С непривычки даже стало больно глазам. Зажмурившись, Марк сделал несколько шагов вперед и схватился за перила. Некоторое время он так и стоял, щурясь и разглядывая озеро, окруженное сопками, которые поросли вековым лесом. Воздух, холодный и свежий, распирал ему легкие и пьянил почище вина.
Потом на него как-то разом обрушились воспоминания.
Ужасный удар и калейдоскоп из земли и неба на треснувшем экране лобового стекла. Через секунду – яркая-яркая вспышка и темная-темная ночь. Боль…
В кувыркающейся машине тело Марка швыряло в разные стороны, словно тряпичную куклу, его голова колотилась обо все выступающие предметы. К счастью, ремень безопасности выдержал. Помогло и то, что пальцы, сомкнутые на рулевом колесе, так и не разжались. Он вспомнил, словно вырезанный из видеоклипа кадр, как их силой разгибали здоровенные небритые санитары..
От таких воспоминаний его замутило, стало труднее дышать. Ладони вспотели, а пальцы так впились в перила, что побелели костяшки. На мгновение показалось, что сейчас его вырвет прямо вниз, на все эти красоты.
Но почти сразу же тошнота прекратилась.
За его спиной с негромким шорохом растворились двери.
Марк обернулся. Слишком резко – перед глазами расплескался неоновый свет. Зажмурившись, он усилием воли призвал к порядку рвущийся наружу желудок.
– После сотрясения это бывает, – услышал Марк женский голос и, не отпуская перила, открыл глаза. – А после такого, как у вас, головокружение и приступы тошноты будут продолжаться еще минимум недели две. Удивительно уже то, что мы с вами сейчас разговариваем.
– Что-то очень серьезное? – спросил он, с неприкрытым интересом рассматривая нарушившую его одиночество женщину весьма приятной наружности.
Перед ним стояла блондинка, с ногами, едва прикрытыми ослепительно белым медицинским халатом, длина которого наводила на мысль о заграничном порно на околобольничные темы.
Марк готов был поклясться, что, кроме белья и стройного тела, под этим халатом сейчас ничего нет.
– Не буду утомлять вас специальными терминами, – слегка улыбнулась она. – Но больше всего мы опасались, что вы забудете свое имя и предназначение зубной щетки. Или же вас всю оставшуюся жизнь надо будет кормить с ложечки.
Мозг был., м-м… – она задумалась, подыскивая подходящее слово, – не то чтобы поврежден, но… В общем, имелись точечные кровоизлияния. Очень-очень незначительные, но в критически важных областях.
– Суть мне понятна, – осторожно, чтобы не вызвать нового приступа головокружения, кивнул Марк – Но эти страхи уже позади, я надеюсь?
– Да, к счастью, – кивнула женщина и, спохватившись, представилась:
– Я – главный врач этого учреждения, а зовут меня Маргарита.
– Просто Маргарита? – уточнил он – Можно даже Рита, – она улыбнулась и поправила прядь золотистых волос. – Как вам у нас нравится?
Марк и Маргарита, произнес он про себя. Очень романтично.
Интересно, доктор мне разрешил бы сейчас?..
Он хотел было отпустить какой-нибудь банальный комплимент. Но с памятью, видимо, действительно что-то случилось. Ни одно, даже самое затасканное, клише, с помощью которых общаются с девушками завсегдатаи баров, Марку так и не удалось вспомнить.
Неловкую паузу заполнил звонок мобильника.
Извинившись, Маргарита вынула из бокового кармана элегантный телефон в серебристом корпусе и поднесла его к уху.
Поздоровалась, внимательно выслушала собеседника и, улыбнувшись, подала трубку Марку:
– Это вас.
– Меня?!
Взяв телефон, он случайно коснулся ее сухих теплых пальцев с длинными ухоженными ногтями. Маргарита улыбнулась; Марк же ощутил стремительно крепнущую эрекцию.
– Алло, – слегка настороженно произнес он.
– Привет, больной! – это оказался его заместитель капитан Грехов. – Как себя чувствуешь?
– Нормально, Толя, спасибо, – Марк расслабился, услышав знакомый голос. – Как вы там?
– Без тебя – о'кей, – жизнерадостно отозвался Грехов. – В смысле, шутка.
И он развязано расхохотался. Так, что Марк даже поморщился от раздавшегося из трубки громоподобного смеха. Судя по этим звукам, о Грехове можно было составить впечатление как о могучем здоровяке, но на самом деле он был весьма субтильным типом. Откуда только, интересно, брались в его узкой груди такие раскаты?
