Интересно, почему вдруг заработало заклинание, включающее освещение? Среагировало на живое существо, когда фея забралась сюда? Или это сама Санкристэль "зажгла свет"? Но зачем? И куда делось течение, которое внесло меня сюда? Я его больше не чувствую. Словно оно выполнило свою задачу и исчезло.
Я влез на камень и не удержал тревожного вскрика. Моя невеста. Холодная, бледная, без сознания. Коснулся шеи — пульс слабый. Ее веки чуть приоткрылись:
— Т-ты п-пришел… — прошептала она так тихо, что не будь я оборотнем, не смог бы расслышать.
— Пришел, — ответил я, призывая магию, но та не откликнулась. Я повернулся к статуе Санкристэль и произнес: — Тут холодно. Я не спасу ее, если Светлейшая будет блокировать мои чары.
Аквамарины в глазницах статуи демиурга дважды сверкнули, и вокруг нас вспыхнуло кольцо огня. Снова потянулся к источнику силы в груди — ничего. Я возмущенно фыркнул. Санкристэль показала мне дорогу к невесте, ссудила немного огня, но больше помогать не хочет. Ясно одно: если демиург вмешалась в ситуацию, все разрешится благополучно. По каким-то причинам она решила помочь мне найти невесту. Значит, я или она ей для чего-то нужны? Этого не хватало. Все и так слишком сложно.
Тем временем Азалия снова закрыла глаза.
— Не спи! Не смей спать! — Я приподнял фею, чтобы снять мокрую, ледяную одежду.
— Ммм… — недовольно простонала девушка — Не надо…
Вместо ответа стащил с вяло сопротивляющейся феи мокрое платье, нижние юбки и белье. Она даже не дрожала — и это был очень плохой знак!
У меня была при себе небольшая фляжка горячительного, но в этом случае вино только ухудшит состояние. Растирать девушку тоже пока что нельзя. Можно создать слишком быстрый приток холодной крови с периферии к внутренним органам, и станет только хуже.
Придется самому поработать грелкой. Ведь температура тела у оборотней гораздо выше, чем у фей, людей или эльфов.
Мысленно ругая демиурга, стянул с себя рубашку, оставив на себе кожаные штаны, чтобы не наброситься на очередную фальшивую истинную. Перенес девушку ближе к огню и усадил к себе на колени. Обнял ее, прижимая кожа к коже, и едва не застонал от близости и сводящего с ума запаха.
К желанию спасти, согреть, успокоить добавились разгорающиеся угольки возбуждения. Стихии, я сойду с ума от желания! И о чем думает Снкристэль? Хочет помочь или помешать? И как мне устоять? Напугаю страстью свою невесту — и снова мне ее не укусить!
Наташа
Если бы у меня были силы, я влепила бы наглому кошаку хорошую пощечину. Неужели не мог высушить одежду и согреть меня магией? Ах да, местная богиня зачем-то лишила его сил.
Тогда следует признать, что пока он действует правильно. Только я опасаюсь, что мне сейчас предложат другой, еще более действенный способ согрева.
Пусть я начала понемногу свыкаться с мыслью, что этот блондинистый красавчик с нордическим характером стает моим котомужем, к близости я была еще не готова.
Я сидела на коленях Лоенсо, сжавшись от холода и смущения.
Барс фыркнул себе под нос что-то вроде "замерзнешь, несносная " и удобнее перехватил меня, прижимая к себе. Я дернулась, чувствуя, как его обжигающе горячая ладонь будто случайно легла поверх моей груди.
— Тише, дикая, я не кусаюсь — с усмешкой произнес оборотень более хриплым, чем обычно, голосом.
— Не в-ври. Д-думаешь, я не в-видела, как ты косился на мою ш-шею, когда в-вчера нес по л-лестнице? И ты мог п-положить руку куда-то еще вместо того, ч-чтобы лапать мою… — я ахнула, потому что внезапно вернулось ощущение дикой силы оборотня. Его энергия невидимым огнем ползла по моей коже, рождая мурашки, страх и желание вырваться.
