там и начался ли бой, император из Оазиса Жемчужных Лесов не знал. Впрочем, ему же меньше конкурентов. А с учётом того, что Миха Бивень внезапно проявил дипломатическую активность и присоединился к нему во время путешествия к родному городу, происходящее можно было назвать победой. Почти две тысячи высокоуровневых бойцов — смелых, прокачанных и понимающих лишь язык силы.
Неплохой расклад, учитывая что Калатуха, из слабовольного и трусливого лидера, превратился в решительного и расчётливого правителя. Малид всё же не зря сделал свой выбор в его пользу. Мозги есть у многих. Но лишь единицы умеют использовать их по максимуму. Калатуха — умел. Магия, подчинение и контроль, тактика и планирование, интриги и предвидение шагов противника — всё это те безусловные таланты, которыми он обладал.
Прекрасно понимал Калатуха и цели Бивня. Тот, собираясь на битву, поднял все объединённые под его знаменем кланы, заставив их бросить стоянки и превратиться в кочевую орду. Все они, подобно наёмникам, рассчитывали хорошенько поживиться во время битвы с нежитью, а после приобрести влияние и отправиться в более доступные земли, дабы основать свой город. Или, что будет честнее, захватить его.
Амбиции Михаила были написаны у него на лице. И теперь, когда он посчитал Калатуху не слишком живучим соперником, имеющим козырь, что перестанет работать сразу после смерти, авантюрист решил полюбоваться на богатый оазис и, может быть, забрать его себе.
«Наивный дурак! Это место станет твоей могилой. А твои бравые войска будут вынуждены присоединиться ко мне. В Оазисе я практически непобедим!» — радовался Калатуха, приближаясь к стенам оставленного Малиду города.
Вот только… что-то было не так. Мысленно уже надев корону императора Пустоши, Калатуха в очередной раз оглядел своё пятитысячное войско, но ничего странного не нашёл. Посмотрел он и на Миху, осознав, что дело не в нём. Что-то не то с самим городом… Когда он уходил, там оставалось едва ли больше двух тысяч живых, что примкнули к Оазису и поклялись в верности. Сейчас же…
— Слишком многолюдно… — Калатуха нервно прищурился и приказал ускориться, переходя с марша на бег. Только в паре сотен метров от Жемчужины он снизил скорость и удивился. Его приветствовала и стража города, и неизвестные воины. Именно воины. Сомнений здесь быть не могло: потрёпанные темные и серые одежды, головы, покрытые капюшонами, мечи за поясом и другое оружие.
— Чё-то смущает?
— Здесь больше войск, чем я оставлял.
— Но вроде атаковать-то они не собираются. Значит, я могу тебя поздравить: у тебя стало ещё больше войск. Кто-то присоединился, да? — громогласно проорал Миха, отчего Калатуха кисло скривился.
Ненормально это… Этих странных людей не меньше, чем его стражи. При равных силах найти компромисс и не начать конфликт крайне сложно…
Армия остановилась у стен города и принялась разбирать обозы с провиантом и всем прочим. Калатуха же, окружив себя свитой и союзниками, прошёл внутрь города, дивясь бойкой торговле, что шла на каждом уголке. Люди в серо-тёмных одеждах торговали с местными жителями, чьи жёлто-белые накидки мелькали и тут и там.
— Повелитель! За время вашего отсутствия нападений и вторжений не было. Наши охотники успешно поймали в засаду стаю из сорока мамонтовых спиногрызов — большая часть провианта отправлена на долгое хранение и засаливается. Кроме того, этим утром к нам прибыла делегация. По решению Духа-хранителя им было позволено открыть портальное окно и выпустить других людей для торговли и отдыха. Мы во всю налаживаем связи. Чужаки крайне спокойны, не агрессивны, любопытны и веселы. Их лидер в данный момент гостит во дворце! — отчитался начальник гарнизона, как только нога Калатухи пересекла линию городских врат.
— Понятно… Пойдём взглянем на этого дорогого гостя… — Калатуха крайне насторожился, но тем не менее не мог не признать: если уж Малид что-то разрешил, то не ему оспаривать.
Пройдя под своды дворца, который был всё ещё в стадии строительства и разрастался из цитадели, где они когда-то держали оборону против самозванца-императора, припёршегося сюда вместе со своими наёмниками, он услышал вдалеке торопливый голос:
— Спасибо! Спасибо вам! Я точно вас не подведу! — из приоткрытой двери выскочил конюх, который когда-то прибыл сюда вместе со своей семьёй. Едва с ног его не сбил!
