— А когда устаешь — не можешь его использовать, колбаса ты шерстяная! — рычал я, — И крутиться ты не везде можешь! Есть подземелья, узкие места, даже тут тебе деревья мешают!
— Зануда! Не порть мою мечту!
— Я тебе жизнь спасаю!
— Мечта дороже жизни!
— Логика дороже всего!
С ней было очень просто и очень сложно. Просто и весело в общении, как будто ты нашел близкого родственника, перед которым не нужно выделываться, не нужно выбирать слова, не нужно себя контролировать. Какаротто была безобразно добродушной и снисходительной, сама не особо подбирая слова. Она меня на раз подкупала простецким отношением, из-за чего я буквально спустя час проникся к огромной шерстяной деве искренней симпатией. С другой стороны, эту кицуне определенно покусал, а может даже и изнасиловал, а может даже и многократно… осёл-оборотень! Вижу цель — не вижу препятствий!
— Я не смогу стать сильнейшей, если буду тратить очки на Скорость!
— Ты станешь мертвейшей, если не будешь!
Не, как об стенку горохом. Рюуко не хотела стать сильнейшим бойцом или воином, она хотела самую большую мышцу в мире!!
По лесу мы бродили несколько дней, постоянно бодаясь с местной живностью, что, несмотря на определенное однообразие, временами принимало довольно опасные формы. Когда стая из 5–6 зубастых волков 50-го уровня может «разродиться» десятком копий каждого существа, то почти любому путешественнику, не обладающему навыками 101-го приема карате тут же настанет кранты. Воинов закидают призрачными телами, воров банально загрызут, а маги познают нелегкую кончину от зубов оригиналов, которые, бросая свои копии в лобовую атаку, подкрадываются сзади, копируя мою технику покарахтунга. Нас спасала убийственная «вертушка» Рюуки и моя бдительность, подкрепленная мощным и полезным рывком «по зову сердца».
Беда же образовалась на первом привале. Сначала маленькая, что выразилось в том, что я испортил ужин. Не желая давиться копченым мясом, я замариновал имеющуюся в наличии крольчатину в апельсиновом соке. Сделав всё плюс-минус кошерно, я нанизал готовое мясо на веточки… лишь для того, чтобы спустя три минуты увидеть вместо него скрюченные угольки. От моего обиженного лица кицуне лающе хохотала минут пять, валяясь по траве, а потом объяснила, что без прокачанного навыка «Кулинария» я просто не смогу получить нечто изысканное, даже если досконально знаю рецепт. Обязательно нужно прокачивать навыки, которые на определенном этапе дадут возможность экспериментировать. Перекусывать нам пришлось тем, что нашлось в инвентаре, а вот потом беда пришла большая. Шлепнувшаяся ко мне вплотную девушка без всяких прелюдий подгребла меня обеими руками к себе, сжала покрепче, а потом вовсю захрапела.
Ночной дозор? Личное пространство? Две теплые меховые сиськи, вжимающиеся мне в спину? Хотя бы сходить до ветру на ночь?
Не, не слышали.
Ну, зато с утра, во искупление всех заработанных за ночь страданий, я заставил Рюуку принять человеческий облик! Красотка! Треугольное аристократичное личико, яркая и искренняя улыбка, забавно дергающийся носик-кнопка. Ужасно длинноногая, вся в рельефных мышцах, красные большущие глаза, белоснежные волосы… везде. Ну да, с нее упали тряпочки. Объем мышцы и всё такое. Смутило девушку это приблизительно никак от слова «совсем». Повертелась на месте, лыбясь во все 64 зуба, подрыгалась, повиляла своими четырьмя густейшими хвостами, растущими из копчика, а затем вновь «раздулась» в белоснежного полузверя, лишь потом занявшись одеждой.
Ну не прелесть же?
По мере нашего продвижения Кубо густел. Первые день-два Великий Лес ничем не оправдывал своё название, так, подлесок, да еще и не особо густой. Но чем глубже мы заходили, тем толще становились помидоры. Хмурые кабаны сменились угрюмыми кабанами, зубастые волки сменили прилагательное на «саблезубые», а вот с дятлами нам вообще не повезло. Обычные бодрые птички, атакующие нас агрессивными, но не слишком опасными клонами, сменились на «невероятно злых дятлов», атакующих нас собственной персоной и в три раза быстрее их более слабых сородичей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А еще они взрывались.
