Но Джо все не было, тогда я заставила себя встать, ноги не слушались, но это нужно было сделать. Только он может во всем разобраться и помочь.
Я поправила платье, чтобы интимные места не были видны. Само платье было покрыто жуткими пятнами крови и практически все подрано. В коридоре никого не было. Держась за стенку я делала шаг за шагом, поглаживая рукой живот. Главное, чтобы с маленьким было все хорошо. Это было самое главное сейчас для меня.
Я шагала, превозмогая боль, стараясь не думать о силе, с которой пульсирует кровоточащий нос.
Еще лестница, пара этажей и там Джо.
Джо.
Кошечка размазала свою смазку по бедрам, медленно слазя и надвигаясь на меня. Её оргазм выбил меня из колеи.
Я разозлился на себя из-за этой слабости. Нужно было переломать ей конечности при первом же взгляде на неё.
Кошка была моей первой любовью. Не первой с кем я занимался сексом, но первой, с которой я всему научился. Она была профессионалкой. Сейчас для меня это было очевидно, тогда я не мог этого понять. Она мне казалась неким божеством когда-то.
Когда мы встретились впервые, я даже не мог поверить, что такая, как она может обратить внимание на такого неудачника как я. Тогда я не знал, что она обхаживает меня по заказу от Дато. Грязная профессионалка мастерски делала меня счастливым, чтобы я превратился в послушную игрушку Отчима.
Девушка опустилась передо мной на колени и стала расстегивать штаны. Она никогда не делала мне минет. Дато — да, мне — нет. Это секундный соблазн, узнать, как она его делает. Я словно заснул. Нужно было остановить ее сразу, пока она не успела вытащить мой член из штанов, но я сделала это немного запоздало. Ухватил за шею, придушил и оттолкнул, когда штаны были уже приспущены.
— Пошла нах…
Дверь распахнулась. На пороге стояла Эмма, в ужасе я шагнул в ее сторону, не осознавая, что я с расстегнутыми штанами, а посередине номера стоит на коленях голая шлюха. Меня сейчас больше заботил внешний вид Эммы.
— Куколка?
Она была вся в крови, ее лицо синело от побоев. Внутри меня все сжалось. Что с ребенком? Гнев обуревал меня с неведомой до этого мне силой.
— Так вот какая она, похожая на меня? — я даже не среагировал на голос этой кошки, меня заботило только состояние моей девочки. У меня не было времени оценить, что она может подумать. — Так себе, жалкая пародия…
Эмма отшатнулась от меня, как от прокаженного, ее личико исказилось такой ненавистью:
— я ненавижу тебя, ненавижу. — ее голос разнесся на всю гостиницу. — Хочу, чтобы ты сдох!
— Куколка, блядь, что с тобой?
Но она оттолкнула меня с невиданной ранее силой. В коридор высыпались другие жители, поглядывая на нас. Она прижалась к стене и закричала:
— Помогите!
Вокруг все забегали. Я растеряно быстро оправился, стараясь прийти в себя. Со мной такое было впервые, я ничего не понимал и думал медленнее. Кошка, конечно же, испарилась, как будто ее и не было, не оставляя следов.
Эмму увезли в больницу. У нее был сломан нос и множественные синяки по всему телу, также была поставлена угроза здоровью ребенку. Она умоляла врачей, не пускать меня в скорую, и я решил, чтобы она не нервничала — приеду отдельно. В ее номере нашли два тела: Сергея и Натана. Мёртвыми, Один из них был без штанов.
Я был вне себя от злости; пока эта шлюха отвлекала меня, завладевала моим вниманием, он пытался изнасиловать мою девочку. Все было рассчитано… Эта подстилка все также подыгрывала Дато.
Никогда не прощу себе эту слабость.
Значит перед больницей, мне стоит разобраться с этим сукиным сыном и рыжей шлюхой.
Исчезновение.
Во мне что-то умерло, я ничего не чувствовала. Я видела швы на губе, бинты на носу, но боль исходила не из ран на теле. Нечто пульсирующее и разъедающее разрасталось в груди. Зияющая дыра вместо сердца. Постепенно боль утихла и потом и вовсе отступила. На меня навалилась усталость и безразличие.
