болезненнее будет пинок от наших резервных армий в тыл той сборной солянке идиотов, что решит прийти к нам с мечом. У нас же огромное преимущество: мы владеем информацией и можем подготовиться.
— КХИ!
— Пора. Всё понял, Батя. Пойду вразумлю лича и доведу ему план действий.
Активировал Маску, и меня заволокло тьмой так, что силуэт стал едва ли различим на фоне ночи.
Арин шагала рядом, тоже активировав свою Маску, что выглядела не менее эффектно: на ней внезапно расцвели чёрные цветы и задвигались линии узоров, образуя картину из нескольких веток, покрытых чёрными соцветиями с опадающими листьями.
Красиво…
— А ну-ка СТОЙ! Раз-два! Вы что, молодёжь, совсем охамели? Пошли они! Чтобы мне не дать на живого и послушного, как пёс, лича посмотреть? — Батя ломанулся вслед за нами.
А ещё родитель откуда-то достал огромную кубинскую сигару и зажёг её, выпуская клубы дыма.
— Вот теперь можно и на переговоры, — он глубоко затянулся, и яркая красная точка от тлеющего табака стала маяком в ночи для армии мертвецов, что шли нам навстречу.
* * *
Лич двигался в сторону очередной группы выживших. Разведка донесла. Группа большая, не слишком вооружённая. И не особо скрывающаяся. Но была и странность: рядом с ними бродили неживые собратья и не спешили атаковать живых… Непонятно.
Чувство тревоги накрыло немёртвого и он напрягся. Беспокойство не отпускало, а когда на фоне ночного неба мелькнула тень огромной птицы вдалеке, усилилось ещё больше. Кинчемир взял своих сильнейших воинов, что окружили его, и передвинулся из середины войска в авангард, дабы собственными глазами увидеть лагерь выживших.
— Надо бы червя позвать… — размышлял он на ходу.
Армия медленно и тихо двигалась вперёд.
— Повелитель! — один из разумных помощников, разделявший бремя управления одним из отрядов, подскочил к личу и поклонился. — Отряд врага весьма мал, но даже несмотря на то, что они нас заметили, они не убегают и не делают ничего, чтобы подготовить оборону.
— Посмотрим на этих странных убогих созданий. Смертные, что не боятся лика самой смерти… — нескромно возвеличил себя Кинчемир и подошёл к переднему краю войска, замершего по его команде.
С вершины небольшого холма виднелось плато, на котором разбили лагерь живые. Огромные костры, привлекающее всех вокруг ярким пламенем и запахом жжёной древесины. И пусть мертвецы не слышат запаха, другие монстры способны уловить его без проблем.
— Хм… Там лежит труп червя. Сильно они его искромсали… Не знаю, если оживить его, сможет ли он выполнять свои функции? Да, они сильные, раз сумели уничтожить главного пустынного монстра.
— Повелитель! Там какой-то след… — указал в сторону мелькнувшей на пару мгновений мелкой красной точки, застывшей между лагерем живых и мёртвым войском.
— Кто это такой смелый, что вышел против нас? Или же это дипломаты? Мертвецы не ведут переговоров. Войска! В ата… Кх… Ата… — лич схватился за пустую грудь и упал на одно колено.
— Повелитель! — подчинённые тут же подорвались, реагируя на падение правителя.
— Кто… глаза… смерти…
Мир окрасился серым, демонстрируя натянутую между личом и тройкой существ чёрную цепь, что так и не разорвалась.
Эта способность, помимо прочего, позволяла Кинчемиру увидеть тех, кто отмечен и избран богами. О, он обожал убивать избранных, так как получал за подобных уйму сил. И все его генералы, что пали от его костлявой руки и сохранили разум, были именно из их числа.
В этом потускневшем вдруг мире вся тройка существ светилась, демонстрируя свою исключительность. Тот, кто привлёк внимание его подчинённого, был человеком, чья аура окрашена кровью и багровыми тонами. Избранник одного из богов войны, что так часто встречались в этом мире… С другого края троицы был ещё один избранник… Белый, словно обласканные песком пустыни кости. Одно из неправильных, как и он сам, воплощений смерти. Чистота и отсутствие хоть чего-либо… Лич почувствовал нотки божественного внимания, что упало на него, как только он взглянул на этот миниатюрный, в сравнении с двумя другими людьми, силуэт.
— Отмщение… Возмездие… Покаяние… Чистая душа взамен проклятой на вековечные страдания… Я знаю… её… К-х-х.
