остатки вывороченного комля. Её пальцы дрожали, невольно затевая пляску на влажном бархатистом мху. Вдавившись спиной в жёсткие корни, она прерывисто дышала, не смея отвести взгляда от человека, упорно продолжавшего карабкаться за ней по пятам. Он гнал её, охваченный безумным пылом охотника, преследующего зверя, не замечая, что ловля становится опасной для него самого.
Душегуб перемахнул через первую кочку с неожиданной для его телосложения ловкостью. Ходящий ходуном под его тяжестью кусочек земли был слишком мал, чтобы позволить ему задержаться на нём, поэтому человек размахнулся, примериваясь для дальнего прыжка. Гнеда не поняла, как в мгновение ока он очутился на следующем пригорке, даже не замочившись, перелетев через чёрное оконце, которое ей самой пришлось преодолевать вплавь. Почувствовав себя полностью беспомощной и не имея больше сил продолжать гонку, девушка заворожённо, словно птица на подбирающуюся змею, смотрела на то, как смерть становилась всё ближе к ней. Он миновал первые несколько горбиков.… Вдруг раздалось приглушённое, утробное бульканье. Преследователь расставил руки врозь, изо всех сил пытаясь удержать равновесие, но это не помогло – кочка, медленно ворча и пуская крупные пузыри, оседала под ним. Ноги дрогнули и потеряли последнюю опору. Девушка во все глаза глядела, как человека, только что представлявшего для неё опасность, не спеша и причмокивая пожирало болото.
— А-а-а! —истошно завопил бугай, отчаянно вытягивая руки и лишь ускоряя свою судьбу.
Если бы он не промахнулся, то, наверное, уже раскроил Гнеду надвое одним ударом меча, которому ныне суждено было закончить свою неправедную службу на дне дрягвы. Девушка не могла заставить себя оторваться от стекленеющих очей, уставившихся на неё в мольбе и отчаянии и запечатлевшие весь ужас смерти.
— Помо...
Ему не дано было докончить речи. Жижа заплыла в разинутую пасть, глотка клокотнула, впустив в грязное месиво несколько шариков воздуха, и смолкла, на этот раз навсегда. Зелёная каша удовлетворённо чвякнула, сомкнувшись над головой утопленника, и затихла.
Гнеда пришла в себя оттого, что кокора, к которой она прислонялась, вовсю тряслась. Вздрогнув, девушка отделилась от своей опоры, поняв, что это по её телу пробегали волны резких судорог. Хотелось забыться, но отчего-то рассудок совершенно не собирался покидать её. Напротив, он вовсю принялся работать, подсказывая Гнеде, что теперь должен появиться сообщник мертвеца. Где вообще его носило, пока друга постигал столь прискорбный жребий? Рано или поздно обладатель лука доберётся сюда. Ему-то не придётся прыгать по кочкам, подобно обделённому умом приятелю, а достаточно будет лишь одну стрелу израсходовать.
Вернуться назад? А заодно и догнать своего горе-убийцу по дороге на Тот Свет — благо далеко он уйти вряд ли успел. Страх загнал Гнеду на середину гиблой топи, но совсем другое дело на отрезвевшую голову выбираться на сушу.
Фиргалл! Что с ним? Мог ли он остаться в живых?
Кровь в жилах Гнеды похолодела. Они разделились, и тот, с луком, вернулся к сиду, обобрать его, поймать лошадей, оттащить труп в кусты.
Труп!
Она вскочила и, больше не раздумывая, одним духом пронеслась по всем холмикам до первого пригорка. Оттуда быстро нырнула в чёрное окно. Девушка опомнилась, только когда уже бежала обратно через травяной лес. Что она собиралась противопоставить сильному взрослому мужчине? На бегу Гнеда лишь вытянула из-за пояса нож, подарок Айфэ, про который и не вспоминала до этого времени.
Заслышав испуганное фырканье лошадей, девушка замедлила шаг и пригнулась, прокрадываясь в сухотравнике. Нужно было действовать хладнокровно и осторожно, то есть использовать те качества, коих Гнеде как раз недоставало. В глубине души теплилась сумасбродная надежда: сейчас она выйдет на опушку, а Фиргалл здоровёхонек, ищет её… Девушка легла наземь и поползла, стараясь не шуметь. Тихонько раздвинув былинки, она увидела стрельца. Он пытался сладить с Пламенем, который дрожал, звучно хлопая ушами и беспокойно ржа. Тело Фиргалла оставалось на том же самом месте, а уж точнее она видеть не могла.
С шарахающейся от него лошадью лучник обращался нежно, бормоча что-то ободряющее и пытаясь похлопать по гладкому боку. До него было около десяти шагов, в самый раз. Гнеда начала медленно разгибаться, одновременно занося руку для удара. Единственного в любом случае.
В последний миг он что-то почувствовал и быстро развернулся всем телом. Ладонь даже успела метнуться к налучью. Но это лишь подставило под бросок его грудь. Одно биение сердца – и нож торчал из того же места, куда он вогнал стрелу Фиргаллу. Она сделала всё безупречно, как на уроке. В кои-то веки сид был бы доволен своей ученицей.
Несколько последних мгновений своей жизни разбойник стоял с недоумённым видом, вопрошающе глядя в глаза выпрямившейся во весь рост Гнеде. Девушка сняла шапку и утёрла ею пот, заливавший лицо. Мокрая коса высвободилась, тяжело падая на плечо, когда стрелец рухнул, как подрубленное дерево. Он всё-таки успел узнать, что его убила женщина.
18. В лесной избушке.
Гнеда собралась с силами и двинулась вперёд, но ноги налились тяжестью, и шаги давались с трудом. Она шла медленно, чуть расставив руки, будто пытаясь ухватиться за невидимую опору. Разбойник лежал, вперив невидящие глаза в небо, и в них отражались лишь безмятежно плывущие в молочной синеве облака. Значит, неправда. В зрачках мертвеца не застывает навечно лицо убийцы.
Гнеда нагнулась и вынула ушедший почти по рукоять нож, постаравшись не коснуться тела. Рубашка вокруг раны тут же обильно увлажнилась тёмно-бурым.
Кровь. Это кровь. Отрицать бесполезно. Можно обмануть глаза, но запах.… Нет, его не спутаешь ни с чем. Запах боли и смерти, что окутывал дворы во время осеннего забоя скота. Гнеда всегда старалась уходить в эту пору подальше из деревни. Она была не из тех, кто спокойно мог отрубить голову петуху или хотя бы равнодушно взирать на это зрелище. Но то было раньше.
Очи заволокло, запах стал нестерпим, и больно защемило виски. Девушка осела на колени, опираясь на клинок, плавно вдавившийся в землю. Нутро выворачивало наизнанку.
Людская природа отвергает убийство, мечется, не приемлет его, пытается защититься. Гнеда стояла на карачках и, содрогаясь, цеплялась за траву, не в силах совладать со своим естеством, низвергавшим потоки слёз, соплей и желчи. То, что ей пришлось совершить, не укладывалось в голове. Гнеда безостановочно тряслась, а горло и уже пустой живот всё сводило мучительной судорогой.
Фиргалл. Нужно было проверить его. Лишь эта мысль позволила Гнеде кое-как справиться с собой. Вытершись рукавом, она не без усилий поднялась. Побывав в почве, лезвие стало почти чистым, и девушка не глядя засунула его в
