охранником на входе. Он меня узнал. Говорю:
— Можно мне к директору пройти?
— Вам можно все!
Я, конечно, знал, где находится директорский кабинет. Но как войти туда и объяснить человеку, которого ты не знаешь, что тебе нужно? Все-таки бумага-то непростая, диплом. Нет, я понимаю, что я уже как бы артист. Но все равно есть статус, субординация, надо понимать, куда ты идешь, зачем ты идешь, какие слова ты скажешь. Это великое искусство. У меня одно оружие в этой жизни, наверное, — это мое сердце. Недаром мама всегда говорила — относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе.
Я как будто снова стал студентом, и это был такой своеобразный экзамен, который надо сдать на отлично. Надо победить. Вообще, я понял, что в этой жизни надо побеждать всегда. Во всем. И при любых обстоятельствах. Даже когда тебя окружает негатив, даже когда этот негатив идет от самых родных людей. Все равно надо побеждать. Потому что они хотят видеть в тебе сильного человека.
И вот я, собрав все эти мысли в кучу, подумав о маме и о дипломе, постучал в кабинет. Когда я поступал, в нем сидел совершенно другой человек — Сергей Михайлович Макаров. В прошлом артист цирка, театровед. Пока я учился, мне ни разу не приходилось бывать в этом кабинете, честно. Не было желания, возможности и даже потребности. Ну директор и директор. Где-то там, на втором этаже, сидит тот, кто руководит всем, этакая, знаете, глыба…
Так вот, захожу я в кабинет и вижу перед собой… первое, что приходит на ум — царица. Валентина Михайловна Савина, женщина какой-то невероятной доброты, лучезарности, трепетности. И она улыбается мне. А это именно то, что я люблю — когда человека встречают с улыбкой. А если и ты входишь с улыбкой, то сразу находишь контакт. Вот, получается, как: человек улыбнулся человеку, и снизошло. Бог в этот момент поцеловал обоих…
— Извините, — проговорил я, — что отрываю вас от работы, не могли бы вы уделить мне пять минут?
— Боже мой, сам Песков! — воскликнула женщина.
Мне стало даже как-то неловко.
— Александр… Как вас по отчеству?
— Валерьянович. Только, пожалуйста, не надо. Папа простит.
— Александр, присаживайтесь. Кофе не желаете?
Я не отказался. Валентина Михайловна сварила его для меня, прямо в кабинете. Потом я узнал, что она делает это только для самых близких.
— И что же вас привело к нам?
Я рассказал ей про диплом. Валентина Михайловна только засмеялась:
— И вам это надо? Вы — звезда, вы уже состоялись, мы вам отдали все, что могли!
Но потом начался серьезный разговор. Я уверил ее в том, что мне действительно важно закончить цирковое училище и получить диплом официально, как я обещал маме.
— Ну мама — это святое. Но вы понимаете, что это невозможно? У нас в практике такого не было, вы, наверное, самый долгий студент в истории учебных заведений России…
Тут уже засмеялся я:
— Я не «народный» и не «заслуженный», но могу с удовольствием носить такое звание — Самый Долгий Студент в истории учебных заведений страны!
Потом мы пили кофе, и я рассказал ей все. Как поступал, учился, как получил травму, и меня отчислили за профнепригодность, как потом жил, работал…
Валентина Михайловна сказала, что сходит в министерство культуры, попросит для меня разрешение на восстановление, но обещать ничего, естественно, не может.
И вот однажды в моем доме раздался звонок. Валентина Михайловна пригласила прийти к ней на разговор.
— Александр, нам дали разрешение для вас. Правда, есть одно «но». Прежде чем получить диплом, вам придется отучиться год на четвертом курсе.
Я горячо заверил директора, что готов снова стать студентом!
И год я ходил в училище. Вспомнил студенческие годы. Это оказалось очень классно: быть стариком среди молодежи, учиться, будучи именитым. Все тебя уважают, узнают, с тобой здороваются мальчики и девочки…
Ну а потом мне пришлось вместе с этими молоденькими, талантливыми ребятами сдавать экзамены. И, кстати, не кому-нибудь, а моим же педагогам, некоторые из которых, слава богу, были еще живы и работали в училище. Один из них, мой любимый Евгений Петрович Чернов, ужасно стеснялся, когда я сел перед ним, чтобы отвечать. Я просто чувствовал, как ему неловко! Тогда я взял ситуацию в свои руки:
— Так, Евгений Петрович, давайте будем серьезными. Я сдаю вам экзамен!
— Ну перестань! Что ты мне скажешь? Ну вот такой, например, вопрос — ты же его не знаешь?
Ха! Я не знаю? Отвечаю на честную, твердую пятерку. И вижу, как Евгений Петрович просто меняется в лице. Вот это дорогого стоило. Человек, который посвятил всего себя училищу, студентам, который имеет свою профессиональную школу актерского мастерства, он написал труды, по которым мы учились, последователь Станиславского и Немировича-Данченко. И до сих пор преподает, дай бог ему здоровья.
Итак, я сдал экзамены, получил право выйти на диплом. А дипломная работа — это самое важное для студента. Это твой отчет за труд педагогов. Именно они вкладывают в тебя, совсем молоденького, знания: о цирке Чинизелли, греческих мифах, «Одиссее», истории советского цирка… До поступления ты знал некоторые имена и жанры, но не имел представления о том, как это все устроено внутри. И, конечно, школа циркового искусства имени Карандаша, Михаила Румянцева — это великая школа.
Итак, диплом. Для меня эта защита была все-таки не тем, чем являлась для любого другого выпускника училища. Это — мастер-класс для абитуриентов, студентов, которые пришли и смотрят на результат труда педагогов за четыре года. Показать надо было не на пятерку, и даже не на «шестерку». Требовался высший пилотаж, как парад самолетов над Красной площадью, как проход Таманской дивизии — только так я должен был выступить. Трудно. Безумно волнительно. Это не сольный концерт Пескова — три часа с антрактом. Нет.
Я звонил Валентине Михайловне: «Скажите, а сколько должен быть диплом по времени?» Она говорит: «Ну пол часика хватит». Перезваниваю: «Мне полчаса не хватает, у меня 40 минут». — «Ну хорошо, пусть будет 40». — «Ой, нет, 45…» После очередного звонка она сказала: «Саш, работай уже, сколько ты хочешь, ну сделай праздник людям, и все. Будет диплом». Этими словами она буквально окрылила меня. Я мог работать неограниченно по времени и показать все самое лучшее!
В тот день в училище циркового и эстрадного искусства в моем исполнении блистали великая Эдит Пиаф, не менее великая Алла Пугачева, Валерий Леонтьев и многие-многие другие. Отработал блестяще, что там говорить. Я купался в этом ощущении
