Услышав вопрос майора, Грек кивнул и как попугай повторил:
– Да. Как?
– Нас выводили в туалет. Комната, в которой я была, располагалась на втором этаже. Когда меня охранник вел по коридору, окно было открыто. Я посмотрела. Место там уж очень красивое. Сосновый лес. И пляж. А еще там рыбаки удят рыбу, – сказала Алла.
Федор удовлетворенно кивнул, тем самым поблагодарив женщину.
* * *
– Разрешите? – будучи человеком вежливым, спросил Туманов разрешения, входя в кабинет полковника Василькова. Хотя можно было и не спрашивать. Тремя минутами раньше «батяня» сам позвонил Туманову в кабинет и попросил зайти к нему.
Услышав вопрос майора, Васильков слегка поморщился. Как человек, привыкший обращаться со своими сотрудниками по-простецки, он предпочитал, чтобы подчиненные и с ним обращались также. Поэтому прозвучавший вопрос Туманова, вызвал у Василькова легкое раздражение.
Полковник махнул рукой, чтобы Федор вошел, и кивнул ему на стул, ближе всех стоящий к его столу.
Туманов сел, положив папку с материалом уголовного дела на стол. В ней были собраны все протоколы осмотров места происшествия, протоколы допроса и объяснения, заключения всех различных экспертиз и показания свидетелей.
На все это Васильков мог глянуть в любую минуту. И Федор уже собирался раскрыть папку, но, посмотрев на полковника, заметил по его лицу, что тот волнуется. И Федор не мог понять причину. Уже хотел спросить, случилось, что ли чего-то, как полковник, понизив голос, тихо спросил:
– Ну как она там?
Наверное, своим взглядом Туманов смутил Василькова еще больше.
– Кто? – спросил он.
– Да, Алла? Чикина? – застыдился Васильков и отвел глаза в сторону. Федор заметил на щеках седоволосого полковника легкий румянец, который обычно бывает у юношей публично признающихся в первой любви. Все это никак не соответствовало внешности полковника, которого подчиненные обычно привыкли видеть строгим.
С трудом, удержавшись от улыбки, Туманов сказал:
– Нормально. Она находится у нас внизу, в отдельной камере. Сотрудникам ИВС приказано глаз с нее не спускать ни днем, ни ночью.
Васильков взглянул на Федора, и Туманов заметил в утомленных глазах седого полковника юношескую страсть.
– Я знаю. С начальником ИВС я разговаривал. Я о другом сейчас…
– О чем? – спросил Федор, из недосказанности полковника не понимая ровным счетом ничего. Хотелось уточнений. Но вместо ответа Васильков вдруг достал из шкафа бутылку французского коньяка и два стакана.
Туманов вообще перестал понимать, что происходит. Чтобы начальник отдела, вот так угощал его коньяком? В этом виделся или подлог, или… Впрочем, о другом Туманов решил не думать. Возможно, он и заслуживает расположения начальника, но не до такой же степени. Да и вряд ли стакан коньяка можно считать поощрением.
– Извините, товарищ полковник, но я на работе не пью, – начал Федор врать, на что полковник Васильков махнул рукой.
– Ладно тебе, Федор. Или ты думаешь, я про вас ничего не знаю. Это хреновый начальник только ничего не знает про своих подчиненных. А я знаю про каждого из вас все. И потом, неужели ты откажешь старику? – прозвучало с надеждой.
– Ну я не знаю… Я, конечно, могу… – произнес Туманов несколько неуверенно, до конца не определившись, как поступить в этой ситуации. Одно дело, когда выпьешь с начальством на банкете по случаю праздника дня милиции. Тогда, вроде бы, нет ничего предосудительного. Но другое дело, когда вот так, один на один в кабинете. Это уже похоже на пьянку.
– Майор, мне не нравится, когда люди сомневаются. Если можешь, то давай, – проговорил Васильков. Причем, сказанное им, было похоже на приказ, ослушаться которого Федор Туманов не посмел.
Васильков первым осушил свой стакан.
Федор решил от начальника не отставать. Хотелось распробовать вкус вина, не торопиться. Все-таки, не часто приходится наслаждаться такими изысканными напитками. Майорской зарплаты едва хватает на то, чтобы иногда позволить себе выпить стакан водки и иногда не самого высокого качества. Из-за недостатка финансов, выбирать не приходится, поэтому и пьют они, что подешевле.
Но почувствовать истинное наслаждение вкуса настоящего коньяка, ему как следует, не довелось. Видя, что полковник поставил свой стакан и теперь наблюдает за ним, Туманов вылокал содержимое своего стакана в два больших глотка. Поставил стакан на стол, и взял из раскрытой коробки шоколадную конфету.
