какой мне смысл? А так хоть помру с чувством достоинства.
— А если я пообещаю, что оставлю тебя в живых, лет десять нулёвки или первого уровня изнанки и тебя выпустят, — вкрадчиво спросил Антон Сергеевич. — Но только при условии, что твоя информация будет иметь ценность, разумеется. Если ты скажешь, что не виноват, и тебя принудили и заставили, кина не будет!
— Ты? — криво усмехнулся пленник. — Что-то ты не похож на высшего судью России.
— А если я скажу, что фамилия моя Прокречетов, и я лучший друг императора?
— П*здишь! — отмахнулся арестант. — Я тоже много чего могу сказать!
— Клянусь Кречетом, — раздельно и внятно, чуть ли не по буквам, произнёс Антон Сергеевич.
Освещение заморгало, за спиной старика на секунду показались крылья, и раздался громкий крик хищной птицы. По моей коже побежали мурашки, это было действительно эпично и торжественно. Пленник сменил позу, за долю секунды встав на колени. Он глубоко поклонился и сказал:
— Клянусь Белкой-летягой быть искренним с вами. И обязуюсь ответить на любой вопрос, о котором у меня есть информация!
Таких крутых эффектов, как в этот раз явил Кречет, от Белки-летяги не было, но кольцо на пальце пленника вдруг ярко вспыхнуло на секунду ярким светом. Тотемы приняли клятвы своих последователей. Ух, не завидую тем, кто такое нарушит!
— Спрашивайте, — обречённо сказал узник. — Или могу вкратце рассказать, что знаю, так проще будет, а вы потом уточняющие вопросы зададите.
— Резонно, — спокойно сказал старик. — Приступай.
— Нас послали, чтобы уничтожить одну единственную цель! — он кивнул в мою сторону. — Его, Мангустова.
Глава 25
Два лучших корабля Италии послали с единственной целью, — не поверил Сергеевич. — Уничтожить Мангустова? Как-то слабо верится. Но ты ещё жив, и даже не корчишься в муках. Значит наши тотемы уверены, что ты не врёшь. Весьма любопытно! Продолжай!
— Собственно, это и всё, — поник головой пленник. — У меня дочка кэпа в любовницах. Потому и знаю про нашу цель. Ещё знаю, что стартовали мы из Венеции, могу дату назвать. Количество продуктов знаю, бортовое вооружение… Но вам же не это нужно? Заказчика я, к сожалению, не знаю, отец своей доче такие подробности не раскрывал. Понимаю, что информации недостаточно, чтобы вы помиловали меня, но, возможно, у вас есть какие-то вопросы, на которые я смогу ответить? Я готов. Спрашивайте.
— Фамилия капитана? — не сдался Антон Сергеевич.
— Краб он. Был. И дочка у него Краб. Когда вы по нам жахнули магией смерти, капитан прямо мне на голову свалился, он как раз вниз спускался, ко мне, в машинное. Чуть меня не поломал.
— Ты должен знать примерный круг общения, назови всех, кого знаешь, раз уж ты с дочкой шуры-муры крутил.
— О да, многих знаю! Например, Тюлени, Антонио и Мария. Ещё…
В следующую секунду моряка затрясло, изо рта пошла пена и он плашмя рухнул на пол. Твою же мать, как чувствовал! Но при этом предвидение не показало такого результата! Облажалось в очередной раз. Понять бы, что за магия мешает работать моему внутреннему радару временных вариаций. А главное, мой личный бог мне недоступен, вернуть всё обратно не получится!
— Хорошо, — равнодушно смотря на сдохнувшего пленника, сказал старик. — У нас есть как минимум одно имя. Почему-то, я уверен, что остальные пленники большего не скажут. Главное, есть, с чем работать. Гарантирую, что маг смерти тоже ничего не сможет узнать у души этой падали. На той стороне новый, чертовски богатый и влиятельный враг. Вот как ты их находишь, Мангустов?
— Да я откуда знаю? — возмутился я. — Ты думаешь, я коллекции собираю, или что? Или это мои мечты с филиями всякими? Карма у меня такая, помнишь, слово из прошлого мира?
— М-да, прости, — внезапно согласился со мной Сергеевич. — Ты просто попал под пресс интересов многих семей и народностей. По совести, я тебе вот сейчас не завидую. Ну, почти. У тебя жизнь интересная, но короткая. Ну, обычно. Как ты дожил до сегодня, не представляю.
— А вот не надо меня хоронить раньше времени! — непонятно с чего взъярился я. — У меня бог крутой, его стараниями жил, живу, и буду жить! Только сейчас я от него отрезан! И вообще, слава Мангусту!
