насколько это было возможно, когда фигуры все еще были на своих местах. — А теперь давай поиграем в Твистер или еще во что-нибудь.
Он скрестил руки на груди и нахмурился. — В прошлый раз ты раздавила меня до смерти.
— Но ты же не умер? — потянувшись и застонав, я перекатилась на спину, чтобы сесть, но в итоге осталась лежать, как нарисованный мелом силуэт мертвого тела.
— Мама. Ну же. Еще одна игра.
— Я устала. Кроме того, я приложила немало усилий, чтобы записать тебя сегодня на футбол, так что на сегодня я выполнила свои родительские обязанности. Сейчас я заявляю, что заболела — я плюхнулась на бок, медленно принимая сидячее положение, как полумертвая русалка.
Он закатил глаза, поворачиваясь к любви всей своей жизни, — Лейла, не хочешь поиграть в морской бой?
— Зависит от того, хочешь ли ты плакать? — она одарила его ухмылкой, которую я могла бы охарактеризовать только как хищную, когда встала и заняла мое место.
Был четверг, мой последний свободный вечер перед адскими выходными, и мне ни капельки не было стыдно за то, что я схватила одеяло и выскользнула на улицу. В эти выходные у меня не только были мои обычные двойные смены, но и в субботу была моя первая смена охраны, и я была официально перегружена.
Я подумывала о том, чтобы позвонить в ресторан, так как знала нескольких девушек, которые хотели получить дополнительные смены. Поскольку Лейла оплачивала часть арендной платы и коммунальных услуг, я опережала счета и могла позволить себе сократить расходы по крайней мере на один уик-энд.
Забравшись на один из стульев на веранде, я проигнорировала тот факт, что его нужно было вытереть, и откинула голову назад, уставившись в ночь. Мне нравилось, как здесь было тихо. Не так тихо, как в доме моего детства, где мы жили в нескольких милях дальше по грунтовой дороге, но здесь было намного тише, чем в любом из мест, где мы с Джейми жили раньше. Особенно военная база.
Ветерка почти не было, это была самая теплая ночь за последнее время. Осень здесь никогда нельзя было назвать теплой, но, по крайней мере, не было холодно.
Решив воспринять это как положительный знак, я сдернула свое одеяло и вытащила его на небольшой участок двора рядом с подъездной дорожкой.
Расправив его, как гигантское прямоугольное облако, плывущее по траве, я скинула мокрые носки и прыгнула вниз. Без одеяла на крыльце было немного прохладнее, но я зашла так далеко, что была полна решимости довести дело до конца.
Я вытянула конечности, как морская звезда, и посмотрела в чистое ночное небо в поисках созвездий. Когда я была моложе, я иногда тайком выбиралась ночью, просто чтобы посмотреть на звезды и посмотреть, смогу ли я найти Большую Медведицу.
Небо было одной из вещей, по которым я больше всего скучала, живя на Среднем Западе. Местность, где я жила, была плоской, как блин, так что звезды простирались настолько далеко, насколько хватало глаз. Любой, кто назвал бы Средний Запад уродливым, никогда не видел восход солнца в Канзасе.
Знакомый запах вырвал меня из тумана, в котором я бездельничала, ударил в нос и вызвал покалывание до самых пальцев ног. Я повернулась к нему, свернувшись калачиком и жалея, что не могу забраться внутрь и потереться им о себя. Мне нравился чертов запах этого мужчины.
Подождите.
Мои глаза резко открылись, я несколько раз моргнула, чтобы избавиться от пятен, но обнаружила рядом с собой руку. Руку, к которой я только что прижималась лицом. Я резко вскочила, сбросив флисовое одеяло, которым была укрыта.
— Привет.
Я потерла глаза, пытаясь понять, что я вижу. Гаррет. Гаррет был рядом со мной, он лежал на спине, одна рука — моего приятеля по обнимашкам — была вытянута вдоль тела, а другая подложена под голову. Его ноги имитировали руки: одна была вытянута, а другая согнута в колене. Он выглядел чертовски уютно.
— Привет, — поздоровалась я в ответ.
Он рассмеялся, глубокий звук вырвался прямо из его груди, который оставил странное теплое ощущение у меня внутри. — Видела бы ты сейчас свое лицо.
Я провела руками по глазам и по щекам, полностью выпрямляясь. — Я немного сбита с толку.
— Я тоже испугался, когда вышел на улицу и заметил твое бесчувственное тело, распростертое во дворе. У меня чуть не случился сердечный приступ, прежде чем я заметил преднамеренно, идеально расстеленное одеяло под тобой.
Я покраснела, — о Боже, прости меня. Как долго я здесь нахожусь? — я сжала флисовое одеяло, перекатывая его взад-вперед между пальцами.
— Не уверен, как долго ты была здесь, прежде чем я тебя заметил, но я здесь уже около двадцати минут. Я не хотел тебя будить, но я также не хотел оставлять тебя одну, — он наклонил голову, глядя на меня из-под опущенных бровей. — Небезопасно спать посреди своего двора.
— Спасибо, папа.
Его глаза опустились еще ниже, — я ненамного старше тебя.
Я сжала губы, борясь с улыбкой, и посмотрела на ночное небо, — ты что, на двадцать лет старше?
— Одиннадцать, — прорычал он.
Я усмехнулась. — Серьезно, спасибо тебе за то, что принес одеяло и убедился, что я в безопасности. Я не планировала засыпать, я просто хотела посмотреть на звезды и подышать минутку.
— Да, ты выглядишь не так уж сексуально.
— Спасибо.
Он напряг живот, плавно садясь, и указал на мое лицо, — я имел в виду, что ты выглядишь усталой.
Обычно моя чувствительная задница чувствовала бы себя дерьмово, если бы горячий парень указал на это, но я этого не сделала. Я устала. — Ты всегда такой вкрадчивый собеседник?
Теребя рукав своей рубашки, он неловко поерзал, как будто ему действительно было неловко.
— Я шучу. Я выгляжу полным дерьмом, все в порядке, ты можешь это сказать.
Он тихо рассмеялся, скосив глаза в мою сторону, — я тоже не всегда хорошо сплю. Я провел много лет в Корпусе морской пехоты, несколько из них провел в боях, и это сказалось на моей способности спать восемь часов подряд. Итак, я понимаю.
Его признание пробудило мой интерес, разбудив меня на оставшуюся часть времени. Я чувствовала, что должна был догадаться, но, как бы СМИ ни пытались изобразить всех военнослужащих стереотипными «головорезами», это редко имело место. Не всегда можно было сказать наверняка.
— Как долго ты служил?
— Всего пару лет, хотя кажется, что больше.
Я кивнула, у меня не было опыта того, каково это — быть завербованным, но я жила на армейской базе. Я слышала, как люди
