поэта. Она перевернула страницу:
*Видел я рождение империй,*
*Видел их закат и тишину,*
*Но в глазах людских всё те же грезы —*
*Жить, любить и верить в весну.*
*И пускай века проходят мимо,*
*Превращая юность в седину,*
*Сердце помнит первую улыбку,*
*Первый поцелуй, первую слезу.*
Ольфария сделала глоток кофе, наслаждаясь его бархатным вкусом. Стихи были красивыми, но в них чувствовалась какая-то вековая усталость. Словно автор прожил слишком долго и видел слишком много.
За окном загорелись магические фонари, освещая улицы мягким золотистым светом. Экипажи развозили горожан по домам после рабочего дня, а где-то в переулках играли дети, не желая заканчивать игры с наступлением темноты.
Она перелистнула ещё несколько страниц:
*Что такое мудрость? Знание цены*
*Каждому мгновению земному.*
*Что такое боль? Когда весны*
*Не приносят радости больному.*
*Что такое память? Груз веков,*
*Свернутый в тугие свитки строк.*
*Что такое время? Враг стихов*
*И единственный их урок.*
*В каждом слове — отголосок лет,*
*В каждой рифме — эхо прошлых дней.*
*Поэт — тот, кто ловит робкий свет*
*И хранит его средь темных теней.*
Поэт писал о времени и памяти с каким-то личным знанием, словно испытал на себе тяжесть долгих лет. Возможно, он тоже был одним из долгожителей этого мира? Магом или кем-то ещё?
Ольфария допила кофе и закрыла книгу, оставив закладку на странице с понравившимся стихотворением. За окном полностью стемнело, и столица превратилась в россыпь огней на чёрном бархате неба.
*Странный день*, — подумала она, наблюдая за мерцающими огнями. *Утром я была потрясена цинизмом Крида, днём начала понимать логику его подхода, а вечером читаю меланхоличные стихи о бремени времени.*
Возможно, это и был урок дня — в этом мире всё было сложнее, чем казалось на первый взгляд. Даже бессердечный маг мог оказаться просто очень уставшим человеком, а в клинике монстра могли работать добрые тролли и отзывчивые медсестры.
Завтра предстоял новый день обучения, новые открытия и, вероятно, новые потрясения. Но сейчас можно было просто сидеть в удобном кресле, любоваться видом на чужой прекрасный город и читать стихи неизвестного поэта, который когда-то тоже смотрел в окно и размышлял о быстротечности времени.
**Интерлюдия. Охота за информацией**
Гиперион сидел в своём кабинете в военном министерстве, перелистывая отчёты о последней кампании, но мысли его были совсем не о службе. Загадочная докторша не выходила у него из головы уже целые сутки.
За триста лет существования он повидал немало необычных людей. Героев и злодеев, гениев и безумцев, красавиц и чудовищ. Но никто из них не заинтриговал его настолько, чтобы он начал собирать информацию.
А вчера начал.
На столе перед ним лежали донесения его агентов — полководец империи имел свою разведывательную сеть, независимую от официальных служб. Слишком много врагов у империи, слишком много заговоров при дворе, чтобы полагаться только на казённых шпионов.
Первый отчёт был от агента в канцелярии императора:
*"Ольфария Минор, дочь барона Альфреда Минора из северного Альбиона. Записи о семье появились в имперских архивах внезапно, три дня назад. До этого никаких упоминаний. Странность: все документы выглядят подлинными, но слишком... новыми. Словно их только что изготовили, используя старую бумагу и чернила."*
Второй — от осведомителя в альбионских кругах:
*"Расспрашивал среди альбионской знати о семье Миноров. Никто такой фамилии не знает. Барон Альфред Минор в списках альбионской аристократии не значится. Более того, северные области Альбиона малонаселены, там живут в основном рыбаки и охотники. Никакой знати."*
Третий отчёт пришёл от шпиона в клинике Крида:
*"Девушка демонстрирует удивительные медицинские навыки, но использует незнакомые методы. Оперирует без магии, полагается на механические инструменты. Говорит о "рентгене" и "томографии" — терминах, неизвестных в империи. Мастер Крид проявляет к ней необычный интерес."*
