братство вошел.
– Тогда скажи-ка мне поточнее, в каком он там доме. Мы со Скином сейчас быстро к нему смотаемся.
Степе, который сразу Славику понравился, было сказано все как есть. Человека, второй год занимавшегося страшными преступлениями, сообщение о двух профессиональных убийцах сильно не удивило. И он сразу подсказал удачное решение – поселить Женю в гараже у них во дворе. Сейчас он был пустой; туда ставили машины приезжавшие родственники.
Обсуждать со Степой детали оказалось очень легко – голова у него работала четко и ясно. Скин еле успевал следить за их со Славиком обсуждением проблемы.
Привести Женю сюда надо было так, чтобы ее никто не видел, – иначе все лишалось смысла. Казалось бы, удобнее всего это сделать ночью. Но до ночи Славик ждать опасался. По поселку ходили пешком и передвигались на машинах туристы. Убийцы могли затеряться среди них. Конечно, «Тойота-Лексус» черного цвета – это была примета. Но машину они могли оставить вообще в соседнем поселке и ходить пешком, ничем не выделяясь среди остальных горожан-туристов.
Была еще одна проблема – Тося.
Без Жени она нигде ни за что бы не осталась. Поселить в гараже – собаке иногда надо выходить, и она будет Женю демаскировать. Оставить во дворе – Буян не поймет, будет беспрерывный истошный лай.
Тогда Степа решил, что Буяна можно отправить пока на край поселка к бабушке. К ней Буян благоволил, потому что кормежка там была – высокий класс: приходившего порою в гости пса Степина бабушка баловала. А Тосю поселить в его конуре. Женя сумеет ее уговорить пожить в чужом домике.
Тут на крыльцо вышла из дома Дуня Барабанчикова со всеми своими косичками и безмятежным взором. И Славик спросил:
– Твоя сестренка?
– Моя.
– В этом же доме живет?
– Ну да.
– Тогда, Степан, не пойдет, – твердо сказал Слава. – Мы у тебя все это устраивать не можем. Нельзя ее опасности подвергать.
И Степа тоже – как очнулся – понял вдруг, что не может ни ее, ни маму поставить перед фактом возможной стрельбы. А убедить их уйти к бабушке тоже вряд ли возможно.
– Тогда – к Силантьичу, – уверенно сказал Степа. – Он один живет. И гараж у него тоже есть. Он все понимает. И не трус.
Глава 42
У Силантьича
Вадим Рыболовлев читал распечатанную из Интернета газетную статью, можно сказать, не веря своим глазам.
В статье рассказывалось, что на официальном сайте Министерства обороны в разделе «История против лжи и фальсификаций» обнаружился текст, подписанный начальником отдела военной истории Института военной истории того же самого министерства. Начальник этот был кандидат исторических наук и полковник. Он объяснял, что в развязывании Второй мировой войны виновата… Польша. Потому что она отказала гитлеровской Германии в ее, по мнению полковника, очень даже умеренных (!) требованиях. Гитлер всего-то требовал включить город Данциг в состав Третьего рейха и разрешить провести через всю Польшу экстерриториальные немецкие железные и автомобильные дороги – в Восточную Пруссию.
А Данциг, заметим на полях той примечательной статьи, – это нынешний польский портовый город Гданьск (на верфи которого, между прочим, и началось в 1980 году знаменитое движение польских рабочих – «Солидарность»); Восточная же Пруссия после нашей победы отошла к Советскому Союзу – вместе с Кенигсбергом, ставшим Калининградом.
Так вот, по мнению полковника-историка, кабы Польша не была такой несговорчивой – нацисты нипочем бы войну не начали!.. Иными словами – найден наконец-то настоящий виновник Второй мировой войны…
Перед Вадимом Силантьевичем лежала и распечатка статьи из следующего номера газеты, вышедшего на другой день. И там уже – полный отбой! Министерство сожалеет, с сайта статья уже снята…
Но Силантьичу этого было недостаточно. Его интересовали подробности события – а как насчет погон на плечах у полковника? Уцелели? Сообщений про то, что они тоже сняты, не было. Или там у них, в Министерстве обороны, считается, что бумага – а Интернет тем более – все стерпит?..
Как раз в минуту этих раздраженных размышлений раздался условный стук в дверь, и его любимый ученик и единомышленник Степа Барабанчиков возник на пороге.
…Умение быстро решать проблемы относилось к числу немалых добродетелей Рыболовлева. Мы настойчиво хотели бы повторить, что считаем это особо ценным качеством в наших местных условиях. В общем-то, мы, русские, да и вообще российские люди, в большинстве своем – тяжелодумы. «Семь раз отмерь, один раз отрежь» – поговорка-то, несомненно, правильная. Но она не указывает, сколько времени должно пройти между первым и последним замером. А некоторые так всю жизнь и отмеривают, никак не отрежут…
Итак, примерно через полчаса после того, как Степа и Славик-байкер вошли в дом Вадима Силантьевича, а минут через десять и вышли, тот же Степа, уже один, вез от своего двора тачку, нагруженную скошенной подсохшей травой. Нагружена она была с большим верхом, поскольку, помимо травы со своего двора, Степа забрал и траву, давно лежавшую вдоль забора во дворе Фединой тетушки. И все равно не очень-то было понятно, почему везет, а вернее толкает эту тачку рослый и крепкий Степа с немалым усилием.
Рядом, усиленно виляя хвостом, трусила Тося. Но вела она себя не жизнерадостно, как обычно, а скорее взволнованно и даже обеспокоенно. Трусила, тонко поскуливая, вывернув свою огромную морду к тачке и, можно сказать, проявляя к сухой траве непонятный повышенный интерес. И даже раза два пыталась лапой ее разрыть, чего Степан ей не позволил.
Между тем очень быстро темнело, а ночь оказалась безлунной – то ли луна еще не взошла, то ли уж очень надежно была закрыта какой-то плотной тучей, то ли вообще было новолуние.
Точно мы этого сказать не можем, поскольку наши герои были целиком поглощены делами земными и на небо ни разу даже и не взглянули. Мы же можем только засвидетельствовать, что Степа с тачкой и Тосей въехал во двор Рыболовлева и был им встречен у калитки. Что Степа там делал в течение получаса – покрыто в прямом смысле слова мраком неизвестности. Выехал он со двора учителя через полчаса – с пустой тачкой и без Тоси. Зачем понадобилась учителю истории, ни козы, ни коровы не державшему, целая тачка сена – этого мы знать не знаем и ведать не ведаем.
А где же были в это время Славик-байкер и Скин? Вот это нам как раз очень хорошо известно. Все это время в ночной тьме они оставались сначала во дворе, а затем в доме тетки Феди Репина. Потом они покинули этот дом и отправились ночевать, как Степа успел договориться, в соседний – к Игнату Кубареву. У них с прабабой места в доме было много.
Ночь обещала быть душной, но полное отсутствие комаров давало возможность всем желающим спать с открытым окном.
В доме, где жила в эти дни Женя Осинкина, в ее комнате некоторое время горела настольная лампа. Потом лампа потухла. И дом погрузился во тьму.
Тогда все-таки выплыла над горами луна. И осветила настежь открытое окно Жениной комнаты и даже постель у окна с лежащей фигурой, закутанной в одеяло в белом пододеяльнике.
Прошло еще полтора часа. Луна продолжала сиять, высвечивая каждый камешек на дороге. А у забора под деревом появились две тени, укрытые от лунного света листвой.