— Прости, Андрюх, — пошёл на попятную старик. — Ты абсолютно прав. Но не переживай, у нас пленных — ещё под полсотни человек. В нужных условиях выясним, что их убивает, вредную магию заблокируют, и всех допросим. Главное, что ты узнал главное! Убить хотят тебя! Хех, а смешно получилась, главное — главное. Но ты же понял меня?
— Да понятно, Сергеич, — вздохнул я. — Но я же тебя предупреждал, что он сдохнет. Или не предупреждал? Но ведь, зная моих врагов, это слишком предсказуемо, мы его просто так убили, зря, можно сказать.
— Забей, Андрей! — непривычно серьёзно ответил Антон Сергеевич. — Ты до сих пор не перестроился с жизни в своём либеральном мире. «Подставь вторую щёку»? Здесь это не прокатывает. Пойми, это были враги, это было их решение. Они шли убивать. Идёшь убивать — будь готов сдохнуть сам.
— Старый, я и в прошлой жизни руководствовался этим же правилом. Но слишком поверил в государство. Потому сдох. Второй раз этой ошибки я точно не совершу, уж поверь. Я готов убивать, чтобы я и дорогие мне люди жили спокойной, размеренной и счастливой жизнью. Проблема в том, что эти уроды себя не афишируют, действуют исподтишка.
— Ладно, идём в Новороссийск. И, как мне кажется, самое время перекусить. Ты как, со мной?
Оказывается, мы были последними, кто сел за роскошно накрытый стол. Кок, или как там зовут морского повара, оказался настоящим профи. Основой стола была рыба кучи видов, выловленной по пути. Но было и мясо, и овощи, и даже лёгкий алкоголь отличного качества.
Девушки с мольбой в глазах смотрели на меня, ожидая подробностей допроса, но я лишь пожал плечами, как бы говоря, что результатов нет. Да собственно, их и не было.
— Я отдал приказ не предавать морю экипажи трофейных кораблей, — при нашем появлении грустно и как-то торжественно произнёс капитан. — Поскольку твоя девушка чувствует их души… Я просто не смог. Слишком злое оружие, слишком страшный результат. Надеюсь, профильные маги на земле смогут объяснить произошедшее.
— Я тоже, капитан, — искренне ответил я. — И полностью поддерживаю ваше решение не хоронить в море команду. Лучше предоставить это специалистам. Кстати, как скоро мы приземлимся? Ну, в смысле, пришвартуемся, короче, прибудем в порт?
— На рассвете, юноша. И мне приятно, что вы разделяете моё решение. Всё-таки вы наш шеф. Я не боюсь ответственности, но вы убеждаете меня, что я был прав, принимая такое решение.
— Да конечно, прав! — удивлённо воскликнул я. — Я понимаю, что это враг. Который, как оказывается пришёл убить лично меня, а вы просто подвернулись под руку. Я рад, что все мы живы, я не горюю о погибших негодяях. Но есть важное но. У любого человека должно быть посмертие, шанс на перерождение и новую жизнь! А если верить Аиве, то души заперты. Привязаны. Такого наш враг точно не заслужил.
— Мне невероятно приятно слышать схожие мысли, ваша светлость! — поднял бокал капитан, встал и обратился ко всем за столом. — Позвольте поднять этот бокал за человека, который не перестаёт меня удивлять, несмотря на совсем юный возраст! Такое трезвомыслие и благородство сложно найти даже среди совсем древней аристократии. За Мангустова!
— Во славу Мангуста! — автоматически ляпнул я.
— Во славу! — поддержали меня почти все присутствующие.
И тут же провалился в знакомый туман. Неужели наш поход был не нужен? Мангуст смог меня вызвать к себе. А значит, скоро вернутся и мои хулиганки.
Но постамент не появлялся. И гордый ворчливый зверь, вечно завёрнутый в свой хвост, не материализовался. Я гулял по туману, но кругом было абсолютно пусто. А спустя минуту я просто вернулся за стол.
— Андрей, — донёсся до меня голос Ларисы. — Ты в порядке?
— Почти, — проворчал я. — Всё хорошо, просто задумался.
— Просто? — возмутилась гномка. — Ты просто исчез! Тебя не было почти минуту, мы даже стул щупали все, по очереди! Что это было, Андрей?
— Ну, дела возникли, быстро решил и вернулся, не обращайте внимания. Это дела рода.
— Ага, колдун грёбаный, — хихикнула Аива и с присущей только ей непосредственностью уточнила: — Я спать пойду. Не хочешь составить компанию?
Я хотел. И потому, поклонившись всем присутствующим, с удовольствием сбежал из-за стола.
Разбудили нас очень рано. «Спасибо» лесной красавице, я проспал
