— Как это — ничего?.. — совсем растерялась я. — Но как же…
— Никто не смеет встать на пути истинной любви настоящей феи. По крайней мере я — точно не смею.
— Ты неправильно всё понял! — я подбежала к дракону и, схватив его за локти, заглянула в холодные глаза. И покраснела. — Я просто… хотела узнать, что будет, если он поцелует меня. Будет ли… тесно в груди.
И я прижала кулаки к центру груди, как раз туда, где сейчас было нестерпимо больно. И страшно, невыносимо стыдно.
— Не уходите, — жалобно прошептала я, не в силах больше терпеть пристальный взгляд. И опустила глаза.
Почему я его останавливаю? Если Эрик — мой истинный, то дракон будет причинять мне только ещё большую боль!..
«Если». «Если»!
Конечно, ведь наверняка ещё ничего не известно! Нужно подождать, отыскать Эрика, вернуть память, вспомнить, кто он такой, и вот тогда можно будет сказать наверняка!
Но как каждый день смотреть в глаза дракона, зная, что совсем скоро нам придётся расстаться с надеждой навсегда?
— Не уходите, — выдохнула я. — Останьтесь.
Он мягко высвободил свои руки и покачал головой.
— Мне нужна единственная. Избранная. А не ветреная фея, которая готова целовать всех по очереди.
— Но…
— Не нужно ничего объяснять. Ситуация мне понятна: вы ищете среди нас того, кто милее сердцу, но смотреть на такие методы сквозь пальцы не могу. Желаю вам счастья. Уверен, вас судьба без любви не оставит.
Он коротко поклонился, а потом, чеканя шаг, вышел из комнаты, и даже ни разу не обернулся.
Несколько секунд я стояла на месте, глядя на закрывшуюся за ним дверь, а потом упала на колени. Широкая мятая юбка разметалась по полу, а из груди вырвались сдерживаемые прежде рыдания.
Слёзы катились по щекам и градом падали на мягкую ткань платья, оставляя на ней тёмные пятна. Я обхватила саму себя за плечи и согнулась, опустив голову к самому полу. Дверь открылась. На пороге замер поражённый Уэйн в белой ночной рубашке до самого пола.
— Леди Лея, — бросился он ко мне. — Что случилось? Неужели Рэй вас обидел? Он, конечно, не самый позитивный человек, с кем мне доводилось общаться, но создавал впечатление вполне славного малого.
Я не могла ему ответить. Да и не хотела. Мне просто нечего было ему ответить.
Алхимик сел рядом и, обхватив меня за плечи, притянул к себе, а когда я уткнулась в его плечо, принялся длинными пальцами расчёсывать мои волосы.
— Задушу дракона собственными руками, — причитал он. — Как он посмел только обидеть нашу драгоценную фею! Леечка, ты не переживай, он ещё пожалеет об этом, я вам от лица всех избранных обещаю!
— Что случилось? — это Грей появился в дверях. — Великий Одноликий! Тони, что вы делаете в комнате Рэя?
— Не знаю, я нашёл тут Лею одну и вот в каком состоянии.
И они забегали в комнату один за другим, окружая меня со всех сторон. Избранные ругали дракона, обсуждали, как именно они покарают его за мои слёзы, поочерёдно обнимали меня и утирали щёки белыми платками. Даже Бэримор провёл ладонью по моим волосам, а рыжий Джек, совершенно перепуганный, взял меня за руку и крепко сжимал, одним только этим движением говоря: «Держись, я с тобой!». И через несколько минут мне в самом деле стало легче.
А потом появился Дортмунд. Он внимательно выслушал сбивчивые объяснения избранных, а потом встал рядом со мной на одно колено и с самым мрачным выражением лица внимательно меня осмотрел.
— Лорд Уэйн, — сказал он хриплым, тяжёлым голосом. — Вынужден вас арестовать.
Все опешили, а маг, лишь едва взмахнув рукой, надел на алхимика едва видимые магические наручники.
— За что?.. — возмущённо вскрикнул тот.
— Этой мушки на шее леди Лорелеи не было раньше, — ответил Дортмунд и действительно отцепил от моей шеи под волосами крупную мушку. Поднёс ближе к глазам, осмотрел на свет, прошептал заклинание — и та заискрилась. — Следящее устройство. Я слышал, как вы хвалились этим изобретением. Оно ведь ещё не вышло на рынок?
— Не вышло, но…
— Или вы отрицаете, что данная мушка — изобретение ваших инженеров?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нет, но…
— Я вызвал стражу, — устало бросил маг. — Они вас заберут для предварительного заключения.
— Да за что?!
