Убийство возведено в культ. Каждый ведет счет убитым им на войне и за каждого убитого имеет право заплетать волосы и помадить их в продолжение года. При возвращении героя встречают с песнями и плясками и в сопровождены своих друзей он идет к своему начальнику, где с пафосом рассказывает о победе.
Главная психологическая разница их армии от европейской заключается в том, что война, как они ее понимают, представляется более активной. Абиссинский солдат идет убивать, в душе же большинства европейских — есть скорее чувство готовности самопожертвования, чем желание лично убить противника.
Согласно с этим складывается весь дух войска. Бежать слабейшему не считается позором, но благоразумием. Атака в начале страшно энергична, но отбитая она редко повторяется. Случаев геройского самопожертвования целых частей, насколько мне известно, нет в их военной истории. Они обожают бой и идут на него с радостью. Они храбры и хотя горячи, но сообразительны в бою и умеют пользоваться местностью и обстоятельствами. Их самые младшие начальники и большинство солдат понимают обстановку. Кроме того, это войско страшно выносливо, довольствуется очень малым количеством пищи, отлично переносит холод, жару и громадные переходы. Но оно требует хороших начальников. Начальник, не пользующейся доверием и уважением подчиненных, не может вести их в бой. В противном же случае солдаты ему в высшей степени преданы, даже в ущерб общей идее. В бою каждый солдат дерется не за общую идею, а за себя и своего прямого начальника и повторяет только боевой клич последнего [44]. Патриотический панэфиопийской идеи не существует, а есть ашкер — слуга такого то, или такого то.
Дисциплина и субординация
Что касается до дисциплины и субординации, то у них есть то и другое, но своеобразно и не похоже на наше. Не надо увлекаться, как делает некто, описывая абиссинскую армию и говоря: «Отношения между чинами чрезвычайно корректны и характеризуются Драгомировским определением: сверху приказание, снизу послушание». Нигде как в абиссинской армии не бывает так часто наоборот — что сверху приказание, а снизу ослушание. У них постоянное, сознательное и критическое отношение ко всему и они не послушаются своего начальника, если тот прикажет им что-либо по их мнению не подходящее. Начиная с самых младших и до самых высших, начальник есть выразитель общей воли единичных личностей и редко в состоянии идти в разрез с ней, разве только обладая такой действительно исключительной нравственной силой, как Феодор II.
Еще одна неудобная и опасная черта у абиссинских войск, а главным образом у гондарцев императора — это то, что они чувствуют, что император многим обязан им и благодаря этому постоянно требуют подарков, угощений и земель. Бывают случаи частных возмущений. Этой зимой, напр., при объявлении похода в Каффу, несколько полков гондарцев отказались идти в поход с дадьязмачем Демесье в виду того, что, по их предположениям, они не получили от него всех денег, присланных им императором. Были драки и убийства. Некоторые полки хотели убить своих начальников, уговаривавших их идти в поход. В конце концов часть солдат бросила ружья и бежала (около 1,000—1,500), часть (2,000) пошли с челобитной к императору [45], остальные угомонились.
Но насколько ошибочным будет мнение, что абиссинская армия идеально организована и дисциплинирована, настолько же неверно будет считать ее недисциплинированной ордой. Хотя она организована на начале личной воли и поэтому служить только тот, кто хочет, и — кому хочет, но это не имеет влияния на общую численность войска, так как милитаризм есть свойство их народного духа, изменяется лишь частная группировка у отдельных начальников. Хотя в их армии можно заметить зачатки преторианства, но в том виде, как они есть, они не представляют опасности для империи. Хотя на вид их армия кажется недисциплинированной, но это с избытком восполняется их сообразительностью и пониманием обстановки и можно смело сказать, что их боевой порядок есть тот идеал, по личной инициативе, уменью применяться к местности, к которому стремятся европейские армии. Недостаток обучения восполняется воспитанием и историческими традициями. Обучение же на европейский лад было бы для них в данное время весьма не кстати, так как, говорят, «ученого учить, только портить».
Государственное управление и распределение земель
В тесной связи с военной организацией находится все внутреннее управление в государстве. Вся страна разделена в отношении управления между главными военоначальниками и отсюда исключены только земли, принадлежащие церкви (около 1/10 всех земель) и императору.
Получив в управление какую-нибудь область, начальник выделяет часть её для себя, часть распределяет между своими офицерами и солдатами, а часть остается во владении у обязанных какой-либо вспомогательной службой при войске крестьян.
Крестьяне различаются — «габары» и «гиндебельты». Габар — этимологически данник, а по значению крепостной. За пользование землей владетеля или его офицеров и солдат он обязан ему трудом или податью. Последняя состоит в том, что он засевает известное количество земли на владетеля и отделяет для него часть меда и масла. Галласы считаются все габарами, крепостными, в центральной же Абиссинии только те, которые добровольно на это согласились. Гиндебельты— это владетели отдельных земельных участков, с владением которыми связаны известные обязательства, напр. поставление носильщиков в походе, или другие. Габарами обыкновенно управляют начальники, называемые «мелканья», а гиндебельтами — «месланье». Общее же управление как теми, так и другими, находится в руках азаджей императора или отдельных правителей. Каждый мелкий начальник ведает свои провинции во всех отношениях: собирает подати, разбирает жалобы, делает соответствующие административным распоряжения, объявляет мобилизацию и отправляет судебные функции, но обо всем сделанном им он обязан дать подробный отчет старшему начальнику. Землями, розданными офицерам, последние управляют на тех же основаниях, как и главный начальник всей областью. Они не обязаны последнему податью, но принято периодически дарить своему начальнику произведения своего хозяйства, или какие-нибудь добытые на войне предметы. Солдаты сдают свои участки габарам исполу.
Земли императора тоже распределены между его офицерами, солдатами, габарами и гиндебельтами, последние две группы находятся под управлением азаджей.
Таков общий тип административного устройства и распределения земель. В каждой же области есть большие или меньшие отступления, но об этом я не решаюсь распространяться, не имев возможности более глубоко познакомиться с ними.