- У супруги голова закружилась.
- Как ты меня здесь нашёл? - Маша не хотела ничего слышать про Иру. Наслушалась досыта.
- Я, Мань, тебя везде найду, когда понадобится. По запаху. Запах души, мыслей. Ты пахнешь особенно.
- Не для тебя теперь.
- А для кого? Для Шурика? Быстро ты к нему под крыло залезла.
- Не подходи, - Маша попятилась. - Не тебе меня упрекать.
Она не собиралась признаваться Славке, что Шурик проявляет инициативу, выходит за рамки соглашения, и что ей зверски неприятно вынужденное сидение под боком у Вернигоры.
- Мань, ты у меня умница. Ты отлично понимаешь, что к чему. Родится ребёнок, исполнится ему год, и я разведусь. Потерпи немного. Подожди.
- Я бы подождала, - горько усмехнулась девушка. - Да ты не велел.
- Не понял, - он снова подошёл ближе.
- Ты с ней вальс танцевал, - она снова попятилась. - Разве этого не достаточно?
- Мань, она моя жена, - Славка остановился.
- Сколько раз ты говорил мне, что вальс - только с мамой или с любимой женщиной? Слово "жена" в список не попадало. Помнишь? Ты пошёл танцевать с Ирой вальс, значит, она любимая женщина. А я тогда кто?
- Напрягись и вспомни, - Славка начинал сердиться. - Один раз мы с тобой вальсировали.
- И вспоминать нечего. Не забывала, - Маша медленно обходила Славку по широкой дуге. - Но это было давно. Ты с тех пор успел зачать ребёнка, жениться и станцевать с Ирой вальс.
- Меня заставили, сама знаешь.
Маша собиралась язвительно прокомментировать его жалкое оправдание. Дескать, веры более в его независимость нет, сейчас уверяет, что разведётся, а потом его заставят весь век с Ирой прожить. Не успела. От лестницы шёл недовольный, взъерошенный Вернигора. Славка, проследив за её изменившимся взглядом, шепнул:
- После поговорим. Не принимай поспешных решений.
Маша отвернулась. Обречённо ждал верную тень. Орать, как днём, дома у девушки, Вернигора не посмел. Он пошёл другим путём. Устроил обоим тихую головомойку. Затем с видом собственника взял девушку за локоть, больно взял, сжал пальцами до синяков, повлёк наверх. Славка остался на месте.
Поднимаясь на четвёртый этаж, Шурик проедал ей мозги. Маша вырвала у него свою руку, остановилась посреди лестницы и, чётко артикулируя, произнесла:
- Хватит, Шура. Отныне я сама буду решать, что мне делать, как себя вести и с кем встречаться.
Она гордо удалилась, оставив Вернигору в полной растерянности. В курительном уголке перед кабинетом обнаружила Болека, Лёлека и Казимирыча. Поболтала с ними недолго, пребольно укусив словами Борьку с Серёгой. Осталась довольна собой выше носа. Ответить той же монетой они не сумели. Или не решились? У Маши недобро блестели сузившиеся глаза, раздувались крылья носа.
Из кабинета выглянула Ира, спросила, где её муж. Вся компания дружна пожала плечами. Не знаем, не видели. Хотя и видели, и знали. Просто не одной Маше надоело скакать вокруг новоявленной супружеской пары. Пусть учатся сами разбираться, без опеки друзей.
В третий раз позвали к столу. И Маша решила, - через полчаса она уедет, пусть хоть землетрясение начнётся, всё равно уедет. Сил больше нет терпеть глупую камарилью. Она заранее предупредила Анастасию Михайловну. Та сильно огорчилась, уговаривала остаться. Не уговорила. Маша держалась твёрдо, поскольку смертельно устала, хотела домой и не видела смысла в дальнейшем притворстве.
Она рассчитывала сбежать потихоньку. Незаметно покинула кабинет. Сумка случайно зацепилась за чулок, и он перекрутился. Маша нагнулась поправить, а когда выпрямилась, рядом увидела неслышно подошедшего Вернигору.
- Ты куда?
- Домой, - Маша тяжело взглянула на приятеля.
- Ещё рано.
- По-моему, давно пора.
- И не попрощалась?
- С кем? - у девушки не нашлось для него ни одной тёплой нотки в голосе. - Со всеми? Или только с вами?
- Со всеми - ладно. Но хоть бы нас в известность поставила.
- Чего ради, Шурик? С Анастасией Михайловной я попрощалась, а вы перебьётесь. Ваш поводок, как ты днём изволил выразиться, меня почти придушил. Воздуха свежего хочется, - она иронично разглядывала исполненную простоватой хитрости физиономию Вернигоры.
- А со Стасом попрощалась? - он кашлянул, тень тревоги сполохом промелькнула по его лицу.
- Нет. А зачем? Мы вчера с ним попрощались.
- Я с самого начала знал, что он у тебя был... - Шурик не успел договорить. Открылась дверь кабинета, вышел Славка. Внимательно оглядел обоих:
- Вы чего тут? Опять курить собрались? Никотин не закапает? Давайте за стол, скоро десерт подадут.
Маша потупилась. Нет, они точно её пасут оба.
- Мы тут прощаемся, Стас, - Шурик явно намекал другу на неизвестные девушке обстоятельства. - Маша нас покидает. Домой едет.
У Славки дрогнуло лицо, глаза опять сделались как у больной собаки. Он быстро справился. Восстановил исчезнувшую на мгновение маску усталости и безразличия ко всему в этом скучном мире.
- Ну, что ж, до свидания, - искусственно растянул уголки губ, повернулся, пошёл по направлению к мужскому туалету.
Всё? - подумала Маша с разочарованием и обидой, - он ничего мне больше не скажет? Вот так мы прощаемся на всю оставшуюся жизнь? Ни любимых им намёков, ни тайных знаков, ничего? Неужели не обернётся? Не обернулся. Ничего - значит, ничего. Действительно, нехорошо волокитить. Лучше сразу оборвать, не растягивать мучительно расставание. Она тоже развернулась и пошла в противоположную сторону, к другой ведущей на первый этаж лестнице.
Их было две - лестницы, ведущие на первый этаж. Весь вечер они пользовались дальней, рядом с ближней находился мужской ватерклозет, непонятно, почему, мешающий ходить удобным путём. Сейчас Маше помешал не ватерклозет, а Славка, удалившийся туда неторопливо и величаво. Она быстро прошла холл, преодолела несколько ступенек и замерла, услышав:
- Маня, я тебя провожу.
Нет, не Славка её догонял, Шурик преследовал.
- Не надо, Шура.
- Почему? - он шагнул сразу через три ступеньки, очутился рядом.
- Устала, хочу побыть одна, - она впрямь чувствовала себя выжатой, измочаленной. Присутствие Шурика усиливало чувство вымотанности до предела.
- Это ресторан, Маня...
- Не называй меня Маней, - нетерпеливо перебила она. Возобновила прерванный спуск. Шурик не отставал.