— Фею не отследить никаким заклинанием, а вот такая штучка — отличный способ контролировать все её передвижения.
— Но зачем мне это?
— Вот это мы сейчас и выясним. Заберите его в нулевую темницу.
Стражники, что бесшумно возникли у дверей, не стали даже кивать. Они просто подхватили Уэйна под руки и направили прямиком на выход.
— Я ведь правильно понял, что Уэйн появился здесь первым.
— Хотите сказать, он следил за мной?.. — спросила я, окончательно успокоившись.
— По всей видимости, — кивнул Дортмунд. — Он явно что-то скрывает, и я сейчас же выясню, что именно.
Избранные взволнованно переглянулись.
— Позвольте, — произнёс Мерлин, — я ведь тоже отношусь к практикующим магам, и наверняка бы заметил за ним что-то подозрительное.
— Я тоже ничего не заметил сначала, — прорычал Дортмунд. — Но только что, увидев свою мушку, он сильно забеспокоился, а услышав про стражу, чуть не запаниковал. У него явно на душе нечисто.
Дальше всё прошло, как во сне. Подошедшая Каварелли ещё раз осмотрела меня и, убедившись, что я в порядке, отвела в личные покои. Не спуская с меня глаз, она проследила, чтобы горничные привели меня в порядок, потом чуть не за руку отвела на завтрак, где в узком кругу, без всяких гостей, король Ульрих долго распинался о том, какое ужасное число шесть, и что оно не принесёт ничего, кроме бед. Но других потерявшихся избранных не было, пришлось смириться.
Позже подошёл уставший Дортмунд с новостями об Энтони. Дознаватели быстро выяснили, что ему понадобилась моя кровь для создания рецепта бессмертия, и король вышел из обеденной в самом грозном расположении духа, который не сулил ничего хорошего арестованному алхимику.
Всё рассыпалось. Принц ищет свою ненаглядную, дракон ушёл, миркутанец здесь лишь по приказу короля, Уэйн под стражей. Неужто злодейка-судьба решила свести меня с избранным методом исключения — отвадив всех неподходящих? Кто последний останется — тот и хорош.
И они все, четверо оставшихся, действительно были хороши. Они бесшумно появлялись рядом, то по одному, то вместе, и мне бы не хотелось, чтобы они тоже покинули замок. Но всё же… что-то было неправильно.
После обеда я свернулась клубочком на собственной кровати — и уснула. Только тогда Каварелли покинула меня, и спустя час, обнаружив себя предоставленной самой себе, я выскользнула из замка и медленно пошла по тропинкам сада. То тут, то там встречались высокопоставленные гости, которые ещё не разъехались, но занялись каждый своими делами. В личине, что накладывал на меня артефакт Дортмунда, никто не узнавал во мне Последнюю Фею. Со мной лишь вежливо здоровались, да шли дальше своим путём, не задерживаясь ни на мгновение.
— Леечка, ты ли это? — окликнула Мелинда, которая весело шагала по соседней тропинке с большой корзиной в руках.
— Как ты меня узнала? — удивлённо спросила я и озадаченно посмотрела на подвеску: неужели перестала работать?
— О, у меня есть специальный артефакт, который позволяет смотреть сквозь иллюзии, — пояснила она. — Знаешь, когда ты — юная принцесса, необходимо держать ухо востро. Гуляешь?
— Да… хотела подышать свежим воздухом и отдохнуть от суеты.
— Как мне это знакомо! — широко улыбнулась Мелинда. — Я здесь по той же причине. Смотри, у меня с собой фрукты, холодный чай, одеяло и книга. Хотела почитать в одиночестве. Но, если хочешь, можешь посидеть со мной!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Спасибо за приглашение, но я тоже хотела побыть одна.
— Что ж, — легко согласилась принцесса. — Твоё право. Я всё равно буду читать, у меня вечером урок, и к нему надо подготовиться. Если захочешь — присоединяйся.
Поколебавшись немного, я всё же согласилась, и через пару минут Мелинда вывела нас на сокрытую от посторонних глаз полянку у самого края замкового сада. Расстелив на траве стёганное одеяло, она выложила фрукты, разлила по чашкам чай и уселась с книгой под деревом. Я сидела на одеяле, наблюдая, как сквозь листву просвечивают солнечные лучи, пятнами укладываясь на ткань повседневного платья. Птицы пели в кронах, мимо пролетали бабочки. Всё вокруг словно пыталось убедить меня в том, что всё в порядке. Всё идёт своим чередом. Смирись. А душа рвалась прочь, отказывалась соглашаться. Не в порядке. Нужно что-то предпринять.
