— Хорошо, — без особого энтузиазма отреагировал лаборант. — Я пойду насобираю хвороста для костра.
— Что-то ты невесел, — заметил Эрнан.
— Все нормально. Я просто устал. Не привык к таким переходам, — пояснил тот, поднимаясь с насиженного места.
— Нам осталось сделать один рывок, — не теряя оптимизма, заявил ученый.
Помощник, как и обещал, отправился за топливом. Вирусолог же занялся расчисткой места для костра. Ему не хотелось ненароком поджечь траву и устроить настоящий пожар.
Избавившись от нее, доктор натаскал кирпичей и сложил подобие очага. К месту пришлась небольшая решетка. Ее можно было положить сверху на кирпичи, а на нее поставить чайник.
Казалось бы, все это были очень простые, приземленные вещи, несравнимые с тем, что он делал в лаборатории. Однако именно они вызывали в нем неподдельный восторг. У него было такое ощущение, будто он приобщается к чему-то настоящему, неподдельному, архаичному, не просто занимается варкой кофе на костре, а участвует в каком-то ритуале. Мысли об этом завораживали Хуареса.
Костер вскоре был разведен. Кофе они худо-бедно, но сварили. Кружки нашлись там же, где ранее чайник. Первым попробовал напиток Эрнан, а затем уже и лаборант. Кофе оказался вполне пригодным для употребления.
— Ничуть не хуже, чем та бурда, которой нас потчевали на селекционной станции, — высказал свое впечатление доктор.
— Наверное, — односложно ответил помощник.
— Ты все еще не в духе?
— Меня гложет неопределенность, — признался тот. — Одно дело бежать, но совсем другое — устроить свою жизнь после всего этого. Ну, окажемся мы в Боливии. И что дальше?
— Лично для меня здесь нет никакой проблемы, — уверенно говорил ученый, чередуя реплики с поглощением горячего кофе. — Я намерен любой ценой остановить эпидемию, спровоцированную мной самим. Антивирус у меня имеется. Остается лишь сделать так, чтобы он начал работать во имя добра. Если ты не знаешь, чем заняться после всего этого, то оставайся со мной. Я предлагаю тебе поучаствовать в моем проекте по борьбе с эпидемией.
— То есть вы собираетесь выйти на русских и предложить им свои услуги? — уточнил Билардо.
— В общем-то, так оно и есть, — подтвердил Хуарес предположение лаборанта.
— И сколько же вы запросите у русских за свой антивирус? — продолжал помощник выяснять тонкости упомянутого проекта.
— В каком смысле? — удивился доктор.
— В смысле денег. В какую сумму обойдется русским ваша помощь? — совершенно невозмутимым тоном проговорил Гонсало.
— Да при чем здесь деньги?! — возмущенно воскликнул Эрнан. — Почему ты вообще заговорил о них? Я не собираюсь торговать антивирусом и наживаться на беде, постигшей Россию по моей вине. Это ведь я виноват в эпидемии. Я должен искупить свою вину перед русскими. Поэтому готов помогать им практически бесплатно. Думаю, что бедствовать и жить впроголодь мне не придется. А в миллионеры подаваться я желанием не горю. Мое призвание — наука.
— Наука? — вкрадчиво произнес ассистент. — Я тоже люблю ее. Но еще хочу, чтобы за мое занятие научными изысканиями мне хорошо платили. Я не желаю жить во времянках при лабораториях или на съемных квартирах, ездить на работу общественным транспортом, отказывать себе во всяческих удовольствиях по причине отсутствия денег. Неужели всего этого хотите вы?! Я не верю. Вы же гениальный человек. Даже с тем, что у вас имеется на руках, вы могли бы заработать золотые горы. Да и русские не поскупились бы.
— И все-таки деньги — не самое главное. — Вирусолог оставался непреклонным. — Мне вполне хватит того, если русские обеспечат меня хорошо оснащенной лабораторией и профинансируют мои дальнейшие научные разработки. Тогда я буду по-настоящему счастлив. И как ученый, и как человек. А ты мыслишь слишком уж меркантильно. Зачем тогда вообще подался в науку? Шел бы лучше в бизнес, раз для тебя деньги на первом месте.
— Однако ведь многие ученые по всему миру успешно сочетают и науку, и бизнес. — Лаборант еще раз попытался достучаться до сознания Хуареса, но это опять-таки безрезультатно.
— Возможно, что так оно и есть, — проговорил ученый. — Но это в любом случае не про меня. Эти игры мне претят. Я тут подумал и решил уничтожить все, что связано с разработками вируса.
