А после он увидел, как жуткая голова драуга с раскрытым ртом катится в сторону.
Меч сам вывалился у него из рук.
Охая и постанывая Юлиус подполз к парню и положил на плечо свою руку.
— Спасибо, малец, — произнес тропарь.
— Я… — Хьюго все смотрел на отрубленную голову.
— Нужна немалая сила, чтобы перерубить голову, — продолжал говорить Юлиус. — В который раз мне с тобой повезло, парень.
Только сейчас Хьюго оторвал взгляд от мерзкой башки и увидел изорванный сапог тропаря. Юлиус сидел, упершись спиной о стену и ощупывал ногу. Темные струйки быстро бежали по раненой лодыжке. Теперь он и сам походил на ожившего мертвеца. В изорванной стеганке, с окровавленным лицом, тропарь жадно глотал воду из своей меховой фляги.
— Нашел у входа в погреб, — Юлиус бросил Хьюго какую-то сплюснутую вещицу.
Хьюго поймал.
— Марка!
— Ага, — Юлиус перевязал рану лоскутом своей стеганки, натянул сапог, кое-как оправился. — Ты был прав, юный пророк.
Никакой радости Хьюго не почувствовал. Скорее горечь и тупую злобу на мир. Ведь именно из-за этих проклятых марок его жизнь превратилась в безумную дорогу из боли, страданий и ужасов. Сперва он потерял родных, затем друзей, а сейчас он чуть не лишился Юлиуса — единственного человека, который помогал ему в этом пути. Пускай он не самый жизнерадостный и улыбчивый человек, но тропарь рисковал жизнью ради Хьюго. А это определяло многое.
— Труп нужно сжечь, — произнес Юлиус, осматривая место битвы. — Нужно звать городского магистра или коннетабля, дабы засвидетельствовали этого душегуба.
— Никого звать не надо, — прохрипел знакомый голос, заставивший Хьюго вновь ужаснуться.
Из переулка, рассекая туман вышел Стервятник Фогус. За ним стояли двое его сообщников: Кабан и Мотыга. В руках они сдерживали какого-то щуплого человека в рванине, закрывая ему рот. Головорез подкрался так незаметно, что это удивило даже Юлиуса.
— В какой момент ты собирался нам помочь? — Юлиус поднялся на ноги, поморщившись от боли.
— Я доверил дело мастеру, — ощетинился Стервятник.
— Ты следил за нами?
— Эти улицы я знаю, как утробу матери, — сплюнул Фогус.
— Слышь, Стервятник, давай тряханем их? — хихикнул Мотыга и крикнул Юлиусу и Хьюго. — Эй, монеты есть? А ну-ка попрыгайте! Хех!
— А ну заткнись, олух кривоногий! — рыкнул Стервятник на косого сообщника. Он также осмотрел обезглавленный труп, не спуская своей коварной улыбки.
Хьюго и сам не заметил, как прижался к стене. Неприятности ходили за ним, словно смерть за жизнью.
— Хех! А ведь и вправду графский сыночек, — улыбался Стервятник, пиная голову мертвеца, словно она для него была камешком, оказавшимся под ногами. — Полгода как покоился в погребе. Расплачивался за свои любовные грехи. Всех знатных девиц опорочить успел, хотя те и сами были не против. И нет же ш, мужьям глотки резать, этот павлин своих кобыл умертвлял.
— Нужно оповестить городские власти, чтобы народ больше не боялся, — сухо произнес Юлиус.
— Обязательно, — улыбнулся Стервятник. — Только вот графского выродка вы этой же ночью сожжете. А коннетаблю приведете другого человека.
Юлиус недоумевающе посмотрел на разбойника. Губы его сжались, словно сдерживали гневные оскорбления. Костяшки же на пальцах побелели.
— Что это значит?
— Народ должен увидеть, что убийца пойман. В данном случае мой выбор по дороге сюда пал на этого оборванца, — Стервятник махнул рукой, и сообщники толкнули к ногам тропаря хнычущего нищего в темных лохмотьях. То был какой-то старик.
— Я не буду этого делать, — спокойно сказал Юлиус, при этом убирая ноги от лобызавшего их нищего.
— Граф ставит условия мне, а я — тебе. Усек? — произнес Стервятник куда более серьезным и холодным тоном. — Тем более у нас с тобой договор…
— Который не касается твоего обмана, — перебил Юлиус.
Стервятник издал хриплый смешок.
— Это не мой обман. Его сиятельство Адольф де Мортер крепко сжимает мои яйца, словно грудь молодой потаскушки. Когда граф узнал, что сынишка восстал из мертвых и стал порочить его светлое имя, то тут же велел мне с этим делом разобраться. Не так просто было возиться с этим упырюгой. Ну а когда ко мне явился сам тропарь, то я тут же прикинул отличный план. Как видишь, все сработало. Дело осталось за малым.
— Ты подлец! — крикнул Хьюго, бросая гневный взгляд на разбойника. Кабан и Мотыга лишь захохотали от такой выходки.
Стервятник посмотрел на парня. Затем медленно подошел к нему. Хьюго почувствовал, как ноги подкосились и задрожали. В это же время сообщники подошли ближе, вытягивая длинные кинжалы. Но угрозы щуплого паренька не произвели никакого впечатления на разбойника. Тот лишь ухмыльнулся и обернулся к Юлиусу.
— Пойми тропарь, выбора у вас нет. Я горничная, которая стирает грязное белье его сиятельства, очищает его от дерьма, лишь бы народ кланялся и верил в чистый облик своего господина. Народу не нужна правда. Сейчас ты со своим замухрышкой являетесь каплей дерьма на чистом имени его сиятельства. И дабы граф оставил мою башку на плечах, я могу отправить вас вместе с мертвецом прямо к Древним богам.
Они смотрели друг другу в глаза шумно втягивая уличный смрад. Ни один мускул не дрогнул на лице Юлиуса. Все тот же угрюмый взгляд. А Стервятник не спускал с лица мерзкую притворную улыбку и хитрый прищур. Ждал, что ответит тропарь.
— Хорошо, — ответил Юлиус.
— Разумное решение, — оскалился Стервятник отступая.
— Но считай, что свою часть сделки я выполнил. Вот тебе чудовище.
— Э-э нет, — оскалился Фогус. — Как же я из графского сынка трофей сделаю?
— Не знаю. Заспиртуй башку в банке.
Фогус поднял указательный палец перед Юлиусом. Лицо его стало серьезным и пугающим.
— Уговор наш в силе, тропарь.
Хьюго видел беспомощное выражение лица тропаря. Видел этот окаменевший взгляд, под дурной хохот разбойников и хриплый плач нищего. Одна голова змеи была отрублена, а на ее месте выросла вторая. Какой бы опасной и страшной не была схватка с драугом, она не была такой омерзительной как Стервятник, управляющий ими словно марионетками.
***
Остаток ночи они занимались грязными и ужасными делами. Сперва Хьюго и Юлиус под надзором шайки Стервятника отволокли юного Томаша де Мортера на городское кладбище, где и сожгли мертвеца. Вся эта церемония сопровождалась грязными шуточками со стороны разбойников в адрес покойника. Затем настал черед нищего. Хьюго стоял в темном углу в грязной компании разбойников и наблюдал, как тропарь отводит старика к городской ратуше, а затем как несчастного хватают и уводят за железные врата. Утром бродягу должны будут прилюдно судить, а после — казнить. Лишь за то, что он случайно попался под руку Стервятнику Фогусу. Если и надлежало определять вину старика, то называлась
