совсем близко.
- Красивый у тебя сад... - и без перехода, - А где мать твоих детей, Кость?
- Сад у меня красивый, Лид... - мужчина утыкается в изгиб моей шеи, - Мы - в разводе. Я её не убивал. Можешь не придумывать.
- Ты с кем-то встречаешься?
Вздыхает.
- Уже нет.
- И когда наступило это "нет"?
- Когда я как козленок грязной водицы из копытца сегодня напился?
Хихикаю.
- Я не специально! Сто раз уже тебе сказала.
- Ты мне эти вопросы задаешь с какой целью? - он целует в чувствительное местечко на шее.
И как только угадал, что мне так приятно?
- Кость... Я не понимаю мужские логику и мораль. Для меня они неприемлемы. Если я для тебя интересна, то мы можем попробовать, - сама не верю, что всё это ему говорю.
И тут же меня окатывает волной леденящего ужаса - а что, если он сейчас просто высмеет меня и скажет, что он сторонник одноразовых связей?!
- Чего затряслась, Лид? Я не собираюсь тебя обижать. Но взамен... Мне бы тоже очень не хотелось, чтобы ты со мной играла. У меня не та ситуация для подобных игр. Ты же видишь. И если я... Приму любой расклад. Переболею и пойду дальше, то для детской психики это...
- Ты что! - восклицаю я возмущенно, - Думаешь, я собралась твоим ребенком манипулировать, чтобы к тебе поближе подобраться?
- Встречая новых людей, мы получаем каждый раз котов в мешках. И никогда не знаешь, чем всё обернется.
Он тоже опасается. Опасается сближаться, доверять. Но, если не попробовать, то откуда мы можем знать, что получится или не получится?
Разворачиваюсь в его руках лицом к нему, беру его лицо в свои ладони:
- Ты - очень красивый... - почему-то хочется сказать приятное.
- Эй! Это моя реплика! - а затем я снова чувствую его губы.
Но не так, как это было днем. Теперь без агрессии.
Он меня изучает. Я его тоже. Тихонько вздыхаю в его рот. А поцелуй между тем делается горячее. И вот уже мужская рука сжимает мою ягодицу.
- Ничё се! - раздается с порога кухни, - Вот это вы быстро подружились.
Я дергаюсь. Это сын Кости домой вернулся. А мы тут... Я тут... Хорошо, что Костя меня собой загораживает.
Пытаюсь отстраниться и желательно куда-то спрятаться. Но первое - меня не отпускают. Только прижимают к боку теперь.
- Рус... Давай ты не будешь комментировать? А?
- Да я чё? Дружите, пожалуйста! Я вообще за мир во всем мире! Но - с братьями и сестрами пока не торопитесь. Года два. Дайте я свалю. А в няньки вон Лизку возьмете. Она всё-таки девочка.
Я стою, медленно заливаясь румянцем.
- Всё сказал? - Костя и бровью не ведет.
- Ага. Я в душ, И это - пап... Ужин старшему ребенку разогрей.
Сын Константина уходит.
- Мне пора, - бормочу я, пряча взгляд.
- Я тебя провожу, - останавливает меня Костя.
- А ужин сыну?
- А с этой задачей он сам прекрасно справится.
И действительно идёт меня провожать.
И даже не наглеет - просто в щеку целует у моего крыльца.
- Да завтра, Лид. Спокойной ночи!
Глава 37
Лида
В этот вечер я засыпаю с улыбкой. И воспоминаниями о том, как сладко Костя целуется. Сердечко трепещет так, как будто мне снова восемнадцать. Но что такое возраст? Недаром умные люди говорят, что душа остается молодой, сколько лет бы не было человеку. И любому из нас нужно человеческое тепло.
Утро встречает меня сообщением в мессенджере "С добрым утром, Лида!" И следом пришло второе: "Это Костя". Вот так вот - чтобы у меня не осталось никаких сомнений. И снова у меня улыбка от уха до уха.
И безмятежное настроение. Днем позвонила мама и доложила, что поговорила с подругой. Теперь надо подождать, что принесут её переговоры с сыном. Потом я дозвонилась до своего сына, мы поболтали, и я, успокоенная, занялась домашними делами.
Я ждала вечера. И Лизу. И Костю.
Но всё снова пошло не по плану. Начала чадить печь. Дым по какой-то неведомой причине шел в дом, а не в трубу. Я десять раз открыла и закрыла заслонку, а результата было ноль.
Пока я мечусь возле своего дымящего очага, на окружающее почти не обращаю внимания.
До того момента, как за моей спиной раздается:
- Чего у тебя тут?
Я оборачиваюсь. Костя закрывает рукавом лицо и сканирует взглядом помещение.
- Одень чего-нибудь и на улицу ступай.
- Но... - пытаюсь возразить я. На глазах слезы наворачиваются - то ли от дыма, то ли от того, что снова у меня всё идёт через одно место.
- Лид! - с нажимом произносит Костя, и я его слушаюсь.
Жду его на улице, он проводит в доме минут пятнадцать, затем выходит.
- Я всё затушил. Дымить сейчас перестанет.
Киваю, носком ботинка ковыряю траву у тропинки. И вот - что мне теперь делать? Я в последнее время всё чаще остаюсь без крыши над головой.
Костя достает телефон и звонит по нему.
- Петрович! Здорово! Возьми своих гарных хлопцев и доехай до меня. Печка у меня задымилась.
Ему что-то отвечают. То, из-за чего Костя громко хмыкает.
- Я не бухаю, Петрович! Я - уважаемый человек - дом, сад, дети, работа. Осталось только козу завести.
Ему опять что-то говорят.
- Насчет жены - я с тобой согласен. Надо. Но я в процессе. Печка дымится не у меня, а у соседки.
И затем в конце:
- Хорошо, жду.
Холодный ветер протяжно скулит, а мы с Костей стоим возле моего крыльца и пялимся друг на друга.
- Пошли! - первым отмирает он.
- Куда?
- Куклу будешь рисовать. Сама виновата. Детям стоит только пообещать, они с живого тебя не слезут, пока ты обещание не выполнишь. Ну, и... Не тут же ты собралась оставаться? Тут делать надо что-то. По-нормальному - газ проводить.
- А можно? Вернее, успеют до холодов? - неуверенно кошусь на дедушкин дом. Всё-таки с чем-то могут только мужчины справиться.
- Вот приедут сейчас. Я с ними поговорю.
- Это я, наверное, с ними должна разговаривать, - говорю в спину Косте.
Потому что он больше ничего не стал дожидаться и, взяв меня за
