Пробегаюсь глаза по приветствию и не ответив, открываю первое видео. Недолго прогрузившись на экране Юля появляется. Совсем другая. Такая, которую я никогда не видел. В военной форме, со своей выправкой идеальной, настолько серьезная, что кажется строгой. Она проходит мимо оператора, снимающего видео на телефон.
- Наш санинструктор. Самая красивая боевая единица батальона, - тихо сообщает голос за кадром.
- Юлия Валентиновна, у нас тут раненый, - орёт второй. – Посмотрел на Вас и обжёг роговицы. Ослеп. Спасите помощь необходима, - парни смеются по – доброму, это чувствуется.
Юля оборачивается и тут же смущается, даже так, через экран, я вижу как вспыхивают её глаза, которые она тут же отводит. Качает головой.
- Через час ждем всех на занятиях по тактической медицине, - произносит Юля, вопреки ожиданиям, наистрожайше. - Прогул – плюс три километра на марш броске.
Оператор переводит камеру себе под ноги, снимая песок, раскаленный.
- Вроде сталь на солнце плавится, а у нас всё равно морозно, - грустно констатирует парень, по голосу понятно, что зелень ещё.
Перематываю видео на начало и снова смотрю. Пытаюсь подметить и запомнить в ней всё. Положение рук, походку уверенную, внимательный взгляд, гульку, в которую собраны волосы на затылке.
«Юля камеры очень стесняется. Парни украдкой снимали. Видео контрабандное. Никому не показывай, особенно Юле. Заставит удалить» - комментирует Лев первое видео.
Загрузка второго, продолжительностью более пятнадцати минут, занимает чуть больше времени.
- Золотой мой, - окликает меня Дан. – Может оторвешься от своей работы увлекательной. У нас тут компания в разы прекраснее стала.
Поднимаю глаза и вижу – к нам таки приземлились две барышни. Ничего особенно, типично размалеванные тёлки, с глазами – счетными машинками, взгляд с поволокой. Оплатить я не против, но пользует пусть кто-то другой.
- Занят, - получается жестко.
На втором видео как раз марш бросок запечатлен, но проходит он где-то на просторах родины нашей, а не в песках. Нарезка моментов прохождения пересеченной местности и горного склона. Юлю легко распознать в толпе мужиков. Из заснятых человек тридцати она одна не мужского пола, ниже ростом и значительно в размерах уступает. С первых секунд темп бега берется высокий, несмотря на комплекцию Чиж несется чуть ли не впереди всех. Перед преодолением водной преграды командир сообщает, что девушки, а она там одна, если другие и есть, то выглядят, как мужики, могут обогнуть озеро по берегу, дабы не утяжелять амуницию, но Юля, против всякого чаяния, в воду всё же заходит. Просматриваю до конца, хотя в кадре Юля мелькает не часто, за широкими спинами её особо не видно.
Мне словно чего-то ценного коснуться позволили. Небольшое погружение в её привычную среду.
«А теперь ещё раз пересмотри, - приходит от Льва. – Все, кто с Морковкой в марш броске участвуют – военнослужащие спецназа. Не кабинетные, боевые. Экипировка вместе со снаряжением порядка пятнадцати килограмм, при намокании можно еще половину накинуть. Прикинь? По ней так и не скажешь. А все знаешь почему? В ней силы духа немерено. Я бы её жизнь не вывез»
«У парней есть ещё видео, как Юля товарища нашего с минного поля вытаскивала, но говорят оно слишком тяжелое, ей самой разминировать приходилось. Гражданским нельзя. Если уговорю их, скину тебе»
Меня словно в центр клуба пыли затягивает, дышать тяжелее становится. Я и до этой минуты не понимал, что происходит. Сейчас же для меня в крайней мене непонятно, чего такая как она может бояться. Разговора?!
«Если расстанетесь, просят сообщить им. Все томятся в догадках, кто такой очаровал нашу снежную королеву»
Да, блд, сейчас прямо. Ждите.
Когда я спрашивал Юлю, тяжело ли ей было адаптироваться к гражданской медицине после военной, она отшутилась, аргументируя тем, что начинала работать ещё учась в колледже, то есть в обычной больнице, дескать, для нее это привычно. Сейчас же понятно становится, контрактная служба не такой уж малый этап.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Димыч, куда ты? – спрашивает Дан, когда я на ноги поднимаюсь.
