Уже не поселку, возразил себе трезво. Вполне возможно, Бриклайт имеет в виду и эти залежи, когда старается ухватить все охватываемые взглядом земли.
По ту сторону гряды выжженная поистине южная степь, открытая для набегов кочевых варваров. По слухам, там властвует некий Темный Ангел, местный резидент то ли кочевников, то ли просто тамошних бандитов, что косят под варваров, а на самом деле успешно промышляют нападениями на мелких торговцев. Кроме того, воруют скот, перегоняют в отдаленные города, где выгодно продают. Иногда разрешают перегнать через «свои» земли стада обычных купцов, но, конечно, взимают с них приличную дань за непогубление душ.
Местность там прекрасная, трава обильная, так что угнанный скот иногда держат там до осени и откармливают, чтобы пригнать в город и продать по самой высокой цене. Ближе к востоку лежит местность, известная под зловещим названием Черная Топь, хотя там такая же прекрасная трава, никакой топи, даже простых болот нет. Еще дальше, если вдоль кромки океана, ударишься лбом о спускающийся прямо в воду отрог горного хребта, отделяющего Юг от Севера. В нем, как гласят старинные легенды, спят Двести Магов, которые пробудятся, когда станет совсем хреново, выйдут и всех спасут.
Вообще-то хотя треть страны находится под властью бандитских шаек, народ как-то ухитряется уживаться с ними: не задает лишних вопросов, не выдает королевским войскам, буде те нагрянут раз в три-четыре года, снабжают бандитов продовольствием. И хотя снабжать приходится бесплатно, зато не платят налоги в казну, так что еще неизвестно, что крестьянину выгоднее.
Пожалуй, это худшие из земель, через которые я проезжал. Не завидую здешнему королю, да и сам меньше всего на свете желал бы стать здесь правителем.
Бобик ухитрился изловить взлетающего гуся, я вздохнул, глядя на его преданные глаза и на птицу, свисающую из его пасти.
– Хорошо, хорошо, умница… Давай сюда. Кормилец ты наш!
Он просиял и, радостно взбрыкнув, ринулся дальше, счастливый до кончиков ушей. Даже не представляю, сколько же прожил без хозяев, чтобы одичать и стать жутким страшилищем, чудищем из легенд – Ночным Псом.
Собаки, мелькнула мысль, это те же люди в лучших своих качествах. Это упрощенные люди, в которых сразу видна их любовь и преданность, а если где и хитрят совсем по-детски, то наивно и неумело, все видно как на ладони. И даже за их хитрости хочется не наказать, а схватить за уши и расцеловать морду.
Ухоженные яблони вдали, между листьями мелькают красными боками яблоки. Сад не слишком велик, это хозяйство, как рассказывала Амелия, ее соседа Жермиделя.
Хозяйство намного более скромное, хотя горластее: издали услышал гоготание гусей, явно потомки тех, что Рим спасли, блеяние овец, кудахтанье, даже хрюканье.
Жермидель вышел на крыльцо, а в окне я увидел встревоженное лицо женщины.
– Ехал мимо… – сказал я дружелюбно. – Думаю, не напоить ли коня?
Он ответил с миролюбивой настороженностью:
– У нас хорошая вода. Чистая.
– Море близко…
– Нет, вода родниковая, морская не просачивается.
Я кивнул, вообще-то моему Зайчику все равно, какую пить, но такие моменты не стоит так уж всем, я оглядел с высоты седла двор.
– Уютное у вас место… И хозяйство добротное. А кто у вас соседи?..
Жермидель посмотрел на меня внимательнее:
– Слева – госпожа Амелия, справа – Диодем… Нет, там сейчас пусто.
– Что случилось?
– Диодем продал свой участок господину Бриклайту. Сам он купил домик на другой стороне города.
– А Бриклайт? Тоже будет разводить свиней?
Он опасливо оглянулся, сказал, понизив голос:
– Господин Бриклайт уже купил участки всех, кто живет на побережье. Остались только наши с госпожой Амелией. Но я свой не продам! Я здесь все поднял своими руками. Мне эта земля дороже любых денег.
Я посмотрел на него с сомнением.
– Бриклайт… Все, что о нем я слышал, очень не нравится. Ты знаешь его хорошо?
Он поморщился:
– Кто его не знает…
– Вот-вот, – сказал я. – А ты у него в соседях. Мне кажется, что Бриклайту вообще опасно даже на глаза попадаться.
Он сказал так же уныло:
– Да я с ним не ссорюсь.
– Неважно, – сообщил я. – Если люди, для которых все воры и отребье, которое надо вешать… если они не ростовщики, торговцы или старейшины гильдий.
Он быстро взглянул на меня.
– Вы не упомянули, – произнес он с осторожностью, – владетельных баронов…
Я отмахнулся:
– Уже вижу, как их уважают. Ненавидят даже тех, кто ничем себя не запятнал. Только за то, что дворяне.
Он отвел взгляд, развел руками:
– Вообще-то это понятно. Мы всего добиваемся сами, а им все падает от рождения. Это несправедливо. Вряд ли Господь этого хотел. Так что это понятно…
Откуда проникают эти идеи, мелькнуло у меня, с Юга? В Средневековье крестьяне полагали единственно правильным и справедливым миропорядок, когда есть монахи, рыцари и крестьяне. Все-таки бароны хоть и не пачкают руки в земле, но именно они защищают землю от чужаков, они проливают кровь и гибнут за эту землю. А крестьяне обычно смотрят со своих полей на сражающихся баронов… И такое положение дел устраивает как крестьян, так и баронов.
– Бди, – сказал я. – Бриклайт, если он уже из ранней эпохи неразвитого капитализма, это еще та акула. Если ему нужен твой участок, он его возьмет.
Пес помчался вперед, Зайчик хотел было ринуться следом, я придержал, но Пес в таком красивом прыжке перемахнул высокий забор, что я отпустил повод.
Зайчик всхрапнул благодарно, мощно грянули копыта, меня вжало в седло, почти сразу ощутил невесомость, и копыта ударили в землю.
Деревья разбежались в стороны, дорожка неслась навстречу и самоотверженно бросалась под копыта, потом разом выпрыгнул особняк.
Он спешил к нам, мы спешили к нему. Из окна выглянула Амелия, лицо испуганное, но сразу просветлело. Ганс и Фриц выбежали первыми, постеснялись подойти ближе, жадно рассматривали и меня, и коня, а Пес снисходительно лизнул каждого в нос.
Вечер наступил быстро, все-таки в замке Дюренгарда я пробыл почти весь день, хотя поесть пригласили только раз, да еще воды напился у Жермиделя.
Амелия подала на стол, ужинали в молчании, только из-под стола доносился смачный хруст и довольное рычание. Я огляделся.
– А где Ганс, Фриц… милая Аделька?
– В своей комнате, – ответила она, пряча глаза. – Они так привыкли.
– Напрасно прячешь, – заметил я. – Дети должны привыкать кушать в обществе. А то будут чавкать и плямкать, как поросята…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