А в самом центре шёл тот, кто посадил его на цепь, приковал к себе стальными путами и забрал часть его эссенции души. Превратил в раба…
— Что б тебя… Поскорее бы ты умер… Чья же метка на тебе? Почему так глубока тьма и сильна смерть, что расходятся от тебя во все стороны? Символ… — Кинчемир опустил взгляд на свою цепь, пытаясь схватить её рукой, и упал на камни.
Время и боль тянулись бесконечно долго, а троица всё приближалась и приближалась.
Свита подняла своего немёртвого повелителя, и он, едва сохраняя призрачное сознание, уставился на ненавистный поводок. Очень медленно и едва заметно на нём проявлялись символы. Двузубец, овитый веткой с плодами граната и рекой из душ.
Только сейчас, когда тот, кто когда-то был смертным, приблизился к нему, эти символы стали различимы. Как он сразу не догадался, с кем он столкнулся?
— Аид… Я… к вашим услугам, господин… — отринув все мысли о неподчинении, поняв и узрев истину, лич, ещё недавно считавший себя равным смерти, упал на одно колено, склонившись пред владыкой подземного мира.
Аид был и есть королём среди таких, как он, мертвецов. Среди тех, кто считает себя равным смерти. И принятие этого факта отпустило стальную хватку, сжавшую «душу» лича. Его господин тот, кто отправляет на работу саму смерть. И плевать, насколько он слаб сейчас. Лич никогда не сравнится с повелителем загробного мира.
* * *
В это же время, в Дракгоре…
Тревожно бил в колокол человек, поднимая гарнизон стражи и всех прочих. Твари вновь карабкались на их гору.
— Что им тут всем, мёдом намазано, что ли? — злобно выругался так называемый мэр города и поднял небольшой самострел очень редкого ранга.
Их городок, окружённый быстро построенными умелыми мастерами альвисов стенами, с каждым днём всё больше и больше превращался в форт. Какие бы грандиозные планы не ставили себе люди и другие выжившие, но в ситуации, когда каждый день на тебя прут и прут, пусть и не самые сильные, но довольно многочисленные твари, свои желания приходится менять.
Строительство храма остановилось три дня назад. Не хватало специалистов по куполам и сложным крышам. Да и подъёмные механизмы требовались в огромном количестве. Магия могла заменить, увы, не всё, поэтому часть отряда защитников вооружилась и отправилась с просьбой к царю первой горы, но возвращаться что-то не спешила. А твари всё лезли и лезли. Боеприпасы для стрелкового оружия уже подходили к концу, и с каждой атакой люди становились всё напряжённее.
— В укрытие! — пролетел рядом ангел, посланный Аидом, и все сразу спрятались за камнями, прикрывая глаза.
Ослепляющий свет сконцентрировался в руках крылатого, и тот бросил его к стенам города, как гранату. Волна света накрыла близлежащие окрестности, с шипением и воем уничтожая броню многочисленных тёмно-зелёных и коричневых насекомых размером со здоровую собаку. Эти ползучие гады вылезали из какой-то неизвестной дыры и уже который день пытались захватить город и сравнять его с землёй.
— Ну, хоть летающих сегодня не видно… — выдохнул один из защитников и пересчитал стрелы. — А то к обеду пришлось бы в них кирпичами да камнями кидаться…
— Закончатся боеприпасы, будем кидаться. Я пробовал — панцирь пробивают. Хитин не самый крепкий. Многовато их только, это да…
— СТЯГИ! СТЯГИ ГОСУДАРЯ! ЦАРЬ ПЕРВОЙ ГОРЫ С ВОЙСКОМ ПРИБЫЛ! — закричал кто-то, радостно обнимая соседа альвиса.
Удивительный город, где живые и мёртвые рука об руку строили и защищали своё будущее, пережил ещё одну атаку и ещё один день.
Глава 17
— Чего развалился? Что, плохо тебе, глупая ты костяшка? Так накрыло, что армию на меня натравить решил, да? Эх, не был бы ты мешком костей, я бы тебе для профилактики отцовского ремня всыпал бы… — отчитывал я «полуживого» Кинчемира, стоя над ним с назидательным видом.
Арин медленно выхаживала перед толпой застывших, подобно статуям, скелетов и медленно тыкала пальцем, безошибочно выбирая командиров, что обладали разумом.
— Ты, ты… ты… — наконец закончила она и отдала приказ: — Все вышли вперёд. Сесть! Ноги сложить, голову
