не могла занять престол. Но Марии-Терезии удалось добиться избрания императором Священной Римской империи обожаемого мужа Франца-Стефана. Ради этого она пошла на некоторые жертвы, прежде всего финансовые. Как жена императора Мария-Терезия могла бы короноваться короной императрицы. Но она из гордости не захотела этого и оставалась эрцгерцогиней Австрийской. Надо сказать, что благодаря такому решению ее больше ценили в Австрии, где были ей особенно преданны. А называла она себя императрицей. Вот такая женская логика.
В продолжавшейся Войне за австрийское наследство участвовали Франция, Пруссия, Англия и Россия, которая не сразу, после долгих обещаний все-таки пришла на помощь Австрии. Сражения шли на территории Италии и Центральной Европы, пока наконец в 1748 году не был заключен Аахенский мир. Наследие Габсбургов, за исключением Силезии, было сохранено. Сохранено маленькими, но цепкими женскими ручками.
В Европе с уважением относились к Марии-Терезии, проявившей столь удивительную стойкость. После ее кончины Фридрих II писал: «Я воевал с ней, но никогда не был ее врагом».
Не зря Мария-Терезия говорила в начале своего правления: «Я бедная королева, но у меня сердце короля». Она вообще умела сказать красиво. Своим девизом она избрала слова – «Справедливостью и мягкостью».
Супруг Марии-Терезии Франц I Стефан скоропостижно скончался в 1765 году. После его смерти вдова в очередной раз продемонстрировала необыкновенную цельность своего характера. Много дней она хранила молчание, удалившись в свои покои, а траур носила до конца жизни. Личные покои Франца-Стефана были преобразованы в капеллу – молитвенное место. Службы бывают там по сей день. К концу жизни религиозность ее усилилась. Она молилась по несколько часов в день.
Мария-Терезия предпринимала попытки преобразовать колоссальное габсбургское наследие. Суть ее реформ была в том, чтобы сохранить это несуразное, архаичное государственное образование в условиях начинавшегося Нового времени. Отреставрировать фасад, ничего не трогая внутри здания.
Сознавая опасность новых выступлений европейских держав против Священной Римской империи, Мария Терезия ввела рекрутскую систему набора армии. И это при пожизненной службе! Были созданы центры по обучению офицерского состава, среди которых – Рыцарская академия. Это очень характерное название, как будто символизирующее обращенность сознания императрицы в прошлое, в то великое Средневековье, наследниками которого были Габсбурги.
Некоторые шаги Мария-Терезия делала и в сторону ограничения крепостничества, которое было уже несомненным анахронизмом. Именно в Центральной Европе, на германских и австрийских землях, произошло то, что в историографии называют «второе издание крепостничества». Начавшее отмирать вместе с закатом Средневековья, оно после кровопролитной крестьянской войны в Германии было в XVI–XVII веках введено напуганными феодалами заново. Мария-Терезия не отменила крепостное право, а лишь ввела некоторые осторожные ограничения, разрешив, например, не больше трех дней барщины в неделю.
Нельзя не признать, что Мария-Терезия выдвинула на первые роли очень дельного человека – графа Венцеля Кауница. В 1753 году он стал государственным канцлером и многое сделал для внешней и внутренней политики Австрии. Но императрица, чувствуя, что он готов принимать радикальные решения, во многом его сдерживала.
Она очень боялась революции, причем небезосновательно. Отсюда ее постоянная нерешительность. Например, не была отменена цеховая система. Средневековые цехи – это в начале Нового времени оковы для промышленности. А Мария-Терезия, вместо того чтобы запретить саму систему, лишь запретила создавать новые цехи.
В таком сложном образовании, как Священная Римская империя, более решительные меры если и были возможны, то с учетом особенностей каждой территории, что чрезвычайно сложно. И возможно, они вызвали бы такой же революционный взрыв, как во Франции в конце XVIII века. А Мария-Терезия ничего подобного не хотела.
В то же время она не была бездеятельна. При ней Австрия приняла участие в Семилетней войне 1756–1763 годов. Это был последний феодальный конфликт начала Нового времени. В основе его – колониальное соперничество между Англией и Францией. В Европе возникли две коалиции. Одну составляли Франция, Австрия, Россия, Швеция, Саксония. Другую – Англия, Пруссия и ряд северогерманских государств. Борьба шла и за новые колониальные владения, и за старые, составлявшие габсбургское наследство.
В этой войне каждый сражался за что-то свое. Например, русские войска, не раз продемонстрировавшие героизм и готовность к самопожертвованию, бились просто «за матушку Елизавету», которая скончалась в 1761 году, незадолго до окончания войны. И все, что Россия могла получить по итогам этой войны, новый император Петр III возвратил недавним противникам.
Что же касается австрийской армии, то она сражалась за Силезию. Эта область была раной на сердце Марии-Терезии. Но отвоевать ее так и не удалось.
Гораздо больше Австрия получила в 1772 году, когда вместе с Россией и Пруссией приняла участие в первом разделе Польши. Мария-Терезия, как всегда, вела себя очень по-женски. Она много говорила и писала о том, что раздел Польши – затея нехорошая, несправедливая, что она лично против такого решения. Как бы в слезах она приняла в этом участие. И получила очень хороший кусок территории, так называемую Галицию – богатые земли с центром в городе Львове.
Во внутренней политике Мария-Терезия уделяла большое внимание просвещению. При ней прошла первая перепись населения. В университетах было введено изучение естественных наук, написаны новые учебники. Проводилась университетская реформа, причем любимых Марией-Терезией иезуитов отстранили от руководства всеми университетами. Значит, императрица почувствовала, что их власть – это вчерашний день европейской культуры.
Трогательно наивной была организованная Марией-Терезией школьная реформа. В деревне вводилось обязательное обучение, конечно только для свободных, на протяжении одного-двух лет. А в городе – пятилетнее обучение.
Марию-Терезию ценили выдающиеся люди эпохи. Йозеф Гайдн в 1769 году посвятил ей симфонию, которую назвал ее именем, а симфонию «Королева» – ее дочери Марии-Антуанетте. А маленький Моцарт был замечен императрицей и, как говорят, сидел у нее на коленях.
Безусловно, напрашивается сопоставление австрийской ситуации второй половины XVIII века с российской. На престоле в обеих странах значительные женские фигуры – Мария-Терезия и Екатерина II. Между ними не было и не могло быть личной симпатии. Начать с того, что Екатерина, став женой наследника российского трона, приняла православие, а Мария-Терезия была фанатичной католичкой. Кроме того, Екатерина тянулась к французскому Просвещению, что было чуждо Марии-Терезии. Противоположным оказалось и их отношение к семейным ценностям. Но кроме всего этого, было, наверное, и чисто женское ревнивое чувство. Как в пушкинской сказке:
Свет мой, зеркальце! Скажи
Да всю правду доложи:
Я ль на свете всех милее,
Всех румяней и белее?
Такое женско-императорское соперничество за право быть главной монархиней Европы.
Правление Марии-Терезии сочетает в себе бесконечную полуфеодальную войну за габсбургское наследие с попытками усовершенствовать порядки
