— Я думаю, что Люцифер все еще жив, потому что мы, смертные, нуждаемся в выборе, в этой свободной воле, о которой все продолжают кричать. Мы можем идти навстречу свету или объять тьму. Или и то, и другое. — Она и сама там побывала.
— В этом нет никакого смысла, — возразил Альварес.
— Вообще-то есть, — сказала Райли. — Адаму и Еве было хорошо в саду; тогда Бог говорит им, чтобы они не ели с одного конкретного дерева. Зачем он это сделал? Разве они вообще заметили бы это дерево, если бы не он? Нет, это было первое испытание свободной воли. Бог установил их: следуй его законам или отведай запретного. Мы все знаем, чем это обернулось.
— К чему ты клонишь? — сердито спросил кардинал.
Райли вернулась к своему первоначальному аргументу.
— Я хочу сказать, что Люцифер может создавать демонов только потому, что ему это позволено Богом. Это означает, что какая-то часть этих демонов имеет связь с небесами.
Теперь Рихтер пристально смотрел на нее.
— Никогда бы не подумал, что услышу такое от ловца.
— Согласна, это действительно странная идея, и я не понаслышке знаю, каким злым может быть адское отродье. Но если в Демоне есть хоть капля света, то почему он не может захотеть освободиться от принца? — Она сделала паузу. — А почему они не хотят делать добро вместо зла? Потому что если нам, смертным, дан такой выбор, то почему не им? Почему это касается только нас?
Альварес что-то пробормотал себе под нос по-испански. Это не было похоже на согласие.
— Это просто невероятно, — сказал Прагер
— Возможно. И все же я увидела в глазах этого Четвертака нечто такое, что подсказало мне, что он больше не хочет быть с Люцифером. Изра пожертвовал собой, чтобы спасти этих детей. Разве не об этом вы, ребята, всегда говорите? Самопожертвование?
— Только не для тех, кто служит в армии Люцифера, — чопорно ответил Рихтер.
— Когда-то душа моего отца принадлежала Принцу, но он пожертвовал собой, чтобы спасти нас от Сартаэля. Он заплатил свой долг, и теперь он с моей мамой на небесах. Если это могло случиться с ним, то почему не с демоном?
Последовал еще один тихий, но напряженный разговор между всеми священнослужителями, что Райли не смогла разобрать ни одного слова.
Отец Розетти мягко тронул ее за плечо, и она чуть не подпрыгнула. Она обернулась, гадая, что он обо всем этом думает.
— Интересная теологическая посылка. Вероятно, во внимание ее не примут, но мне все равно было приятно это слышать.
По крайней мере, она позабавила одного из Ватикана.
— Эта идея, конечно, удивила меня, когда я впервые поняла, что происходит.
Саймон ничего не ответил, его лицо было задумчивым.
Райли снова повернулась к выходу, чувствуя растущее беспокойство. Это повторение ее грехов было пустой тратой времени. Она как раз собиралась предложить им двигаться дальше, когда мужчины закончили свой разговор.
Она нацелилась именно на Рихтера, и пока у нее ничего не вышло.
— Мы обсуждали ваши позиции относительно Рая и Ада и находим их неортодоксальными, если не граничащими с богохульством. Из-за этих позиций мы не считаем, что вы окажете нам какую-либо дальнейшую помощь.
Рядом с ней Бек невнятно выругался. Райли уже собиралась поспорить с этим решением, когда он положил руку ей на плечо.
— Не беспокойся.
Вместо этого Райли стиснула зубы.
— Мы договоримся, чтобы вы могли уехать завтра утром, — сказал Рихтер, собирая свои записи.
— А что вы собираетесь делать с этими городами?
Кардинал уставился на нее пустым взглядом, секунды тикали.
— То, что мы делали всегда — молились, — сказал он и вышел из комнаты, ведя за собой епископов.
Розетти глубоко вздохнул, проходя мимо их столика и не сводя глаз с дальней двери.
— Мне очень жаль, что они не захотели меня слушать.
— Это не твоя вина. Они задавали трудные вопросы и не были готовы услышать ответы.
— Это часто случается.
