- Устала, хочу побыть одна, - она впрямь чувствовала себя выжатой, измочаленной. Присутствие Шурика усиливало чувство вымотанности до предела.
- Это ресторан, Маня...
- Не называй меня Маней, - нетерпеливо перебила она. Возобновила прерванный спуск. Шурик не отставал.
- Ладно, не буду. Извини, повторюсь. Это ресторан. Здесь до фига пьяных мужиков, слишком много о себе понимающих. Ты у нас девушка аппетитная, сексапильная. Прилипнут, не отдерёшь. Тебе скандал нужен, неприятностей захотелось?
Неприятностей Маше не хотелось. Общество Шурика выглядело предпочтительней разных пьяных мужиков, много о себе понимающих. Смирившись с необходимостью потерпеть Вернигору ещё десять минут, она не стала возмущаться его назойливостью. Опустив голову, глядя под ноги, увеличила темп спуска.
- Куда ты так несёшься? - недовольно поморщился Шурик. - Каблуки не боишься сломать?
- Хочу домой, побыстрее, подальше отсюда, - зло выпалила она, обжигая Вернигору взглядом.
- Возьми меня под руку, - неожиданно мягко попросил Шурик. - Ну пожалуйста. Трудно тебе, что ли?
- Зачем? - Маша не поверила его внезапной доброте, мягкости просьбы.
- Хочу с красивой девушкой у всех на глазах пройтись, повыпендриваться. Когда ещё случай представится?
Ах, всё-таки с красивой, не только сексапильной. Льстец бессовестный. Маша усмехнулась мысленно. Повыпендриваться ему захотелось? Нет, здесь другое что-то. Прохиндей, хитрец несносный. Жалостливо просит, будто милостыню, жалостливо смотрит, ресничками, как наивное дитя, хлопает. Чёрт с ним, пусть выпендривается. Она просунула ладонь в готовно согнутую крендельком руку Шурика. Скорость, тем не менее, снижать не думала. Торопилась покинуть элитный ресторан, производивший впечатление дурного купеческого вкуса и дурного же купеческого размаха.
- Опа! - вдруг тихо, почти про себя, шепнул не сдержавшийся Вернигора, чуть не замерев на месте. Маша невольно затормозила, подняла голову и...
В холле второго этажа, на банкетке возле самой лестницы сидел Славка. Откинулся к стенке. Вид имел усталый и встревоженный. Складывалось впечатление, что он давно здесь сидит, отдыхает, предаётся грустным и беспокойным размышлениям. Господи, как? Когда он успел спуститься раньше неё и Шурика, устроиться, расположиться? Для этого ему требовалось большими прыжками, вроде кенгуриных, преодолеть два этажа, бегом пересечь холл, плюхнуться на кушетку, отдышаться, принять соответствующий вид. Тролль из табакерки. Или он телепортацией владеет?
Сперва Закревский увидел её. Всё в нём рванулось к ней навстречу, явственно, отчётливо. Реально рвануться он не успел, заметил возле Маши Шурика. Осел, поскучнел разом, погас. Взгляд его поразил девушку мгновенным переходом от светящейся надежды к пустоте и безжизненности. Они трое обменялись ничего не значащими фразами, вновь попрощались скупо. Славка вернулся в прежнюю позу, откинулся к стене, прикрыл глаза, точно не хотел их видеть. Шурик неопределённо хмыкнул и повёл Машу в гардероб.
Она снимала туфли, надевала сапоги, Шурик зудел над ухом, как голодный и злой комар.
- Это он хотел с тобой поговорить. Я знаю.
- Знаешь? Интересно, откуда? - Маша возилась с устроившей итальянскую забастовку "молнией" на сапоге.
- Вы со Стасом думаете, я дурак, ничего не понимаю, потому в расчет меня не берёте. Но я не дурак, не-е-е... Всё вижу, всё слышу, всё прекрасно понимаю.
