— Не возражаете, если я присяду? — спросил он и повалился на диван. — Я Пьер.
— Эмма.
— А, подруга Шона, — улыбнулся он.
— Да, — кивнула я.
— Париж вам понравился. — Это был не вопрос.
— Прекрасен.
— Вы темное ирландское, а не светлое! — Он посмеялся над собственной шуткой.
— Вы наблюдательны, — заметила я, пытаясь принять надменный вид, но быть такой с Пьером было сложнее, чем с его сестрой.
Он улыбнулся.
— Пожар, — сказал он.
— Простите?
— У вас в животе пожар, разве нет? Вы темное ирландское.
Я лишь улыбнулась. Я понятия не имела, к чему он клонит. Какое — то время мы сидели, потягивая напитки. Пьер беседовал с остальными о своей музыкальной карьере в успехе в чартах, датах гастролей и обязанностях перед прессой. Я ни разу не слышала о нем.
«Скучно». Я закурила. Здорово, что в Париже не только терпимо относятся к курению, но и потворствуют ему, и хотя я обычно курю лишь от случая к случаю, обстоятельства вынуждали воспользоваться таким шансом. Я зажгла следующую сигарету. Пьер взял ее из моих рук и сделал долгую и глубокую затяжку. — Спасибо, — сказал он, скаля зубы.
Я зажгла еще одну сигарету. На этот раз француз повел себя слишком вежливо, и правильно сделал. И все же он был красив. Мне нравилось смотреть на него, особенно когда я чувствовала на себе взгляд Шона. В конце концов он уже не был тут единственным красавчиком.
— Не желаете потанцевать?
— Может, позже, — ответила я с самодовольным видом.
«Спорим, ты не привык получать такие ответы, ведь так?»
Он был заинтригован. Я понимала, что женщины стелились перед ним.
— Пойдем со мной, — приказал он и встал.
Я поняла, что моя рука лежит на его руке, и я уже шла по танцполу. Он вел меня, а я слушалась. Я чувствовала за нашими спинами взгляды Шона и Фрэнки, и когда я повернулась, чтобы помахать им, они оба сидели не с самым счастливыми лицами.
Пьер отвел меня на балкон, выходящий во дворик с деревьями, цветами и фонтанчиками с голубой подсветкой. Мы присели на скамейку, и он засунул мне в рот новую сигарету, после чего зажег ее. Я вдохнула и улыбнулась ему, надеясь, что он не заметит, что у меня немного закружилась голова. Пьер прикоснулся к моим волосам.
— Мне нравятся темные.
— Голубая подсветка красивая.
— Я о тебе говорю.
— Я знаю.
— Ты свободна, да?
— Да.
— Шон рассказал мне о своем друге, твоем молодом человеке. Мне очень жаль.
Он просто сломил меня.
— О, — запнулась я.
Я не хотел причинить тебе боль, — убедительно улыбнулся он.
— Хорошо. Жить, значит, жить. — Я и не думала, что окажусь в компании гения. — Я сказала фразу, не успев обдумать ее, но, к моему счастью, мой искрометный юмор позабавил Пьера.
Он откинул голову и рассмеялся.
— Ты мне нравишься, ирландка. Шон мне тоже нравится. Он классный.
— Да.
— Но моей сестре он нравится еще больше.
Он снова засмеялся, я тоже — его хихиканье заражало. Какое — то время мы сидели в тишине, которая пришлась к месту. Наши бедра соприкоснулись.
Ночное небо было усыпано звездами, и казалось, что они появились там специально для нас. Я так долго не вглядывалась в ночное небо! Я ощущала себя так, словно находилась на картине Ван Гога. Моя жизнь пошла в гору. На мгновение я вернулась в реальность. Я сидела на балконе для VIР — персон в компании французского бога. Я действительно не слышала о нем раньше, но его знали миллионы людей. Он был звездой.
«Какого черта он торчал здесь со мной?»
— Скольким бы девушкам хотелось оказаться сейчас на моем месте? — неожиданно спросила я.
Он улыбнулся, наслаждаясь честностью моего вопроса.
— Много, — усмехнулся он, обнажив сексуальный надломанный зубик.
— Так зачем ты зря тратишь время со мной? — сказала я и добавила: — Ведь ты и вправду зря теряешь время. — Я не собиралась заниматься сексом с какой — то французской знаменитостью.
Пьер даже не шелохнулся.
— Я никогда не трачу время зря, — не растерялся он.
Я засмеялась. Он был сексуален. Сквозь стеклянную дверь я увидела Клоду. Очевидно, ее послали остальные в качестве разведчика. Она хихикнула, подняв большой палец руки. Пьер увидел это и передразнил ее. Клода отпрыгнула и сделала вид, будто разговаривает с кем — то. Последний бросил на нее недвусмысленный взгляд, после чего пошел своей дорогой. Мы вместе посмеялись, а она поспешила удалиться. — Ваша подруга, она тоже думает, что я теряю время?
— Моя подруга вообще редко думает.
Я конечно же сказала это не со зла, но наше добродушное подшучивание и вправду пришлось мне по душе. Внутри играла медленная французская песня, незнакомая мне.
— Теперь мы потанцуем, да?
Пьер стоял надо мной с протянутой рукой. Я дала ему свёю руку, и он поднял меня со стула. Я ожидала от него следующего шага, но он какое — то время довольствовался лишь моей близостью и только потом притянул меня к себе. И вот мы уже танцевали. От него приятно пахло. Он провел руками по моим волосам и взял мое лицо в руки, чтобы я смотрела лишь ему в лицо. Главное заключалась в том, чтобы не утонуть в его глазах. Я сфокусировала взгляд на его губах. Зря я это сделала. Его пухлые французские губы вдруг оказались баром с холодной кока — колой посреди пустыни.
«О боже!»
— Я не собираюсь с тобой спать, — сказала я больше себе, чем ему.
— Почему? — спросил он.
Хороший вопрос. Я не задумывалась о причине.
— Я не нравлюсь тебе?
— Если бы ты мне не нравился, я бы с тобой не танцевала, — ответила я, радуясь тому, что многократный прилив краски к лицу был спрятан под покровом ночи.
Он рассмеялся.
— Ты мне нравишься. Ты другая.
— Все люди разные. Порой они лишь ведут себя одинаково.
Пьер улыбнулся и кивнул:
— Ты умная.
Его наблюдения начали утомлять меня.
— Тебе нравится показывать пальцев на вещи, ведь так, большой мужчина?
Он снова рассмеялся.
Мне нравился его смех.
— Пошли. — Он поднимал ставки.
— Пошли куда? — Я тянула время.
— Позволь отвезти тебя к себе домой.
Я фыркнула.
— Симпатично, — усмехнулся он.
— Спасибо! — улыбнулась я, сохраняя спокойствие, хотя в глубине души пожалела о том, что из моего носа вырвался этот звук.
— Пойдем, — повторил он, и я поняла, что сдаюсь и начинаю идти у него на поводу. Пьер схватил свою куртку и мою сумку. Я находилась под впечатлением — он с такой легкостью вычислил мою сумку, а ведь под столом лежало по крайней мере четыре. Шон и Фрэнки смотрели на нас, не отрывая взгляда. Энн и Ричард танцевали. Сзади подошла Кло.