Мне настолько жаль, что я её слушать не стал, что ждать не могу. Всего начало десятого, скорее всего, Юля не спит ещё.
Моей задумке сбыться не удается. Дверь в Юлину квартиру мне открывает девчонка посторонняя, юная и жутко тупящая. Она несколько раз уточняет у меня, кого я ищу и только потом спохватывается, после долгой заминки.
- Это прошлая хозяйка квартиры? Я её не видела. Родители квартиру купили, недели две назад. Меня на подписание документов не брали. Я, кстати, Милена, - протягивает мне ручонку свою в знак приветствия.
Прощаюсь с ней, придавая голосу привычное звучание. Повышать голос не за что, по сути, скорее на себя наорать надо. Я вообще о жизни Юли ничего не знаю.
Утром с Ильгамовым точно такая же хрень происходит. С ним Юля не живет, и никогда не жила. Где она, он знает, но мне не скажет (не удивительно, правда?). Предлагает спросить у неё самой. Как же я сам – то не догадался?! Это так просто ведь.
Знакомый налоговик в течении пары минут, по моей просьбе, присылает мне новый адрес её прописки. Мне, с моими связями, узнать всё о ней труда бы не составило. Но я держал всё это время данное обещание. Я надежный человек или дебил?
Дверь в квартиру мне открывает мужчина лет шестидесяти. Сходства с Юлей даже не пытаюсь искать, она говорила, что с биологическими родителями после детского дома никогда не общалась.
Здороваюсь, представляюсь и прошу позвать Юлю. С каждой минутой у меня к ней вопросов все больше.
- Слава там кто? Юленьке ещё рано возвратиться, – раздается позади него. Мужчина ответить не успевает, как в проеме рядом с ним появляется женщина, того же возраста, но вида болезненного. – Ой, Вы Дмитрий, наверное? – она слегка улыбается, глаза свои распахивая. Супруг ее наоборот хмуриться начинает. – Проходите. Мы Вас чаем напоим, а там глядишь и Юленька наша вернется со смены. Её перестали ставить на сутки, но попросили подменить и она согласилась.
Я пытаюсь вспомнить имя приемной Юлиной матери, но оно, что мне не свойственно, теряется в памяти. Как пацан, честное слово, стою и разглядываю. Осталось челюстью по полу клацнуть.
- А что это мы, не представились даже? – спохватывается она, немного смущаясь под моим пристальным взглядом. Точно как Юля. – Я Светлана Игоревна. А этот джентльмен молчаливый – Вячеслав Алексеевич. Мы родители Юлиного мужа.
Глава 38
Понимание, что я у Юли не первый, вне всяких сомнений, у меня было всегда, иначе и быть не могло. Мы взрослые люди. Загонов и предрассудков на эту тему у меня никогда не было. Но я никогда не думал, что у Юли был муж. Это уровень иной.
Не знаю, как выгляжу со стороны, но Светлана Игоревна бледнеет и как – будто бы сжимается, уменьшаясь на глазах в размерах. Муж приобнимает её за плечи, подтягивая крепче к себе, растирает кожу под своей ладонью.
- Проходите в квартиру, - отступает вместе с женой на шаг назад, предоставляя мне возможность войти. – Света, покажи молодому человеку, где у нас руки можно вымыть. Я чайник поставлю.
Глядя на его удаляющуюся спину, я думаю о том, насколько эта ситуация абсурдна. До крайности. Кольцо, которое я зачем-то так и таскаю с собой периодически, кажется совсем неуместным. Свататься к родителям девушки приходятся, я же нахожусь в доме родителей мужа девушки, которая от меня беременна.
Не самый удачный момент начинать рефлексировать. Уходить тоже не хочется, выдался реальный шанс узнать что-то о Юле.
- Юленька наша мне про Вас рассказывала, - произносит женщина негромко, пока я намыливаю кисти рук, словно секретом делясь. – Один раз, - добавляет быстро. – Слава её тогда к нам ночью привез. Совсем без сил бедняжка была. Мы с ней до утра разговаривали. Иногда полезно выговориться.
Взглядом цепляюсь за стоящий на краю раковины стакан с зубными щетками. Одна из них Юлина. Она всегда покупает щетки одной и той же модели, они легко узнаваемы - абсолютно черные. Но не это меня напрягает больше всего – их четыре. Абсурдная мысль о том, что муж может быть не бывшим, а вполне себе нынешним врывается в мою голову. Стали бы они тогда со мной так приветливо общаться?
