Казанков продался.
– Пентиуму?
– Не знаю кому, но продался…
– Он должен был охранять жену Карамболя, но в момент нападения его не было в доме?
– Ну да.
– А Ветряков?
– И Ветряков должен был охранять.
– Но тоже куда-то уехал?
– Выходит, что так…
– Но точно ты ничего не знаешь? Карамболь сказал с Казанковым разобраться, но вас опередили наши девочки. Как там твое горло, уже не болит?
– Убойный удар у ваших девочек, – поморщился Костыль.
– А как ты думал, мы же убойный отдел! – победно улыбнулся Прокофьев.
Пилипенко увели, Прокофьев распорядился представить ему Казанкова и по телефону связался с Лидой.
– Ну что там у вас?
– Да нет никакого льда, но Казанкова говорит, что реально было скользко, как будто на арбузную корку наступила. И руку она действительно сломала. В «Скорую» обращаться не стала, позвонила мужу.
– Еще бы с Ветряковой поговорить. Она-то что сломала? Почему Ветряков отлучился?
Лида тихонько засмеялась.
– Что такое? – нахмурился Прокофьев.
– Да Рая думала, что Ветрякова пробить надо, а я посмеялась, тише, говорю, думай, Прокофьев услышит.
– Считай, услышал.
– Тогда мы к Ветрякову!
Прокофьев в раздумье положил телефон на стол. Похитители работали с умом: и видеозапись уничтожили, и камеру радиопомехами забили, и с Ветряковым легко расправились. И все же вряд ли они готовились к похищению так тщательно, что обработали тротуар искусственным льдом. Или арбузную корку подбросили. Скорее всего, жена Казанкова поскользнулась случайно.
Казанков не задавал вопросов. С угрюмым видом зашел, молча сел за стол. Роста чуть выше среднего, плотный, немолодой, сорок семь лет, но бицепсы накачанные, живот плоский, пресс крепкий.
– Жалобы? – спросил Прокофьев.
Казанков посмотрел на него строго, но уныло и ничего не сказал.
– А вот Костыль жаловался. На незаконность задержания. Ничего не делал, никого не трогал.
– И я ничего не делал, – буркнул Казанков.
– Именно за это Карамболь и хочет с вас спросить?
В ответ Казанков тихо и тяжко вздохнул.
– А ведь мы и домой отпустить можем, – заявил Прокофьев.
Казанков снова вздохнул, исподлобья глянув на него. Не хотел он домой – Карамболя боялся.
– Олег Валентинович, как давно вы знакомы с гражданином Хвойниковым?
– Знались когда-то, в девяностых еще…
– Вы состояли в группировке Рахата?
– Ну как состоял… Молодой был, ничего не понимал. Да и не было за мной ничего криминального, так, подай, принеси. Ну или на разборках бывал. У меня даже судимости нет.
– Чем занимались после того, как Рахата не стало?
– Школа бокса у меня, пацанов тренирую. Никакого криминала.
– К Хвойникову в телохранители как попали?
– Да как попал, Лазарь… Лазарев подъехал, предложил, я согласился. И не к Хвойникову, а к его жене.
– Ваша супруга сегодня сломала руку, и Аэлита Хвойникова вас отпустила. Насколько я понял, она отпустила вас без возражений.
– Да… Я к ней даже не обращался, по телефону говорил, а она шла, услышала. Сама спросила, что случилось, я сказал, в чем дело, и она меня отпустила.
– А Ветрякова?
– Насчет Ветрякова не знаю. Игорь должен был оставаться с Аэлитой.
– В момент нападения его не было на месте.
– Я не знаю, как так получилось.
– Нападение произошло в районе трех часов пополудни. Ни охраны, ни прислуги, почему Хвойникова осталась совершенно одна, вы можете это объяснить?
– С прислугой ясно, она только до обеда работает, Аэлита не любила, когда у нее крутятся под ногами. После обеда она оставалась в доме одна и мы не имели права входить к ней. Меня отпустила, Ветрякова, выходит, тоже. Или, может, просто куда-то отправила.
– Сегодня утром вы общались с Аэлитой, как вы можете охарактеризовать ее поведение, может, она была чем-то встревожена?
– Да, что-то такое было, – кивнул Ветряков. – Что-то ее беспокоило. Улыбалась, как будто все хорошо, а сама о чем-то своем думала.
– Может, она кого-то ждала в гости?
– Не знаю. Может, и ждала. Романтики какой-то. Что-то не так с ней было. Может, за мужа переживала. Ехать к нему собиралась. На ночь.
– На ночь? К Хвойникову?
– Она же меня не совсем отпустила, в семнадцать ноль-ноль сказала быть как штык.
– Вы должны были отвезти ее на романтическое свидание с мужем?
– Почему на романтическое?
– Вы же сказали, романтики она какой-то ждала. Или ждала, но не от мужа?
– Если ждала… может, и от мужа… – замялся Казанков.
– Может, она с кем-то на стороне встречалась?
– Да нет.
– Вы всегда ее сопровождали, ну, например, по дороге к мужу?
– Нет, не всегда. Вчера, например, она сама в больницу ездила.
Прокофьев кивнул, в больницу Аэлита ездила на своем GLE «Мерседесе», машина стояла в гараже. Хозяйка не догадалась оборудовать ее видеорегистратором. Или не захотела.
И еще Прокофьев обратил внимание, что Аэлита пропала вместе со своим смартфоном. Объяснение в общем-то простое, если в момент нападения телефон находился при ней, преступники забрали его. Но зачем? По телефону можно определить местонахождение человека, а забрать аппарат, чтобы затем его уничтожить при первой же возможности, лишняя трата времени. Возможно, смартфон содержал переписку Аэлиты с тем же Пентиумом. Надо будет обратиться в отдел специальных технических мероприятий, пусть они промониторят ситуацию вокруг Хвойникова, вдруг выйдут на контакт с Пентиумом.
Аэлиту могли увезти силой, но, возможно, она сама, по своей воле подыграла врагам своего мужа. В любом случае Хвойникову нужно искать – и ее, и человека, который застрелил Ветрякова. Карамболь, конечно, сволочь, но убийство человека из его свиты должно быть раскрыто.
