– Действительно… забавная история, – сказала я.
– Еще бы, – откликнулся он, перекатился на другой бок и заснул.
На следующее утро мы оделись и отправились позавтракать в ресторанчик на Корт-стрит. Эван заказал кофе, яйца и пиво.
– Как это можно одновременно пить кофе и пиво? – спросила я. – Мне всегда казалось, что одно другое исключает.
– Вовсе нет, – сказал он. – Кофе поможет мне проснуться, а пиво – опохмелиться.
– Понятно.
– Ариэль…
Первое предупреждение.
– Да?
– По-моему, нам не стоит продолжать встречаться.
Просто какой-то город расставаний.
– Почему же?
– Последнее время я чувствую себя хреново: все думаю, не завязать ли с героином? Какая-то безумная полоса! Пожалуй, мне следует немного побыть одному.
– Так тебе хреново из-за героина, а не из-за меня.
– Ничего подобного.
– Неужели из-за меня?
– Из-за тебя. – Уф. – Я хотел поговорить с тобой об этом прошлой ночью. За этим и пришел. Но сказать ничего не сумел, потому что был под кайфом. Когда я впервые с тобой встретился, то не думал, что тебе нужны какие-то отношения. То есть я хочу сказать – ты же ведешь колонку о сексе. Зачем тебе бойфренд? Но потом оказалось, что он тебе все-таки нужен, а я сейчас просто не в состоянии ничего дать. Мне, правда, нужно сконцентрироваться на себе и своей музыке. Хотя почему бы нам иногда не встречаться в кафе? Я тебе позвоню. – Эван встал, поцеловал меня в щеку, положил на стол деньги и направился к двери.
Я вдруг позабыла о его скучных разговорах, дурных привычках, проблемах с эрекцией и отсутствии должного отклика на мое умение возбуждать мужчину. До меня не доходило, что, бросая меня, Эван, скорее всего, оказывает нам обоим огромную услугу. Единственной моей мыслью было: «Не могу поверить, что я позволила ему уйти первым». Я устала от того, что меня бросают. Я сама хотела бы отменять свидания из-за репетиции оркестра или полок, которые надо смастерить. Мне хотелось бы, задрав нос, позвать ухажера по имени притворно нежным тоном, а потом без обиняков послать его подальше.
Но сейчас, когда все так обернулось, я не слишком обижалась на Эван. Скорее, жалела, что я – не он. Я завидовала всем этим подонкам. Каждого из них интересовала только собственная персона да работа. Для счастья им не нужны были отношения. Они не искали ничего длительного, поэтому ничто их не трогало. Мне хотелось бы стать такой же отчаянно самонадеянной, приняв за основополагающий принцип жизни неслыханную установку, заключающуюся в том, что любовная связь – это нежелательное отвлечение от дел. Мне хотелось бы стать изоляционисткой, испытывающей фобию к любым обязательствам. Пресытившейся шлюхой.
Я хотела бы стать парнем.
А что, если моя колонка поможет мне отрастить пенис, которого мне не хватало всю мою несчастную жизнь? Он мог бы заменить мне репетицию оркестра или выпиливание полок и стать моим главным достоянием. Если развить в себе задатки ученого, вместо того чтобы быть простофилей, можно превратить мужиков из мучителей в подопытных. Как справедливо заметил Эван, я веду колонку о сексе. Зачем мне вообще нужен любовник? Я – не из тех, кого бросают. Я – распутница. И меня нельзя назвать невезучей – просто я не верю в моногамию. Дело не в том, что мне не найти любовника: просто заведи я кого-то, мигом потеряю работу.
Вернувшись домой из ресторанчика, я написала колонку про Эвана, изменив несколько деталей: я не упомянула, что он – поклонник моих статей (чтобы у читателей не возникло всяких мыслей); изменила его имя на Кевина; написала, что это я порвала с ним из-за героина и что один раз, когда у него была эрекция, я испытала оргазм. Этот последний вымысел был наиболее важным. Я никак не могла допустить, чтобы мои читатели прочли мое самое печальное признание: с юношеских лет мои оргазмы оказывались столь же неуловимыми, как и мои кавалеры.
Впервые я испытала оргазм на первом курсе университета, когда мне было восемнадцать. Не потому, что раньше не пробовала. В старших классах школы я частенько мастурбировала под одеялом поздно вечером в надежде, что когда-нибудь смогу вступить в «Клуб особых девочек». Но я вечно никак не могла расслабиться и так сердилась на себя, пока занималась этим, что никак не могла туда попасть. Мне хотелось достичь оргазма по двум основным причинам: 1) я думала, что это будет самое волнующее физическое ощущение; и 2) все мои подружки это умели. Мне всегда хотелось быть лучшей во всем, и меня убивало то, что я отстаю в вопросе достижения оргазма.
Я просила подружек рассказать мне, что в точности происходит, когда кончаешь, но все они ограничивались стереотипным ответом, приводившим меня в бешенство: «Не могу объяснить, но ты поймешь, когда это произойдет». Такой неопределенный ответ меня совершенно не устраивал. А те немногие девочки, которые более четко выражали свои мысли, настолько расходились в объяснении собственных ощущений, что от этого тоже было мало толку. Некоторые называли это волной, другие – содроганием или взрывом.
Мальчики, с которыми я флиртовала, были еще более неопытными, чем я. Большинство, пожалуй, и не догадывалось, что там, внизу, есть «красная кнопка», и лишь немногие пытались ее отыскать. Вместо этого они предпочитали использовать плунжерную технику, состоящую примерно в следующем: 1) засунуть как можно дальше как можно больше пальцев; 2) бесцельно пошевелить ими туда-сюда в течение нескольких минут, словно щекочешь шею котенка; 3) остановиться, как только тебе это надоест, и ни секундой позже.
Но поскольку я плохо представляла, что должна делать сама, то не могла толком проинструктировать немногих парней, знающих о клиторе. Я неизменно разрешала такому парню немного помаструбировать, а потом со вздохом похлопывала его по плечу, говоря: «Хватит. Можешь остановиться». Я продолжала надеяться, что один из них запротестует и скажет: «Нет, не хочу. Мне очень важно, чтобы тебе было хорошо». Но вместо этого он одаривал меня благодарным взглядом и спрашивал, не против ли я сделать ему минет. И я опускалась этажом ниже. По-моему, хоть кто-то из партнеров должен получить удовлетворение, но всякий раз это оказывалась не я.
Уилл, мой бойфренд из Брауна, подвел меня к этому ближе, чем кто бы то ни был раньше. Он лизал, щекотал, дрючил и трахал меня часами без передышки, но все без толку. Однако, несмотря на все мое разочарование, какая-то часть моего существа противилась тому, чтобы парень первым привел меня туда. Мне это казалось несправедливым, потому что я всегда считала, что женщина сама должна править бал.
Однажды поздно вечером он пришел ко мне в общежитие – мы встречались с Уиллом уже несколько месяцев, и он еще не узнал тогда о моих шашнях с Бо Родригесом – и подарил мне две книжки в мягких обложках: «Мой тайный сад» Нэнси Фрайди и «Помоги себе сама: реализация женской сексуальности» Лонни Барбах. На обложке второй книги была помещена фотография автора: семитского типа молодая женщина с усиками. Я сразу поверила, что сестра-иудейка мне поможет. Книга начиналась с фразы: «Итак, ты никогда не испытывала оргазма или не знаешь, был ли он у тебя». Я едва не разрыдалась от восторга.
