Феи крепко связаны с природой, они обладают даром целительства и могут общаться с растениями и животными. Поэтому люди часто принимали их за ведьм и волшебников.
– То есть вы – фея, и зовут вас Фея? – вырвалось у меня, хотя этот вопрос только отвлекал от основной темы.
Фея рассмеялась:
– На самом деле меня зовут Ферония, но отчасти ты прав. – Она наклонилась и положила руку мне на плечо. – Основное отличие между людьми и эонами заключается вот в чём: для нас столетие пролетает как одно мгновение, а человеческая жизнь довольно коротка. Но зато вы рано или поздно идёте к свету, а мы этого лишены.
– Свет! Бог! Бессмертная душа, дух, потусторонний мир, – горько забубнил Ницше. – Все эти понятия придуманы лишь для того, чтобы запутать человека, будто существует нечто большее, моральная божественная инстанция, единственная, кроме нашей реальности, возможная правда.
– Если ни души, ни духа не существует, как, скажите пожалуйста, вы объясните тот факт, что вы сидите сейчас тут на этом диване, хотя ваше тело умерло в тысяча девятисотом году? – Голос профессора Кассиана звучал очень раздражённо. – Я имею в виду, как долго вы ещё собираетесь торчать в моей библиотеке и врать, что до сих пор существуете? – Затем он повернулся к нам и шёпотом продолжил: – Нужно проявить к нему милосердие, в последние годы своей жизни он страдал от психического расстройства, возможно, ему чудилось что-то похожее.
– Я не человек, я динамит! – Ницше пожевал кончик собственных усов.
– Мне пора подышать свежим воздухом! – возмущённо сообщила Фея. – А теперь, пожалуйста, вы, великий мыслитель своего времени, помолчите! Мы здесь пытаемся объяснить нечто очень сложное. И времени у нас в обрез.
Я тоже этого боялся.
Фея наклонилась ко мне ещё ближе:
– У тебя наверняка накопилось много вопросов, Квинн. Мы с Кассианом постараемся на них ответить.
Несколько последних минут у меня в голове действительно роилось множество вопросов. Но сейчас, когда оба выжидающе на меня смотрели, а Ницше тихо бормотал что-то из своего угла, я даже не знал, с чего мне начать.
– При чём здесь я? – вырвалось у меня. Этот вопрос показался мне самым важным. – Если мы сейчас на Грани, а я не сплю, как я тут оказался? Свет и туннель я тоже нигде поблизости не заметил.
– Ты же не умер, мальчик мой, – испуганно сказала Фея. – Это мы, наверное, должны были разъяснить тебе с самого начала.
«Да уж, было бы мило с их стороны».
Я немного расслабился, пусть даже на долю секунды.
– Ты тот, кого мы называем потомком, – продолжала Фея как ни в чём не бывало. – Твой отец был наполовину человеком, кто-то из его родителей относился к аркадийцам.
– Аркадийцы являются наиболее… многочисленной группой эонов, – вмешался Кассиан. – Я тоже аркадиец. Мы выглядим совершенно так же, как и люди.
«А, ну да».
– К сожалению, – Фея кашлянула, – Юри Ватанабе погиб прежде, чем мы успели выяснить, чьим ребёнком он был.
– Но… его родители были музыкантами из британского оркестра, – сказал я.
– Чета Ватанабе была лишь его приёмными родителями, – возразила Фея. – Мы до сих пор не можем вычислить, кто же его настоящие отец и мать.
– Родители обязаны регистрировать своих потомков, – снова перебил профессор Кассиан. – Мы предпочитаем не терять их из виду. Люди, которые вмешиваются в наши ряды, их обычно немного… но, скажем так, многие беды в истории случились именно из-за сложного характера потомков. Гектор тому наглядный пример. Именно по этой причине я терпеть не могут потомков.
– А Гектор вообще никого терпеть не может. – Фея хмыкнула.
– Получается, что я – потомок потомка. – Я говорил очень медленно, потому что всё это звучало очень странно. – Это редкость?
Профессор Кассиан покачал головой:
– Не совсем. Во все времена завязывались связи между эонами и людьми. Это происходит и сегодня. Но их дети – наполовину люди, поэтому они смертны, хотя при этом обладают определёнными способностями, которые передались им от их родителей-эонов. Обычно этими способностями обладают ещё два-три поколения таких семей, а затем они теряются, и мы прекращаем называть этих людей потомками.
– В сущности, в каждом третьем человеке течёт хоть капля эонической крови. Люди, которые ведут свой род от потомков фей, даже через много поколений обладают особой тягой к медицинским профессиям или даром наделять счастьем других, – добавила Фея. – Другие прапраправнуки потомков, например, имеют необычно хорошее зрение, но по-настоящему магические способности утрачиваются обычно в третьем поколении.
– Значит, у меня есть магические способности? («Нако-нец-то хорошие новости».) И кроме меня, существуют люди в такой же ситуации? Перед каждым потомком и его детьми вы устраиваете такое представление?
Фея и Кассиан коротко переглянулись.
– Именно так, у тебя есть магические способности, Квинн. – Глаза Феи заблестели, когда она это сказала. На мой второй вопрос она решила не отвечать. – Тебе придётся научиться с ними жить. Ты сильнее и быстрее, чем обычные люди, твоё зрение, обоняние и слух развиты гораздо лучше, чем у других, твоё обострённое восприятие распространяется и на тонкие материи, поэтому ты видишь элементарные частицы и других скрытых от человеческого глаза существ. К тому же ты, скорее всего, обладаешь впечатляющими способностями телекинеза. Тебе удалось пережить эту аварию только потому, что, как любой потомок, ты выздоравливаешь быстрее, чем обычный человек.
– И потому что мы, конечно же, сделали всё, чтобы тебя поддержать, как только узнали, что случилось и кто ты такой, – поспешил добавить профессор Кассиан. – Мы послали к тебе нашу лучшую знахарку. Она представилась тебе медсестрой Майей.
«Майя с добродушной улыбкой и оживающей татуировкой ящерицы. Ну конечно. Это многое объясняет. Хотя с другой стороны…»
Я не мог решить, какой же вопрос задать следующим.
– Синеволосая девочка тоже одна из вас?
– Нет. Она принадлежит к группе людей, которые знают о существовании Грани и проводили некоторые очень опасные опыты. Поэтому Гектор со своими охотниками в ту ночь отправились в погоню за ней, и… – Профессор Кассиан запнулся, уловив предостерегающий взгляд Феи. Он пожал плечами. – Почему и что там произошло, это слишком долгая история, её не расскажешь простым и доступным языком.
Фея кивнула:
– Как бы там ни было, в тот вечер ты оказался между двух огней. Для Гектора и его охотников ты был лишь свидетелем, которого требовалось устранить. Многие охотники не особо церемонятся с человеческими существами.
– Мы понятия не имели, что у Юри остался наследник, – сказал профессор Кассиан. – Мы даже не предполагали, что ты существуешь, пока синеволосая девочка нам это не открыла.
– Так Гектор её поймал? Где она сейчас? И откуда она знала, что