Калатуха вспомнил, что этого наглеца пообещали принять здесь, не спросив его мнения. А ведь никаких тягловых животных в оазисе не водилось. Одни фазаны да прочие птицы, которых пробовали разводить ради яиц и мяса. Но слово, данное Малидом, — закон в этом городе.
— Ха! Чел! Я уже думал, ты помер, раз не возвращаешься, — одновременно и удивился, и обрадовался Калатуха. — Сегодня прямо день открытий!
Радость его была обусловлена тем, что после столь сильного прогресса с его стороны, Калатуха верил, что этот человек поможет ему завоевать Пустоши. Было бы крайне хорошо заключить с ним настоящий союз, а не тот, что лишь на словах, а то и вовсе подчинить. Интересно, что на этот счёт думает Малид?
Стоп, а почему на него что-то так сильно давит… Жарко стало. Доспехи будто задушить пытаются. Сердце колотится… Это странно…
— Долго же ты шёл, ученик. Иди и поприветствуй правителя. Аид — новый владыка людей на этом континенте. Наша будущая империя присоединится к нему в итоге его завоеваний.
— Что…? — не успел и рта раскрыть Калатуха, как Малид его ошарашил.
— Хм… Я тебя знаю… — подал голос Чел, странно выглядящий мужчина во внушительном пальто, взглянув на соседа Калатухи…
— Миха Бивень! Какие люди! — потянулась в кресле обворожительная красотка, что прямо сейчас наполняла свой бокал вином.
— Точно! Это ты хорошо зашёл. Друг мой, у меня к тебе деловое предложение… Хочешь стать императором? — мужчина улыбнулся и шагнул к здоровяку. — Одна горячая альвийка ищет себе в мужья императора. Я готов дать тебе кусок земли и помочь с династическим браком.
— Какого… Эй, Калатуха, что происходит? — запаниковал Бивень, пытаясь отойти от внушающего трепет и ужас человека.
— Тш-ш-ш… Не нервничай. Имя Арафируэль Всесокрушающей тебе о чем-нибудь говорит? Уберхунген и гундерэль вихрь ждут тебя, крепкий парень!
Ты ж вроде менял там название на другое⁇
Глава 18
Меня тронули за плечо, и я повернул в сторону голову. Свист ветра в ушах довольно сильно мешал общению на такой скорости и высоте, поэтому пришлось прокричать трижды:
— ТЫ УВЕРЕН? ТОЧНО ТУТ?
В ответ меня ещё несколько раз стукнули по плечу, и я передал Аракхи информацию, что мы на месте.
Птиц заложил вираж и стал снижаться. Под нами не было практически ничего. Какая-то жёлто-красная трава, пара высохших кустов, небольшой холм и красные скалы на горизонте.
Я спрыгнул, не долетев до земли, и активировал парение, зависнув в воздухе. Глубоко вдохнул, закрыл глаза и разогнал ману внутри организма вместе с божественностью… А потом открыл глаза и с при помощи дарованной Вестнику способности окинул взглядом безжизненную пустошь вокруг. Ничего… Лишь лениво ползущая мана, что довольно активно вырабатывалась в этом регионе.
По словам трясущегося на спине Аракхи Калатухи, этот червь, Грох, был последним неподчинённым монстром. Оставался лишь тот, которого он сумел подчинить за счёт способности и магии, да мёртвый грох под предводительством лича. А все остальные… Были либо убиты, либо скрылись и больше их никто не видел. Даже правитель Оазиса Жемчужного леса их не ощущал.
— Где же ты спрятался… — я внимательно смотрел вокруг и вспоминал всё, что узнал об этих монстрах от Калатухи.
Свои логова, огромные подземные тоннели, ставшие им домом, черви строили, выделяя особую твердеющую слизь, поблизости от «сокровищ» Пустоши. Так все называли кристаллы маны, что словно гроздья винограда вырастали в скалах Пустоши и под землёй.
А там, где имеются такие вот пещеры с сокровищами, объём маны всегда выше…
Но сейчас же всё очень ровно — никаких всплесков и аномалий. Значит, либо он тут «проездом», либо он слишком глубоко под землёй.
— Точнее можешь показать?
— Нет… Только район… Он где-то тут. Я чувствую! — крепко держась за жёсткие, едва ли не сравнимые с металлом перья моего крылатого друга, ответил Калатуха.
— Будем искать… — вздохнул я и начал медленно парить над землёй, не ступая на неё.
Мысленно разделил всю окрестность на квадраты и принялся засеивать их Хищным лесом. В этот раз я попросил его расти не вверх, к солнцу, а вглубь, выискивая аномалии. Двадцать минут — дважды полностью