— Пригнись!
— Что?!
— БАБАХ!
— Ай-яй-яй…
— В жизни не думал, что буду этим заниматься…, - ворчал я спустя десять минут, накладывая на розовые проплешины хорошо ошмаленной кицуне мокрые компрессы. Девица ойкала и подвывала — несмотря на то, что здоровья у нее был вагон, стайка дятлов-камикадзе быстро довела очки до нуля, устроив Рюуко небольшую прожарку. К счастью, в загашнике кицуне оказалось множество сырых яиц, с помощью которых мы надеялись не допустить убытка её красоте. Больше всего кицуне волновали её хвосты, но они остались целыми и пушистыми.
Еще один день похода. Деревья стали мрачными великанами, чьи кроны затмевали солнечный свет. Между стволами в пять, а то и десять обхватов, не росло ничего, кроме мха, эгоистичные растительные чудовища душили всю жизнь под своими корнями. Монстры стали попадаться куда реже, но стали опаснее. Массивные «депрессивные кабаны», доходящие в холке мне до груди, уже не очень-то отлетали от удара дубины бодибилдерши. Вместо волков появились «зловещие кошки» — здоровенные котяры, размером с некрупного тигра, обладающие дурным и неприятным умением ползать по стволам деревьев как душе заблагорассудиться, а также неслышно прыгать нам на загривки.
Драться уже приходилось всерьез и как бы не за двоих разом. Рюуко пропускала удары, а её варварские умения и пассивки уже не могли эффективно сдерживать получаемый урон. Приходилось «сдёргивать» с нее монстров, переключая их агрессию на себя, матом вопя на девушку, чтобы не смела махать дубьем, пока я как следует не завладею вниманием монстра-оригинала. Вот когда это случалось, тогда и только тогда мышцатая кицуне начинала свою «вертушку», разносящую иллюзии в клочья. Не раз и не два я уже обдумывал перспективу возвращения, а если и прямо говорить, то побега отсюда подальше — мы действовали на пределе сил, рискуя…
…да практически ни за что. Опыт, получаемый с местных монстров, вызывал восторг только у девушки, для меня это были жалкие капли в море, получаемые с болью, кровью и через задницу. Про падающие с местной живности награды и говорить не приходилось — мясо, шкуры, рога, копыта, травы. Всё с припиской «из Великого Леса Кубо». Ерунда. Никакой дороги, никаких намеков на деревню ведьм я не видел, что время от времени подтверждала ловко карабкающаяся по деревьям Какаротто, проводящая разведку с их вершин.
Надежда не то, чтобы начала теряться, вот мысли о том, насколько эффективнее буду я один ползать по этим местам в «скрытности», преследовали меня всё чаще и чаще. Но не бросать же эту улыбчивую здоровую деваху? Только вот как до нее донести, что она рискует не только хвостами из-за своей тормознутости…
— Да брось ты, всё нормально будет! — легкомысленно отмахнулась Рюуко от еще одной череды моих доводов, — Лучше посмотри, сколько идём, а никто не нападает! Давай обед устроим?!
— Да можно. Собираем ветки, — раздосадовано согласился я. В данный момент мы обходили на редкость огромное дерево, вокруг валялось просто море сушняка, из которого можно было организовать костер. Почему бы не передохнуть в спокойствии?
«ХРЮ»
Я даже сначала не понял, что услышал. Подумалось, что обломалась одна из гигантских ветвей дерева-исполина, под которым мы искали топливо для костра. Задрав голову, начал испуганно смотреть вверх, страшась увидеть тень падающей ветви, которая могла быть куда больше столба линии электропередач, но… судорожное дерганье за бронированное плечо привлекло мое внимание. Рюука с странно замершим взглядом, смотрящим мне куда-то за спину, дергала меня за плечо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Повернулся.
«ХРЮ»
Некоторые желания иррациональны. Первым делом я не испугался, а захотел дать кицуне подзатыльник — не могла она меня оставить разглядывать закрытые листвой небеса, а? Я бы посмотрел, подумал о своем, высоком, а она бы справилась вот с этим… как-нибудь. Ну как-нибудь! Ну почему оно стало и моей проблемой тоже?!!
