— Олли! — Мелинда хлопнула его по плечу. — Да кто ж говорит о таком вслух? Но если вы умеете хранить секреты, могу кое-что рассказать…
— Ну-ка? — я вскинула бровь. — Дортмунд с Каварелли мне ни о чём подобном говорили.
— Ещё бы они говорили. Тебе ведь нельзя быть предвзятой к избранным, поэтому мелкие огрехи замалчивались с самого первого дня.
Моё настроение портилось на глазах. Я уже пожалела, что затеяла этот бал, испытания и вообще всё! Можно ведь было просто по очереди встречаться с избранными наедине и наблюдать, на кого откликнется сердце. Но было уже слишком поздно.
— Думаю, любая информация мне только поможет определиться с выбором, — холодно ответила я.
Мелинда подошла ко мне ближе и, прикрывшись веером, чтобы никто больше не услышал, тихо проговорила:
— Николас Бэримор находится на службе у короля Миркутана, который давно уже ищет способы завязать крепкую дружбу с Семигорьем, и вполне возможно, что его главная цель — прибрать ко двору единственную фею. Как бы то ни было, мы точно знаем, что Бэримора прислал король по собственной инициативе и даже дал ему какое-то секретное задание.
— Какое задание?
— Этого мы уже не знаем.
— Маги должны были каждого проверить на умысел! — воскликнула я, теряя терпение. — Если он задумал что-то…
— Следов злого умысла по отношению к фее они не нашли, — легкомысленно пожала плечами Мелинда. — Но что-то здесь точно нечисто.
Я подошла к стене и, откинувшись к ней спиной, устало прикрыла глаза. Они всё, всё сделали неправильно! Надо ведь было не так! Надо было никому ничего не говорить, собрать всех вместе в каком-нибудь отдалённом местечке и просто позволить свободно знакомиться, общаться, чтобы отношения завязывались сами собой, а не… вот так. Разве можно полюбить под таким давлением?! Это всё равно, что твердить самой себе: «Спи. Спи. Спи скорее!», когда нужно поскорее уснуть. Бессонная ночь гарантирована!
Не беспокойся, Эрик. Кем бы ты ни был, замуж я в ближайшее время точно не выйду.
Тут задняя дверь распахнулась, и из неё с подносами в руках и с белыми полотенцами на сгибе локтя друг за другом вышли избранные. Я наблюдала за ними, словно за театральным представлением. Хотя почему «словно»? Это и было театральное представление. Они стали медленно расходиться в разные стороны, демонстрируя себя во всей красе: миркутанец и дракон — с военной выправкой, алхимик — с чопорной галантностью, Мерлин — с лёгкостью и шутками, вампир так и вовсе был в своей стихии! Он на ходу очаровывал дам, которые усиленно скрывали смущение за трепетом крупных вееров и хихикали, склонившись друг к другу.
— Добрый вечер, милая леди, — голос Джека совсем рядом заставил меня вздрогнуть. — Я не особенно представляю, как должен вести себя лакей, но, полагаю, вы бы не отказались от прохладительного напитка. Эта ночь довольно тёплая.
— Спасибо, Джек, — я благодарно приняла бокал с подноса, который мой рыжий друг держал не одной рукой, а двумя, без какой-либо галантности, но зато с умилительно приглаженными волосами. — Зря я всё это затеяла…
Он прислонился к стене рядом со мной, не выпуская подноса из рук, и тоже обратил свой взор на хаотично двигающихся людей.
— Не мне судить, зря или не зря. Но, знаешь, мне кажется, что каждому из нас ты нравишься.
— Конечно, кому не понравится бессмертие.
— Да ерунда всё это бессмертие, — пожал плечом Джек. — Кому оно нужно. Ну вот буду я бессмертным, и что дальше? Люциус бессмертен, и разве он счастлив? Ходят слухи, что он похоронил уже всю свою семью. Не завидую.
— Видимо, поэтому фея и дарит бессмертие своему избраннику, — протянула я. — Иначе было бы совсем грустно…
— Всё получится. Вот увидишь. Не пройдёт и месяца, как выйдешь замуж, всё вспомнишь, и этот отбор останется позади лишь сном.
— Главное, чтобы не кошмаром!
— Это уже тебе решать, — подмигнул Джек.