Саймон присел на корточки рядом с ее креслом. Как он отреагирует на новость о ней и Ори?
— Не волнуйся, я точно не брошу первый камень, — сказал он. — Я не такой уж большой лицемер.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Спасибо, — ответила она с облегчением.
— Я всегда делил все на добро и зло, вот почему Сартаэлю было так легко играть с моей головой, — признался он. — Я не уверен, что признаю, что демоны могут быть хорошими, но я видел, что Четвертак сдался, чтобы защитить этих студентов. Если он мог это сделать, то почему бы ему не сражаться против Люцифера не за власть, а за свободу?
— Мне нравится эта идея, — сказал Бек. — В основном потому, что это самый страшный кошмар принца.
— Да, это так. — Саймон встал. — Мне нужно идти. У меня назначена встреча с некоторыми учениками из последнего класса экзорцизма. — Он взглянул на Розетти. — Кое-кто хочет, чтобы я рассказал им, на что это похоже.
Райли присвистнула.
— Это должно быть весело.
— Когда я закончу, мы еще посмотрим, сколько человек осталось в классе. — Он наклонился и быстро обнял Райли, а затем пожал руку Бека. — Увидимся на свадьбе.
Когда священник и Саймон ушли, за их спинами послышалось тихое покашливание. Она совсем забыла, что Альберо все еще здесь.
— Не хотите ли вернуться в свою комнату? — спросил он, поднимаясь со стула.
Райли нужно было побыть одной, чтобы разобраться во всем, что произошло сегодня вечером.
— У вас здесь есть сад? Где-нибудь в тихом месте?
— Да, есть. Это очень успокаивает. Я прослежу, чтобы вас проводили туда.
— Пока ты этим занимаешься, мне нужно позвонить в Шотландию, — сказал Бек. — Тревор должен знать, что произошло сегодня вечером.
Райли разочарованно покачала головой.
— Не знаю, что еще я могла бы им сказать. Я бы не стала лгать насчет Изры.
— Я знаю. Ты сделала то, что должна была сделать.
«Тогда почему я чувствую, что потерпела неудачу»?
Глава 16
Звонок Бека Тревору занял больше времени, чем он ожидал, главным образом потому, что старший Великий мастер хотел знать каждую деталь. После того, как он изложил доводы Райли относительно непокорных демонов, на другом конце провода воцарилось долгое молчание. Это стало настолько заметно, что Бек проверил дисплей сотового телефона, просто на случай, если его отключили.
Наконец Тревор заговорил:
— Ты должен уважать девушку, которая готова выстоять против кардинала, находясь в этих стенах. Особенно такого, как Рихтер.
— Чего я не понимаю, так это почему мы пересказываем то, что они знают уже несколько месяцев. Ну, за исключением случая с Изрой. Почему бы им не заняться этим делом?
— Они не очень-то быстро реагируют. Обычно они не нуждаются в нас. Происходящее потрясло основы Церкви. Я предполагаю, что хотели убедиться в абсолютной честности Райли, прежде чем просить ее о помощи.
— Да, но она не прошла проверку. Честно говоря, я не слишком расстроился из-за этого.
— Да. Дай мне знать, когда сядешь в самолет. Я позабочусь, чтобы кто-нибудь забрал вас из аэропорта.
— Спасибо, я так и сделаю.
— Спокойной ночи, парень. Будь сильным.
— У меня нет другого выбора.
***
Проводив Бека в его комнату, Альберо договорился, чтобы Райли отвезли в Ватиканские сады — обширное зеленое пространство на западной стороне анклава. Любопытно, что на этот раз он назначил её сопровождающим молодого швейцарского охранника. Его униформа была полной противоположностью камуфляжу, с широкими полосами синего, красного, оранжевого и желтого цветов, которые делали его похожим на ярко оперенную птицу. Несмотря на это, то, как он держал себя, и сосредоточенная напряженность, с которой он наблюдал за ней, говорили о том, что она была в надежных руках. Ватикан, возможно, и не знает, что делать с дочерью Блэкторна, но уж точно не допустит, чтобы ей причинили вред. По крайней мере, если только сами не планировали нанести ей этот вред.
