— Я-а-а и сейча-а-ас боюсь… — промямлил эльф, передумав покидать комнату в последний момент, однако с четверенек так и не поднялся. — Только-только все начало налаживаться, и опять!.. — пожаловался он эфиру.
— Сегодня я не кусаюсь. — Хель загадочно улыбнулась и внезапно клацнула зубами, отчего бедный Ририэль подпрыгнул и, прижимая в испуге уши, заныкался за спину Алира, будто тот мог защитить его от творца.
— Это все просто замечательно. — Анабель, нисколько не смущенная тем, что перед ней стояла именно Хель — легендарная Убийца, смерила ее хмурым взглядом: — Может, сразу к делу? Если они действительно попали в ваш мир, то вытащить их в реальность никакой сложности не составит.
Творец растянула тонкие губы в подобии улыбки. Ее пустые глаза с едва различимыми точками зрачков не отражали ничего, но что-то подсказало Анабель: если бы это безобразное лицо могло выражать обычные эмоции, улыбка Хель была бы даже не печальной — тоскливой.
— Ну-у-у… дорогая моя. — Эльфийка даже вздрогнула от насмешливого тона и усомнилась, не вообразила ли она эту тоску из банальной женской солидарности? — Скажи, но только честно, если бы ты велела своему сыну не баловаться, когда он ведет себя неподобающим образом, он бы тебя послушал?
— Да.
— Точно? — прищурилась Убийца. — Ни малейшей вероятности, что он просто бы показал язык и продолжил безобразничать?
Анабель кивнула, уже понимая, к чему пытается подвести ее творец.
— И что следует сделать, чтобы ваше детище послушалось? Заключить сделку? Я согласна, говорите условия.
— Анабель! — хором прокричали Таня и Ририэль, оглушив бывшего рыцаря, не готового к такой громкости. Этим двоим было прекрасно известно, к каким последствиям могли привести столь необдуманно оброненные Темной княгиней слова.
Хель покачала головой.
— Глупо. И слишком просто. — Убийца скривилась, будто бы в ее чашку с ароматным кофе упал большой гнусный таракан. — Нет, так я играть отказываюсь. Если бы дело было в обычной сделке, я бы потребовала клятвы вас всех, но, увы, мой мир так просто не купишь. Я всего лишь пыталась сказать, что это не будет быстро или как-то еще, как ты пыталась себе вообразить, стоило мне появиться. И пожалуйста, дорогая, в следующий раз думай, что и кому говоришь. Габриэль слишком тебя ценит, чтобы так бездарно раздавать клятвы всем попадающимся на пути творцам.
Анабель обиженно поджала губы, и неожиданно резкие черты Хель смягчились, будто бы на одно мгновение из-под маски показался истинный облик безумной Убийцы.
— Да, чувства, сантименты, жертвенность… Я почти тебя понимаю, но это все равно глупо. Что ж, приступим.
Итак, теперь у них был план. Если, конечно, предложение Гериона «сидеть на попе ровно, не выпендриваясь, на рожон не лезть, ждать князя» можно было считать таковым. Тот же Авус Хетр, присутствовавший на небольшом своеобразном совете, сказал, что пусть лучше их убьют за то, что не уследили за Светлой княгиней (сами попробуйте голыми руками удержать торнадо, а после поделитесь впечатлениями), чем при безуспешной попытке ее спасти они потеряют Натаниэля.
Слова старого программы-оборотня звучали слишком разумно. И именно поэтому, передав наследника под полную опеку Гериона, Лин решила действовать безо всякого плана, рискуя своей и только своей головой.
В процессе ухода из Цитадели, который Лин постаралась сделать максимально незаметным (ага, получилось… как же!), к ее голове присоединилась голова Леллина, которой молодой маг также собрался рискнуть. А в городе к ним примкнул еще и Ибор, добавивший к получившейся сумме голов длинную бороду и наточенный топор. И нет, плевать они конечно же хотели на этих темных. И за душевную… мм… физическую? моральную? — в общем, веселый крестьянин знает, за какую такую гармонию Габриэля они не беспокоятся. Вот еще! Прогуляться захотелось. За Лин приглядывать нужно. Вот этим и займутся, а спасение сестры Темного князя — это уж дело второго, а то и третьего плана.
Однозначно!
Вампирка с удовольствием слушала, как давно не видевшиеся друзья обсуждают дела Леллина и кузницу Ибора, посмеиваются над Радеком, который грозился по три раза в день поседеть и оставить свой пост из-за всего свалившегося на его тощие плечи. Заодно гном с магом перемыли косточки княжеской семье и вспомнили «старые добрые» времена. А куда без последнего пункта?
— Эй! Любительница крови! — окликнул вампирку Ибор. (Лин потянула за повод, останавливая свою послушную кобылку и дожидаясь, когда ее нагонят немного отставшие друзья). — Так почему я не вижу отряда рыцарей? Темные пусть охраняют, а нам подмога бы не повредила.