– Если серьезно, Марк, то мы вычислили-таки, куда ведут следы этой замечательной гоп-компании, от которой ты пострадал пару недель назад, – отсмеявшись над своей убогой шуткой, продолжил его заместитель. – Ты не поверишь, но ребята связаны с одним из православных монастырей в Подмосковье. Сейчас, судя по всему, они находятся там. Я, собственно, и звоню тебе по этому поводу: предпринимать нам какие-нибудь меры до твоего возвращения или повременить?
– А девчонка с ними есть? – не выдержав, спросил Марк.
И тут же пожалел об этом: не стоило привлекать к себе излишнее внимание своих же сотрудников такими вопросами.
– Девчонка? – ему показалось, что он видит, как Грехов морщит высокий лоб. – Нет, не было… Да мы еще и не уточняли состав этой группы. Это же надо своего человека в монастырь направлять, согласовывать с руководством… Я же говорю, звоню тебе как раз по этому поводу, – еще раз повторил он. – Руководство у нас ты.
– Спасибо, что напомнил, – усмехнулся Марк. – Нет, Толя, пока что сидите тихо. Я приеду – тогда и начнем, – и добавил на всякий случай:
– Это приказ.
– Понял, – ответил Грехов. – Тогда все. Скорейшего тебе выздоровления. И возвращения в строй.
– Спасибо. Тут у меня такая замечательная компания, что в строй как-то не хочется, – и он бросил выразительный взгляд на Маргариту. – Все, Толя, пока.
Выключив телефон, он вернул его женщине, терпеливо дожидавшейся окончания их беседы. А когда их пальцы снова соприкоснулись, сжал ее запястье и потянул на себя.
Она не сопротивлялась.
Мобильник упал на пол веранды, застеленный мягким ковром. Через мгновение, срывая друг с друга одежду, на этот же ковер опустились Марк и Маргарита…
Внезапно вспомнилась та ночь в «Титанике». Она промелькнула перед его внутренним взором, словно короткометражный фильм в ускоренном режиме воспроизведения. Марк ощутил чувство отвращения к самому себе. Никогда раньше он не испытывал такого.
Точечные кровоизлияния – так, кажется, она сказала?..
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1
Здоровенный детина пошел напролом, замахиваясь двухметровым колом, вытесанным из молодой осины. Панкрат усмехнулся и остался стоять неподвижно Когда казалось, что удар противника вот-вот достигнет цели, он сделал скользящий шаг в сторону, и кол со всего маху врезался в землю, жирные комья которой полетели в собравшихся вокруг зрителей.
– Сначала надо научиться стоять, – прокомментировал ситуацию Панкрат. – Боец, который не суетится, внушает сопернику страх и неуверенность. В результате тот бьет плохо либо не бьет вообще. Верно, брат Глеб?
Вместо ответа здоровяк отшвырнул свою дубину и вновь бросился на него При этом детина широко развел руки, напоминавшие коромысло, и явно намеревался сграбастать Панкрата в свои железные объятия.
На этот раз тот не собирался уклоняться.
Глеб уже практически сцепил руки в замок на спине противника, как тот присел, уходя в поперечный шпагат, и коротко, почти без замаха ткнул его кулаком в пах. Детина взвыл от боли и неожиданности, его руки повисли вдоль тела, а сам он, сделав несколько шагов назад, шлепнулся на «пятую точку» А поскольку весу в нем было не меньше семи пудов, земля под ногами Панкрата вздрогнула.
– Захват хорош только после хорошего удара, – пояснил он зрителям – Ваш соперник не собирается с вами бороться – если, конечно, он не дурак. И не медведь, к примеру Его главная задача – ударить и отступить, чтобы самому не попасть под ответный удар или контратаку. А вот если вам удалось достать его тычком или хуком, тогда лишь есть смысл развить успех захватом. Желательно – удушающим или болевым Еще можно взять на излом… В общем, – закончил он, вытирая со лба выступивший пот, – есть еще очень много хороших способов.
Монахи слушали его внимательно Их было человек двадцать; раздетые до пояса, они стояли по периметру вытоптанного в траве квадрата, ловя каждое слово своего босого наставника, одетого в потертые джинсы и серо-зеленую футболку.
Иноки были самой разной комплекции, но у всех тела одинаково лоснились от пота: только что Панкрат прогнал с ними комплекс из двадцати четырех связок блок-удар, которые они успели изучить еще под руководством Алексея.
Между тем Глеб, постанывая, начал подниматься с земли.
Глаза его все еще смотрели куда-то на кончик носа, а ноги мелко-мелко подрагивали.
– Мог бы и послабше вдарить, – пробурчал он. – Словно молотом по причинному месту приложил.