Васильков одобрительно кивнул, помня о не писанном правиле, согласно которому, настоящий опер должен не только раскрывать преступления, но и уметь пропустить стаканчик, другой, и при этом не терять головы. Про Туманова полковник знал, что за ним такой грешок не водится, и голова у него всегда на месте. Поэтому тут же налил по второму. И когда они выпили, сказал с долей грусти:
– Я думаю, ты поймешь меня, Федор, и не осудишь.
Туманов промолчал, ожидая, что еще скажет Васильков такого, чтобы затронуть его душу. Частично, это уже произошло. Не знал он о чувствах полковника. А они, оказываются, у него есть, как у всякого нормального мужика.
В свои пятьдесят шесть, полковник был в хорошей физической форме. По крайней мере, Туманов не заметил сейчас, чтобы «батяня» захмелел. Если он еще и с женщинами также силен, тогда молодым за ним не угнаться.
Васильков встал, прошел к двери, поплотнее прикрыв ее, чтобы секретарша не услышала их разговора. Причем, пока Туманов находился в его кабинете, ей было запрещено входить сюда.
Вернувшись в свое кресло, полковник закурил и сказал грустно:
– Год назад я овдовел. Дети у меня взрослые. Живут, самостоятельно, отдельно от меня. И я вроде как стал уже им и не нужен. Тебе, возможно, это трудно понять. Но знаешь, в жизни мужчины бывает такой период, когда неудержимо хочется женского общения. И даже не столько сексуального. Хотя, конечно, и не без этого. Но вот бывает так, встретишь человека, и чувствуешь, что ты с ним словно одно целое. Наверное, это трудно объяснить вот так словами. Вот так и у меня с Аллой Чикиной. С ней я познакомился на торжественном банкете по случаю празднования дня милиции. Ну потанцевали пару раз. Потом, я случайно ее встретил на улице. Подвез на своей машине. Она по вызовам бегала. Веришь, все время она у меня не выходит из головы. Хотя и ничего такого у нас не было.
Федор слушал полковника, не перебивая, зная, что это бы тому не понравилось. И лишь когда Васильков, замечтавшись о чем-то, надолго замолчал, Туманов осмелился сказать:
– Понимаю. Наверное, так бывает. – Он еще хотел добавить, что Василькова попутал бес, но вовремя одумался. Хотя, по мнению Туманова, надеяться страстно влюбленному полковнику не на что. – Мне очень жаль. Но она проходит по делу, как пособница террористов. А это уже серьезная статья. Единственное, что я могу пообещать вам, так это сохранить ей жизнь до суда. Хотя, и не упускаю такую возможность, что Мамедов попытается предпринять меры к ее ликвидации.
Васильков задумчиво смотрел в окно, и Туманову даже стало казаться, что полковник его вовсе не слушает.
– Вы можете навестить ее, – предложил майор, испытывая неловкость перед Васильковым. Возможно, тот никому не рассказывал о своих чувствах к этой женщине. А Федору доверился.
Полковник отрицательно покачал головой, и грустно посмотрев в глаза Туманову, сказал:
– Не хочу. Боюсь, тогда у меня возникнет желание помочь ей, а этого делать я не могу. Не имею на это права, – веско добавил он.
Глава 20
Неожиданный звонок оперативного дежурного оторвал Федора Туманова от дел.
– Я слушаю, – сказал майор в трубку.
– Федор Николаич, к нам в дежурную часть управления только что позвонил мужчина. Сказал, что хочет переговорить с вами…
Еще никто не успел Федору испортить настроение, поэтому он спросил в шутливой форме:
– Что, очень хочет? – Был конец рабочего дня, и майор уже отзвонился домой и сказал любимой жене, что скоро будет. Даша ждала.
Судя по довольной физиономии Грека, успевшего выпить полтора литровую бутыль пива, тот тоже находился в прекрасном расположении духа. На столе, на газетке, лежала чешуя от копченого леща, которым капитан закусывал пивко. И сейчас, развалившись на стуле, он щурил свои черные глазки и рассказывал приятелю Лехе о том, что давно собирается подкатить к хорошенькой соседке.
В отличие от Туманова, оперативному дежурному, кажется, уже успели испортить настроение. Да и сама работа оперативного дежурного, к которому стекалась вся информация о случившихся в городе преступлениях, требовала серьезного подхода. И он к вопросу майора Туманова подошел довольно по-деловому, не оставляя места шуткам:
– Если вы будете разговаривать, то я сейчас переключаю его на ваш номер?
– Переключай, – согласился Туманова, плотнее прижимая трубку к уху. Сначала он услышал короткий щелчок, потом мужской голос, в котором слышалась откровенная издевка.