Я пыталась обдумать произошедшее, понять, разобраться с моими чувствами по отношению к измене, но внутри меня было тихо. Я ничего не чувствовала. Ни тело ни душа не хотело отзываться. Они умерли, вместе с изменой Джо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мама приехала в больницу ко мне сразу же, стойко поддерживая меня, ничего не спрашивая и ласково поглаживая по голове, она говорила разные милые мелочи. Они меня не успокаивали, но и не сильно мешали.
Через какое-то время я заснула.
Когда я пришла в себя, в палате рядом со мной сидел растрёпанный Виталик, его лицо было хмурым, серым и вглядывающимся в меня, в поисках истины. Парень пугал меня.
— Что с моим ребенком? — Меня подбрасывает на кушетке.
— С ним все хорошо. — парень пытается меня успокоить, приподнимая руку.
— Я не хочу никого видеть. — сразу же зло цежу я. Скорее всего после случившегося Джо не решился показываться мне на глаза и подослал своего друга. Но вполне возможно, что он вообще выбросил меня из своей жизни, вернувшись к своей бывшей. Как она назвала меня? «Плохой копией?»
— Я понимаю, Эмма, тебе сейчас трудно говорить. Прости, что вынужден тебя побеспокоить, но если я не узнаю ничего сейчас, не смогу помочь. Мне нужно знать все, что произошло? — Виталик был сам не свой. Казалось, что он похудел на десяток килограмм.
— Ваш друг пытался меня изнасиловать. Рыжий хотел помочь. — я запнулась, вспоминая его стекленевший взгляд и слегка приоткрытый рот. Силы покинули парня сразу же, как будто он исполнил предначертанный ему долг. Он так быстро умер. — Серый всадил в него нож, Натан умер, защищая меня от изнасилования.
Мысли путались, и я говорила трудом. Старалась кратко изложить версию произошедшего. Не хотелось это вспоминать. Если бы я могла, то забыла бы все.
На лице Виталя заиграли скулы, он не был удивлен. Видимо мои слова подтвердили его догадки. Парень встал и прошёлся по палате. Во рту было сухо, а глаза резало.
— Что было потом?
— Ничего. Пока меня пытались поиметь, твой друг наслаждался минетом. Поэтому дальше УЖЕ НИЧЕГО НЕ БУДЕТ. — Срываюсь. Перед глазами до сих пор омерзительная картинка. Джо меня предал. Я его простила, приняла таким какой он есть. А он совершил со мной такой… Это даже не нож в спину…
Виталик посмотрел на меня как-то странно, встал и подошел к открытыми окну. Он стоял так долго над чем-то размышляя, что мне не захотелось его торопить. Я послушно ждала, когда он передаст прощальные слова Джо или что-то в этом духе.
— Эмма… — голос Виталика сорвался. Меня это напрягло.
— Давай уже покончим с этим бессмысленным разговором! Передавай прощальный привет скорее от своего друга и уходи. Я слышать ничего не хочу о нем. Моего ребёнка я поставлю на ноги сама без его помощи. Пусть Джо проваливает куда захочет. А еще лучше… пусть сдохнет. — срываюсь на крик.
— Джо пропал, его нет нигде с момента Вашей свадьбы. Машина его сгорела дотла у Вашего дома… От нее не осталось ничего… кроме неопознанного тела в нем. — заканчивает Виталик быстро на одном дыхании.
Больница.
Я лежала в больнице уже неделю. Лечащий врач сильно боялся, чтобы на нервной почве я не потеряла ребенка. Внутри меня продолжала царить пустота и отсутствие боли. Даже, когда Виталик сказал о пропаже Джо, внутри меня ничего не шелохнулась. Ни-че-го. Я перестала испытывать эмоции.
Но мне было жутко интересно, как похоронили Рыжего, и каким он был при жизни. Мне бы хотелось познакомиться с его семьей. Виталик обещал рассказать мне все после того, как я выйду из больницы. Парень старался заходить ко мне каждый день на минут пятнадцать, чтобы поинтересоваться моим самочувствием и рассказать новости о поисках Джо. Я говорила с ним, но не расспрашивала ничего о Джо из принципа: где он, что с ним. Его больше не должно быть в моей жизни. Судьба Джо больше меня не касается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мама проводила рядом все своё время, которое только можно, всего ужаса я не стала ей рассказывать, чтобы поберечь ее психику. Не стоит ей знать обо всем, что произошло в гостиничном номере.
