всем приличиям сплюнет, плевок будет черным, липким, и тягучим, как смола.
А с убитыми варягами, вроде, было иначе? Или просто они делали, что сами умели и хотели — дрались, вели драккар — их достаточно было всего лишь направить? Нынешним мертвяком приходилось управлять в каждом движении. Видят Предки, силы уходили не только на то, чтоб заставить его что-то сделать, но и чтоб заставить НЕ делать! Например, не кланяться господам заводчикам по-мужицки, в пояс, не вытирать нос рукавом, а руки — об скатерть, не…
Резкий рывок заставил Митю пошатнуться и затрясти головой, как лошадь. Влезший в окно мертвяк замер на миг — в окошко торчали обтянутый брюками зад и подошвы ботинок, а потом канул внутрь мертвецкой, будто свалился. И в тот же миг комок за грудиной и привкус во рту исчезли! Будто выключились.
— Что такое… — пробормотал Митя. В любом случае одежду с мертвяка надо снять. А то был голый, стал одетый. Митя печально поглядел на свои и без того запыленные брюки и снова принялся стягивать сюртук. Опустился на четвереньки и полез внутрь.
Ему казалось, он чувствует насмешливый взгляд альва, буравящий его торчащий из окна зад. Митя заторопился — лучше уж свалиться на пол в мертвецкой, чем торчать в эдаком унизительном положении: наполовину тут, наполовину там.
Льдистый проблеск стали распорол полумрак.
Еще не понимая, что происходит, Митя кувыркнулся из окна, с силой приложившись задом об каменный пол мертвецкой и тут же откатился под прозекторский стол. Стол содрогнулся — будто в него с размаху врезалось тяжелое тело. Перед носом Митя увидел поношенные ботинки с залатанными носками. Под стол сунулась небритая, перекошенная то ли ужасом, то ли яростью, физиономия. Тускло блеснули пенсне на красном носу и скальпель в крепко сжатом кулаке.
Скальпель попытался ткнуть Митю прямиком в глаз. Новый кувырок, и Митя выкатился в проход между двумя столами. Преследователь нырнул следом — из-под стола высунулась нечёсаная башка. На миг они оказались нос к носу — изо рта преследователя мощно пахнуло перегаром. Новый тычок скальпелем — лезвие лишь чуть-чуть не дотянулось до Митиного носа. Митя крутанулся на месте и вскочил. Преследователь попытался вскочить тоже — и приложился спиной об край стола. Стол содрогнулся, мужик взвыл:
— Стой, мертвячина, не уйдешь! Я тебя обратно-то уложу! — и как гусеница принялся выползать из-под стола. — Знал я, что вы только прикидываетесь, а сами так и норовите разбежаться.
Полицейский трупарь все же вышел на работу.
Приседая на полусогнутых и выставив скальпель перед собой, он двинулся на Митю.
— Сударь… сударь! — предостерегающе вскинув ладони, Митя попятился. — Вы ошибаетесь, я не…
— Еще и наговаривается! — расколотое пенсне свалилось у трупаря с носа, и повисло на цепочке. — Экая наглость!
Митя отпрянул, врезался задом в очередной стол, отскочил от мелькнувшего перед глазами лезвия…
«Ну все — хватит!» — в груди снова свернулся прохладный комок.
Трупарь вскинул руку со скальпелем и с ревом ринулся вперед.
Простыня на столе за его спиной соскользнула на пол. Мертвая старуха резко села.
Скальпель мелькнул у самого Митиного горла — тот едва успел отдернуть голову. Трупарь снова рванулся вперед и замер.
За веревочные завязки его плотного кожаного фартука держалась сухая старческая рука. Мертвая старуха расплылась в смущенно-кокетливой щербатой улыбке и дернула трупаря к себе.
Митя шагнул вперед и влепил хук справа в небритую челюсть. Голова трупаря запрокинулась, и он рухнул на пол. Старуха чинно улеглась обратно на стол и снова застыла. Прохладный комок под грудиной растаял.
— Что у вас тут та-ко-е? — раздельно проговорил сунувшийся в окно Йоэль. Пару мгновений он еще рассматривал мертвецкую с высоты полуподвального окна и наконец спрыгнул внутрь. — Мне казалось, у нас был только один труп?
— Наш — который у окна. — кивнул Митя, ощупывая шею.
— А этот? — альв обогнул стол, и теперь рассматривал валяющегося на полу трупаря.
— Этот сам поднимется, — отмахнулся Митя.
— Я бы на вашем месте самостоятельности в мертвецах не поощрял.
— Он не так поднимется, а просто — на ноги. Предки, я в том смысле, что он никакой не мертвец!
— Он — нет, а вот вы чуть не стали. — проворчал альв, приподнимая край рассеченного надвое шейного платка.
— Нет, это просто рок какой-то! — стаскивая платок с шеи, горестно вздохнул Митя.
— Нашли, о чем жалеть! — Йоэль заставил Митю запрокинуть голову. — У вас тут кожа надрезана: не будь платка и вовсе б артерию перехватило! — он прижал Мите к горлу белоснежный платок, одновременно изящный и по-мужски строгий. — Вчера сами чуть шею не свернули, сегодня вам чуть глотку не перерезали. Вам бы поосторожнее, господин Меркулов…
Послышалось или снаружи и впрямь донесся досадливый скрипучий вопль?
— Я осторожен! — сквозь зубы процедил Митя. Проклятый альв даже не представляет — насколько!
Он отстранил альва и присел на корточки у «своего» мертвяка.
— Что вы делаете? — спросил Йоэль.
— Пытаюсь его поднять! — раздраженно буркнул Митя.
— Зачем?
— Чтобы уложить обратно — неужели не ясно! Или вы сами хотите его раздевать? — он зло вскинул глаза на альва.
— И как — получается?
— Нет! — рявкнул в ответ Митя. И растерянно добавил. — Он почему-то не откликается! Совсем…
Ботинки альва — даже после карабканья в окно почему-то оставшиеся безупречно чистыми и сверкающими — протопали мимо, он наклонился и что-то поднял с пола.
— «Паныч, купи кирпич!» — с удивительным искусством подражая голосу давешнего мальчишки, сказал Йоэль и прямо перед Митиным носом вдруг повисла четвертинка кирпича. На крепком кожаном шнурке, намотанном на манер пращи.
— Не мелите чепухи! — Митя вырвал обломок кирпича и уставился на уцелевший край клейма. Клейма в форме серпа.
— Мне почему-то кажется, что после того, как господин трупарь долбанул «вашего» мертвяка этим кирпичом, поднять его уже не получится.
— Нет никакого мертвецкого кирпича! — слабеющим голосом выдавил Митя. — Я его выдумал! Для губернаторши…
— Ай-яй-яй, еще одну бедную даму обидели! Обманули! — покачал головой альв, — в любом случае, не пора ли нам убираться отсюда, пока господин трупарь не очнулся?
Словно в поддержку его словам из-за прозекторского стола донесся стон.
— Помогите! — прошептал Митя, наклоняясь над трупом.
— Я вообще-то портной для живых, а не камердинер для мертвых! — прошипел альв. В четыре руки они подхватили труп и с маху закинули его на стол.
Стон повторился, и за край прозекторского стола ухватилась рука. Зашарила в поисках опоры…
Митя стремительно накрыл мертвеца простыней и ринулся к окну. Ухватился за подоконник, подтянулся, ввинтился в окно, чувствуя, как Йоэль беспардонно подпихивает его в зад, пробкой вылетел наружу, протянул руку