— Дрожишь? Это хорошо. Значит, начала отогреваться, — хрипло резюмировал мужчина. Он чуть крепче сжал меня в руках и с медленной осторожностью коснулся губами мочки моего уха, обжигая своим дыханием. От этого мое сердце пропустило удар, а по жилам словно пронесся огонь. Теперь я не была уверена, чего было больше, страха или желания.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Попыталась отклониться, но восхитительно горячая ладонь властно легла на мою шею, заставляя откинуться затылком на широкое плечо кошака. Я напряглась, ожидая последующих действий Лоренсо. Барс склонился ко мне и провел носом по щеке, глубоко вдыхая воздух, словно силился заполнить легкие моим запахом до отказа, и произнес:
— Не бойся. Я согрею тебя, и на этом все. Сегодня ничего не будет. Я обещал, помнишь? — произнес хитрый кот и принялся неспешно, монотонно гладить меня по плечам и шее. — Ты согреешься, мы выберемся отсюда, и я казню всех, кто виновен в случившемся.
Лоренсо
Магия вернулась внезапно. Затопила ощущением силы. Фея тоже почувствовала ее, но не осознала, что это было, и я утаил, что могу немедленно высушить ее одежду.
Не хотелось выпускать из рук свою добычу, и я позволил себе маленькую слабость — еще немного подержать в руках будущую супругу. Поначалу Азалия пыталась вырваться, что стало для меня настоящей пыткой, потому что чем больше она сопротивлялась, тем сильнее было желание обладать ею. А мой кот внутри страдал, что "истинная" ему не доверяет.
Но девушка все же смирилась с тем, что нуждается во мне, и затихла, прижавшись, впитывая мое тепло. Так сладко… и так мучительно! Я незаметно напустил на нее сонные чары, высушил вещи и одел нас при помощи магии.
Поднял девушку на руки, намереваясь покинуть пещеру. Кольцо огня, сотворенное Санкристэль, вдруг взметнулось вверх стеной, заставив меня остановиться и повернуться к статуе.
— О Светлейшая Санкристэль, я должен отнести Азалию во дворец. Ей нужен уход.
Кристаллы в глазницах статуи сверкнули так сильно, что на миг я ослеп, а когда проморгался, передо мной клубился туман, в котором я увидел совершенно недвусмысленную картину: я и фея предаемся любви на жертвеннике.
Похоже, кое-кто решил поиграть нами, словно девочка своими куклами. Мое сердце затопил гнев. Зверь поднял голову и оскалил клыки.
— При всем уважении, Светлейшая, я воздержусь.
— Подумай… я помогу. Она не станет противиться, — пронесся под потолком тихий шепот.
— А когда поймет, что это был не ее выбор, перестанет мне доверять.
— Как знаешь, кот, мое дело предложить… — прошептал голос под каменным сводом, после чего туман рассеялся и я обнаружил, что все так же стою на жертвеннике, только огонь погас. Исчез без следа, не оставив на камне ни пятнышка сажи.
Я сотворил воздушный купол и хотел было построить телепорт, чтобы пройти сквозь потолок и выбраться на поверхность в гигантском пузыре воздуха, но глаза статуи снова сверкнули, и я оказался во дворце Литсиян, в своих покоях.
Недоумевая, с чего вдруг небожительница проявила столь живой интерес к моей жизни, мысленно поблагодарил ее.
Я с сожалением переправил фею в ее спальню на женской половине. До безумия хотелось видеть ее в своей постели. Разбудить поцелуями, снять это дурацкое платье, но…
Я поставил на ее комнату свою лучшую магическую защиту. Теперь войти туда мог только я и вывести оттуда мою проклинательницу мог тоже лишь я. Укрыв девушку меховым покрывалом, наколдовал на столе плотный обед под сберегающим тепло куполом и поспешил в темницу.
Пора заняться расследованием.
Первым делом я отправился в темницу, к Летисии Сивори, и, к удивлению, обнаружил, что к узнице уже пожаловала гостья: у решетки стояла Нерия Кастай. Я спешно навел на себя маскировочные чары и, невидимый, неслышимый, а также необоняемый, приблизился к придворным дамам. Лестисия сидела, прикованная в дальнем углу камеры. Ее глаза были устало закрыты, а на лице застыла… улыбка?
— Чего улыбаешься, дурочка? — язвительно спросила Кастай.
— Радуюсь, что Уго все-таки попался. Его заговор с нагами выйдет на свет и затмит тот факт, что я упустила эту бескрылую.