— Тебе процитировать Гериона или я могу своими словами сказать? — хмыкнула Лин, надеясь, что гном выберет второе. Она сильно сомневалась, что сможет передать все интонационное великолепие речи оборотня.
Ибор задумался, смешно сведя кустистые брови у переносицы, видимо, тоже вспомнил излюбленную манеру няня наследника обзывать всех идиотами, причем в таких витиеватых выражениях, что оные до последнего думают, будто их хвалят.
— Своими, пожалуй, — спустя полминуты кивнул он.
— Угу. — Вампирка попыталась в голове перестроить речь оборотня, краем глаза следя, как изменяется лицо Леллина — он в тот момент отвлекся на разговор с Авусом и теперь тоже хотел услышать, почему конкретно ему не дали переложить все заботы на чужие плечи. — Все сводится к тому, что бессмысленно гнать ни в чем не повинных людей на убой, так как с Хаосом даже армии не справиться, и пойдут ли спасать Габриэль два человека или две тысячи — никакой разницы нет.
— Оптимистично, — подвел итог гном и замолчал.
Ибор, как ни странно, огорченным не выглядел. Впрочем, особого испуга или недовольства не было и на лице Леллина. То ли волшебным образом влияли пейзажи, открывшиеся им, стоило только выехать за пределы столицы, то ли чувство дружеского долга превышало страх за собственную жизнь. Но и самой Лин в этот момент было легко-легко, казалось, что за спиной вот-вот распахнутся полупрозрачные огромные крылья и девушка взлетит в небо и растворится среди сочных лазурных красок с первыми нотками вечерних сумерек.
— Тут недалеко, мы срежем часть пути у следующей деревни. Это милорд, когда нас вел, развлекался, чтобы быстро путешествие не закончить, а мы с вами обогнем Лабиринт и сразу окажемся в нужном месте, — зачем-то уточнила она, — нас встретит Радин: он вперед поехал и поможет найти овраг. Собственно, предлагаю вообще ничего не планировать и действовать по ситуации.
— Ну-у, да, — согласился маг, — когда сам не знаешь, что выкинешь в следующий момент, эффект непредсказуемости увеличивает шансы на то, что враг удивится такому идиотизму и сделает какую-нибудь ошибку.
— Или же мы с разбега плюхнемся в большую лужу, — подсказал Ибор.
Славный гном щурился, благодушно обозревая с высоты своего конька окрестности столицы. Дорога впереди была ровной и пустынной, лишь изредка причудливо виляя в сторону и затем возвращаясь в привычное русло, будто бы тот, кто ее прокладывал, посчитал исключительно ровную линию слишком скучной. Мысли же самого Ибора были весьма просты: он размышлял о том, что, расскажи ему кто-нибудь пару лет назад про ожидающую его судьбу, этот кто-то точно бы недосчитался своей глупой головы. Гному и сейчас казалось, что он спит накануне их великой миссии и видит такой причудливый и нелепый сон, и вот-вот Алир разбудит его, чтобы отправить в путь за жизнью мерзкого Темного князя.
И даже иногда Ибору мечталось, чтобы так и было, слишком уж крутой поворот сделала его жизнь, и оставаться довольным каждым изменением получалось не всегда. С Габриэлем он виделся редко, несмотря на то что все остальные члены команды частенько заглядывали к князю в гости. Определенной симпатией к инфантильному бессмертному мальчишке он конечно же проникся, но не настолько, чтобы научиться понимать его странный юмор и спокойно смотреть в непроницаемо черные глаза. Собственно, Габриэль и не настаивал.
Проблема заключалась только в том, что, когда Ибору сообщили последние новости, он понял одну простую истину — вредный темный давно стал его другом. А друзей в беде не бросают.
Элли дотронулся до пыльного корешка книги, подсознательно ожидая, что все окажется иллюзией, а его пальцы захватят воздух. Или же раритет просто развалится на части. Ни одно из этих предположений не оправдалось. Книга определенно была книгой — запах старой, ветхой бумаги и почти полностью выцветшие чернила говорили сами за себя. Кто-то заботливо выводил букву к букве, чтобы спустя невообразимое количество лет его труд стал еще одной тенью в странном мире Убийцы. Элли перебирал книги уже больше часа, одну за другой, все еще надеясь на какой-нибудь знак или подсказку. Что-нибудь, что поможет поставить точку в длинной цепи его рассуждения и сомнений. Ангел бережно перелистывал истертые страницы, цепкий взгляд придирчиво изучал письмена — некоторые незнакомые, некоторые легко поддающиеся расшифровке, но найти ответа не мог. Если бы сейчас кто-то из знакомых увидел его со стороны, удивился бы, как посветлели насыщенно-синие глаза.