— Если бы можно было выбирать головой, то я бы остановилась на тебе ещё вчера, — призналась я, и его лицо сначала вытянулось, а потом кончики глаз опустились. Джек грустно усмехнулся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Значит, у меня нет шансов. Что ж, может, оно и к лучшему.
— Прости…
— Кажется, меня зовёт вон та дама с эффектной причёской, которая дыню напоминает, — шепнул он, взглядом указывая в сторону. Я проследила за ним и действительно обнаружила, что некая графиня призывает его пальчиком. — Не грусти. Я скоро вернусь.
Ждать, когда Джек вернётся, я не стала. Вместо этого медленно пошла по бальному залу, чувствуя себя совершенно лишней. В прошлый раз всё внимание было сосредоточено на мне, все гости стремились со мной познакомиться, избранные спорили за право быть моей парой в танце, а теперь… Никто не обращал на меня внимания. Словно невидимка, шагала сквозь толпу, ловила на себе скользящие взгляды, да отмечала про себя: о, Мелинда снова лопочет о чём-то с Уэйном, поднос которого был уже почти пуст; о, Рэя действительно окрутила какая-то обеспеченная юная графиня, и теперь танцует с ним какое-то подобие польки. Дракон при этом даже улыбался. Мерлин с Греем так вошли в роль, что спокойно продолжали порхать меж гостей, а Бэримор толковал о чём-то с совершенно незнакомым мне представительным мужчиной в годах. Сам миркутанец стоял напряжённо, заложив пустой поднос за спину и широко расставив ноги, а его собеседник методично качал указательным пальцем, но тут же прекратил, как только поймал мой взгляд.
«Инструктирует, — совершенно ясно поняла я в тот же момент. — Рассказывает о том, как следует окручивать юных наивных фей.»
Наконец, я сделала круг по залу и вышла на балкон. Воздух действительно был слишком тёплым для столь позднего часа, а хотелось прохлады. На балконе, чуть в стороне, шептались о чём-то двое: мужчина и женщина, которые, завидев меня, понизили голос — а хотелось одиночества. Но не уходить же с бала, который я сама организовала!
Сзади послышались шаги, и я обернулась. Дортмунд, не во фраке, а в обычном своём камзоле поверх белой рубахи, подошёл ко мне и опёрся о парапет рядом.
— Значит, вы всё-таки ставите себя выше остальных, — как бы между прочим заметила я.
— Мне с самого начала не хотелось вообще называться избранным. Сделал это только по приказу короля.
— Что ж вы по приказу короля не занимаетесь тем же, чем остальные?
— Такого приказа не было. Он просил седьмого — и вот я здесь. Я так понимаю, вы желаете поругаться, леди Лорелея?
Я фыркнула и отвернулась.
— Мы закончили с запиской от Эрика, — вдруг сказал Дортмунд, вновь завладевая моим вниманием.
— И что? Вы выяснили, кто он? Не так много должно быть в королевстве людей, которые прожили больше трёх сотен лет…
— Довольно много, — покачал головой маг. — Кроме того, мы не можем знать, из какого королевства этот сильф принёс записку. Мы задействовали все известные нам следящие чары, чтобы отыскать владельца руки, что написала её, но ни одни не сработали в полную силу.
Сердце провалилось в пятки, а по коже пробежал холодок от такой новости.
— И что это значит? — непослушными губами спросила я.
— Давайте рассуждать по порядку, — терпеливо проговорил Дортмунд. — Раз этот человек прожил триста лет, значит, он либо маг, либо гном…
— Либо вампир…
— Либо фей.
— И что нам это даёт?
— В первых трёх случаях неэффективность следящих чар говорит о том, что посланник погиб в скорости после того, как написал записку.
Я сглотнула и постаралась как можно твёрже кивнуть.
— А в последнем?
— А вот на фей следящие чары не работают…
— Но ведь я — последняя фея?..
— По крайней мере, так считалось. До сегодняшнего дня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Эрик — фей? Но если он фей… То… подождите, вы говорили, что ничего не смогли узнать про моего отца. Может, Эрик и есть мой отец? Такое ведь возможно?
— Возможно, — легко согласился маг. — Именно засчёт этой особенности вас было так трудно отыскать в Тёмных Низинах, что позволило нам сохранить вас в целости до сего дня. Кроме того, он может оказаться вашим братом или… кхм. Любовником.
