class="p1">Я многозначительно смотрю на предмет одежды, еле прикрывающий нижнее бельё и Илена краснеет. Она с надеждой смотрит на меня, всё ещё ожидая, что я сообщу о розыгрыше.
Нет, милашка, прошибить тебя должно так, чтобы это не забылось уже никогда. Девушка бледнеет, в глазах проносятся мысли, они ещё больше расширяются. Вот оно.
Она беззвучно открывает и закрывает рот, плечи вздрагивают — вот-вот заплачет. Вдруг чертовка срывается с места и бежит к двери. Перехватываю, прижимаю к себе, она пытается вырваться, стучит кулачками по плечам, но безуспешно.
— Ни за что! — кричит яростно. — Я не стану этого делать! Я не допущу чтобы…
— Чтобы что? — зажимаю у стены, приближаюсь вплотную и говорю очень тихо. — Чтобы никто не посмел навязывать свою волю?
— Игорь, прошу тебя, — Илена обмякает и начинает умолять. — Сделай что-нибудь. Уговори деда, он должен тебя послушать, прошу…
— А мне это зачем? — улыбаюсь.
— Но… — она запинается и опять краснеет, соображая в каком положении. — Ты что, этого хочешь?
Я уже не могу сдерживаться, смотря на её метания. Ещё чуть-чуть и девчонку удар хватит. Отпускаю её и меня накрывает смехом, да так, что я складываюсь пополам.
Илена стоит молча, только на лице стремительно сменяются эмоции. Испуг, осознание, гнев, опять осознание и, наконец, смирение. Вокруг неё бурлит сила, она её сдерживает, вижу — из последних сил. А я просто ржу до слёз, не могу остановиться.
— Полегчало? — спрашивает она, когда я наконец прекращаю и глубоко выдыхаю, держась за живот.
— Есть немного. А тебе?
Сжимает губы, злится. Да уж, такое никогда приятным не бывает, я то уж знаю. Пожалуй, из этой шутки я уже выжал всё по максимуму.
— Извини, Игорь, — теперь она просто серьёзна. — Я была не права. И ты мне наглядно продемонстрировал насколько. Мне… в жизни так стыдно не было.
Вот теперь верю. Вся злость на неё прошла сразу, как только отсмеялся. Теперь пора прекращаться издеваться, только если её опять занесёт.
— Признавайся, тебя из-за подобного фокуса к Верховной отправили?
— Нууу… — отводит глаза и вдыхает, ясно. — Да. Я же… В общем у меня этого никогда не было! — выдает вдруг она. — И я даже не знала, каково это. Ну, когда… Понимаешь…
Да хтонь меня забери, этого мне ещё не хватает! А ещё над нами в парке смеялась. Ну конечно, никто лучше таксистов не знает, как управлять страной, а лучше девственниц — как получать оргазм.
— Слууушай, — я осторожно приобнимаю её за плечи и веду к двери. — Ну, бояться — это нормально. Не надо торопиться.
Так, главное выпроводить девственницу из спальни. А то мы можем и местами поменяться касательно слухов.
Несу какую-то хрень про подождать и единственного неповторимого, пока отвожу к выходу.
— А можно мы с тобой… — неуверенно начинает Илена, когда мы выходим на улицу, отчего даже сердце перестаёт биться. — Давай погуляем по вашему парку немного? Нужно немного в себя прийти, перед возвращением домой. Отец злится на меня ужасно.
Выдыхаю облегчённо и соглашаюсь. Девушка уже живее берёт меня под руку и так мы и идём прямо по траве. Про себя усмехаюсь, зная, что деду как раз отлично видно нашу парочку. Ничего, пусть ещё немного понервничает, полезно для чувства юмора.
— Ну и как мне теперь восстанавливать свою репутацию? — спрашиваю, совсем я профан в этих играх.
Меня мало волнует, что и кто обо мне подумает. Волнует только то, что публичность означает излишнее внимание. Которого мне, как раз, и не хочется.
— Тебе? — удивляется Илена, а её веснушки светятся на солнце. — Ну приставала к тебе девчонка, разве парням такое не нравится? Наоборот же. А вот мне совсем плохо придётся. Меня же теперь ни к кому не подпустят… И даже если с кем-то буду, ну встречаться, так все станут думать, что я заставила. А чтобы забыли, надо что-то такое натворить! Ну, в смысле, совершить. Меня же теперь не то что в пустыню, на турнир обычный не пустят. Полная изоляция от общества, — она вздыхает. — Так решил Панаевский. Только к тебе и отпустили, извиниться.
— Сильно прессовал? — скучающе интересуюсь я, внутренне напрягаясь в натянутую струну.
— Да уж неслабо, — Илена вжимает голову в плечи, как от холода. — Меня спасло только то, что я всю ночь в истерике билась. Когда до него дело дошло, мне уже было всё равно.
— И что ты думаешь о Панаевском?
Девушка останавливается, тянет за руку, разворачивая к себе.
— Игорь, ты меня спас, — говорит очень тихо. — Но, ещё одна встреча со службой безопасности, и мне конец. В следующий раз я уже не отделаюсь публичным унижением и домашним арестом. Поэтому я даже говорить об этом не буду.
Я только киваю в ответ. Как же этот хмырь тут всех запугал… Понятно, что человека со сорванной магической резьбой нужно, хм, убирать. Не знаю, во что это может вылиться, но допустим.
Но я-то могу контролировать силу. Хм, в своих пределах. Не понимаю, чего он так докопался именно до меня. Что-то тут ещё есть. И мне надо выяснить что.
Мы ещё прогуливаемся с Иленой по травке с полчаса. Её настроение улучшается и она щебечет что-то про вечеринки и кто там с кем за ручки держится. Я вежливо улыбаюсь, а сам мыслями варюсь в разгадке поведения безопасника.
Провожаю её на парковку, сдаю водителю и возвращаюсь в дом. В столовой уже никого и вообще стоит такая тишина, словно все вымерли. Куда постоянно пропадают полтора десятка человек родни и в два раза больше прислуги, понятия не имею.
Меня такая безлюдность вполне устраивает.
Я пробираюсь на кухню, нагло краду десяток пирожков и устраиваюсь в библиотеке. Пора уже разобраться, кто тут ещё сердца может вырывать. Мне бы ещё и по магии книжки достать, но их нельзя выносить из храма, а туда мне Антея велела не соваться до завтра.
— Бэс?
Божество появляется прямо на столе, хватает пирожок, целиком проглатывает и довольно улыбается:
— Эх, хороши у Матисовны пирошки. Неушто для тебя приготовила, молодой господин?
— Ну, э-э-э, я сам угостился, в общем, — отчего-то становится стыдно.
— Влетит! — радуется хранитель. — Чегось хотел-то?
— Расскажи мне кратко, — хлопаю по толстой книге о великих родах, лежащей на столе. — Что и о ком мне стоит знать.
Бэс задумчиво съедает ещё пирожок, и я аккуратно отодвигаю добычу подальше.
— Кратко… — повторяет он и чешет под бородой. — Ну так то, надобно знать про столичных, их десятка три, с хвостиком. Сталбыть, самые сильные…
В общем, про новых знакомцев узнаю достаточно. Приходится снова
