– Есть, есть! – закричала я. – Гэри не умер бы, если бы не я!
– Это неправда, и ты сама это знаешь. Ты ничего не могла изменить.
Заглянув в сценарий, я прочла: «Эйлин теряет самообладание и разражается истерическими рыданиями». Я попыталась представить себе крошек-горностаев, прилипших к айсбергу, но вместо этого перед моим мысленным взором появилась огромная медвежья фигура Эда Пуччи, рухнувшая на поле стадиона «Шей». Вместо того чтобы заплакать, я хмыкнула, но быстро стерла с лица ухмылку в надежде, что он примет ее за нервный тик, опустила голову и затрясла плечами, изображая рыдания.
Очевидно, мой трюк не сработал, потому что, когда я закончила, режиссер сказал:
– Хорошо. Но я бы все-таки хотел видеть твои слезы. Эйлин очень тяжело. Она чувствует себя в ответе за смерть Гэри.
– Понятно.
– Все в порядке, Эйлин, – сказал он. – В этом нет твоей вины.
На этот раз, дойдя до места со слезами, я попыталась представить, как отца, маму и брата зарубает насмерть маньяк. Но каждый раз, начав всхлипывать, я ловила себя на мысли о том, до чего обидно не суметь расплакаться на пробе, и рыдания мои сходили на нет.
Я завершила пробу с сухими глазами, и Эд поблагодарил меня с таким выражением лица, которое ясно говорило, что у меня нет никаких шансов получить роль. Я прошла через приемную мимо штатной городской плакальщицы, вышла из здания и направилась к автобусному терминалу Портового управления, чтобы на метро вернуться на работу. Перед закусочной «Бургер Кинг» на Восьмой авеню дрались двое недоумков, а еще один парень громко орал на кого-то по телефону. На какое-то мгновение мне захотелось послать все к чертям. Но потом орущий парень вышел из таксофонной будки, а я вошла туда, чтобы проверить свой автоответчик.
В понедельник вечером, представив на рассмотрение очередную колонку, я получила от Тернера по электронной почте послание: «Мне понравилось, но Стив считает, что на сегодняшний день эта тема – самая неудачная. Он говорит, что ты можешь изредка высовывать голову из будуара, если только это не войдет у тебя в привычку. Будем считать, что ты до поры до времени исчерпала актерскую тему. По крайней мере, еще несколько месяцев можно ее не затрагивать».
Как будто этого одного было мало, так еще в день выхода колонки папа оставил сообщение на автоответчике: «Мне понравилось! Нет, правда! Я позвонил маме и прочитал ей статью по телефону! Потом сделал десять копий и разослал всем родственникам. Я так рад, что ты наконец написала что-то, что можно им показать!»
Я вздрогнула, стерла сообщение и повесила трубку. Если отец счастлив моим сочинительством, значит, дело плохо. Моих читателей интересовала только одна вещь – и отнюдь не моя актерская карьера. Пора было снова начинать охоту. Пришло время в поте лица заняться любовными трудами.
Господь, должно быть, услыхал мои молитвы, потому что, придя как-то вечером с работы домой, я нашла в почтовом ящике письмо от Фей. Поднявшись к себе, я разорвала конверт:
«Дорогая Ариэль!
Проработав агентом тридцать лет, я решила выйти на пенсию. Приятно было с тобой работать. Желаю тебе в жизни всего самого наилучшего.
С любовью, Фей Гласс
P. S. Твой контракт с нашим агентством расторгнут, и ты вольна искать другое представительство».
Поначалу я маленько расстроилась, но вскоре испытала странное чувство облегчения. За пять с половиной месяцев проб меня утвердили лишь на одну роль – в порношоу, рядящемся под рок-мюзикл. С точки зрения статистики это не было самым плохим достижением, но, безусловно, и не самым хорошим. Может, письмо Фей несет в себе благословение? Мне никогда не придется снова идти по вызову, как проститутке, не придется запоминать слова роли, плакать на пробе или быть дублером. Похоже, я уже никогда не стану «королевой всех средств массовой информации», но, с другой стороны, титул королевы хотя бы одного из этих средств – тоже не так уж плохо. Переодевшись в короткую юбку и туфли на платформе, я отправилась на метро на встречу с Сарой в бар «Нейкл».
5
Она ждала меня со своим новым парнем, Китом. Он работал барменом в ближайшей к ее дому кофейной лавке, «Порто Рико Импортинг». Каждое утро по пути на работу она заходила туда выпить чашечку кофе, и вот однажды вместе с чашкой эфиопского кофе он вручил ей свой номер телефона. На эту парочку приятно было смотреть. Пока мы все трое разговаривали, Кит, не переставая, гладил Сару по спине и время от времени взирал на нее взглядом комнатной собачонки. Он рассказал мне, что приехал закончить актерскую школу при Нью-Йоркском университете, и, когда я сказала, что изучала актерское мастерство в Брауне, произнес:
– Я сдавал на степень магистра искусств с парнем из Брауна, по имени Чарлтон Уэйкс. Ты его случайно не знаешь?
Знаю ли я его? Мы с Чарлтоном встретились в радиопостановке «Долгое путешествие в ночь». Я тогда училась на первом курсе, а он – на последнем. Чарлтон пользовался скандальной известностью из-за двух вещей – грубых шуток и супергабаритов. Он был из тех парней, которые никогда не подвергают цензуре свои порнографические шуточки и подходят к женщине – любой женщине – с болтающимся членом, ну хоть качайся на нем, как на виноградной лозе. Но у Чарлтона была подружка – этакая красотка с журнальной обложки, дочь рискового калифорнийского капиталиста, – а я сама тогда встречалась с Уиллом, так что даже и не делала попыток к сближению.
Впрочем, может, сейчас стоит попробовать? У меня появится уникальный шанс: заполучить паренька и добыть хороший материал одним махом.
– Знаю, – сказала я. – Помнится, я от него балдела. Чем он занимается?
– Занят в постановке в театре Сохо.
– Он по-прежнему встречается с Викторией?
– Нет, они расстались вскоре после того, как он закончил колледж. Чарлтон теперь свободный человек. Я слыхал, как он жаловался на свое одиночество. Почему бы тебе не позвонить ему?
Придя домой, я набрала его номер. Прозвучал сигнал автоответчика. Сделав глубокий вдох, я села на диван и постаралась придать голосу интимное звучание.
– Алло, Чарлтон? Ночь холодная-прехолодная, но мне тепло и уютно. Я лежу под одеялом в теплой квартире, в теплой кровати. И у меня внизу становится еще теплее, когда я думаю о тебе. Ты такой сексуальный, Чарлтон. Чего стоит одна твоя вальяжная походка победителя… О-о-о, когда я о тебе думаю, то не могу удержаться и засовываю в себя палец, воображая, что это твой… Я вся истекаю потом под одеялом. Здесь так жарко. Я вся влажная, я сейчас…
Автоответчик отключился как раз в тот момент, когда я уже была готова кончить. Совсем как парень. И я перезвонила.