- Ты уверен, что правильно понимаешь? - Маша особо не вдумывалась в смысл произносимых ею слов, принимала участие в диалоге автоматически. Сама вспоминала и переживала заново последнюю встречу со Славкой.
- Уверен, - Шурик присел на корточки, отогнал пальцы девушки от "молнии", одним движением справился с упрямой застёжкой. Помог застегнуть второй сапог.
- Раз ты такой умный, тогда ты, наверное, заранее знал, что он захочет со мной поговорить?
- Знал, - Вернигора самодовольно ухмыльнулся. - Я тебя провожать специально пошёл, чтобы он не посмел подойти.
Врёт, - поняла Маша. Врёт неизвестно для чего. Она пока не успела забыть его растерянность при виде Славки, его панику, тщательно маскируемую кривой улыбкой.
- Ты же говорил, от пьяных мужиков охранять? - Маша получила по номерку пальто, надела его, намотала поверх воротника шарф. Шурик не Славка. Взять её пальто самому, помочь надеть, поправить на плечах - он не способен, привычки у него такой нет. Он вообще галантностью, хорошими манерами не страдает.
- Для тебя сейчас Стас хуже любого пьяного мужика. Ты же не торопишься к нему в любовницы под десятым номером?
- Почему под десятым? - Маша, уставшая от бесконечных разговоров про любовниц, изобразила живую заинтересованность.
- Так, к слову пришлось. Может, под седьмым или шестнадцатым. Я его баб не считал. Пойми, он не женится на тебе. Никогда. С тобой слишком хлопотно.
- Я и не собираюсь за него замуж, Шура. У нас с ним иные отношения. Не обижайся, но тебе действительно не понять. Ты слишком мало знаешь. И всё, хватит. Я не хочу беспрерывно мусолить эту тему. Раз уж ты сегодня столь добр ко мне, то проводи на улицу.
Шурик выразил готовность провожать её на край света, ну, хоть до дверей квартиры. Маша ужаснулась. Шурика в кавалерах ей не доставало для полного счастья. Ещё столкнётся со Славкой у неё на кухне, вот крику будет. В том, что Закревский рано или поздно прибежит, она поняла четверть часа назад. Только Вернигора мог считать, будто штамп в паспорте и наличие жены с ребёнком послужат непреодолимым препятствием для Славки, если ему приспичит увидеть Машу. Она тайно позлорадствовала, представив физиономию Шурика, когда он обнаружит, что возле ресторана её ждёт отец. Всегда полезнее заранее подстраховаться. После одного из танцев в центральном зале она умудрилась позвонить домой из гардеробной, вытребовала отца.
Вернигора огорчённо покрякал, видя, как отец усаживает её в такси. Успел крикнуть:
- Я завтра приеду, можно?
Маша сделала вид, будто не расслышала, махнула ему рукой на прощанье, эдак по-брежневски. И укатила в холодный тёмный вечер. Как ей мерещилось, по крайней мере, от Шурика навсегда укатила. Вполне возможно, что и от Закревского тоже.
Славки у неё теперь не было. Не возникнет на пороге нежданным гостем с букетом цветов, без повода, просто так. Не примчится из любой дали по первому зову, обычно ночному. Не устроит среди серых будней яркий праздник. Не станет, развалясь на её софе, с насмешливой улыбкой резонёрствовать или изобретать оригинальные намёки и тайные знаки принадлежности их обоих к особой расе личностей. Не спросишь его "что у меня в кулаке?", не щёлкнешь по носу за зазнайство. Заполняя дыру, оставшуюся после Славки, в её буднях нарисовался Шурик. Нарисовался короткими, жирными штрихами. Вместо изящной акварели чёрно-белая графика стиля "примитивизм". Вообще-то, графику Маша предпочитала другим видам изобразительного искусства. Но Шурик казался ей графикой неряшливой, грубой, упрощённой по замыслу. Гнать его, как в последнее время Славку, она не гнала. Не хотела обижать старого... Друга?