— Что?.. — Гонсало аж дернулся, услышав такое.
— Я намерен прямо сейчас сжечь диски и флешки с записями технологий по производству вируса, — объяснил Эрнан. — К этой теме я уже не буду возвращаться. А носить с собой эти материалы опасно. Конечно, я надеюсь, что мы удачно пересечем границу и сумеем выйти на русских. Однако не хочу рисковать этими данными. Вдруг хозяину селекционной станции каким-то образом удастся их захватить? Поэтому я оставлю только те материалы, которые касаются антивируса. Подбрось-ка дровишек в костер. Я не хочу медлить с этим…
Ученый принялся доставать из внутренних карманов носители информации с данными по вирусу. Он собирался бросить все это в огонь, однако тут случилось нечто такое, что оказалось для него полной неожиданностью. Да, Эрнан понимал, что он и его помощник по-разному смотрят на мир и на место людей науки в нем. Но он даже представить себе не мог, что лаборант способен наброситься на него. А именно это и произошло.
Гонсало сначала сделал вид, будто действительно поднялся, чтобы подкинуть хвороста в огонь. На самом же деле он вдруг резко навалился на несговорчивого старшего коллегу. В считаные секунды лаборант сбил Хуареса с ног, завалил на землю и принялся душить.
Этот его поступок не был частью спора, переросшего в драку. Билардо не хотел просто поколотить оппонента. Он вознамерился его убить.
Эрнан в первые мгновения был ошарашен и не сумел оказать никакого сопротивления. Но когда его шею стали крепко сдавливать руки лаборанта, сработал инстинкт самосохранения. Ученый дергал руками, ногами и всем телом, старался сбросить с себя душителя. Сделать это никак не получалось.
— Ты самый настоящий идиот! — закричал лаборант, продолжая сжимать его шею. — Ведь только идиот может вот так запросто отказаться от денег. А я делать этого не буду! Ты понял меня?! Сейчас ты сдохнешь, а я заполучу все твои разработки и озолочусь! Продам русским или еще кому-нибудь все твои секреты. Как тебе такое сочетание бизнеса и науки? А?
Эрнан хрипел и шарил рукой по земле, пытаясь найти хоть что-нибудь подходящее для защиты. Однако ничего подобного отыскать не удалось. Более того, вирусолог напоролся на осколок стекла и порезал себе ладонь.
Ситуация, в которой он оказался, выглядела совершенно безысходной. Силы стремительно покидали его. В глазах мутнело. Он практически не видел своего душителя, тот превратился в черное кричащее пятно. Еще чуть-чуть, и доктор должен был испустить дух. Озверевший лаборант не собирался оставлять своего гнусного намерения.
37
Мистер Гаври пребывал в приподнятом настроении. Он еще не знал, что ученый и лаборант удрали, радовался, что наконец-то появились результаты разработки вируса для свиней и овец. Теоретически это могло означать, что его командировка в Аргентину подошла к концу.
Хотя Гаври не исключал, что председатель совета директоров корпорации на волне успеха затребует еще и версию вируса для кур и уток. Шон не хотел об этом думать. Ради полного спокойствия он все же решил просмотреть ночную видеозапись с замаскированной камеры наблюдения, установленной в лаборатории. Все, что касалось происходящего в этом здании, для персонала являлось тайной за семью печатями. В этом вопросе Гаври не доверял даже начальнику охраны.
За первые десять минут хозяин ничего крамольного не заметил и стал смотреть дальше. Вот тогда у него волосы встали дыбом. Он понял, что камера зафиксировала не совсем то, о чем ему рассказывал Хуарес.
— Да это же тотальное уничтожение готового вируса! — невольно прошептал Шон, хватаясь за голову. — Что же натворил этот умник? Черт побери, почему я поверил ему на слово, а не взялся сразу просматривать эту запись?! Хрен бы он тогда выбрался отсюда.
Можно было сколько угодно укорять себя, посыпать голову пеплом и мысленно отматывать время назад — ситуацию все равно не исправить. Гаври был шокирован. От осознания масштабов ущерба, причиненного вирусологом, сводило живот. Все, о чем было отрапортовано Полу Шивру, ушло коту под хвост. Логично было предположить, что Швир обвинил бы в случившемся Гаври. Мол, недоглядел, прощелкал. Такого прокола председатель мог и не простить.
Шон попытался переговорить со старшим группы сопровождения. Он знал о местных проблемах со связью, надеялся, что микроавтобус находился в зоне доступа, но напрасно. Телефон не отвечал. Однако шанс исправить положение все еще оставался. Гаври сел за ноутбук, запустил специальную программу слежения.
