Я вообще не умею аккуратно укладывать чемоданы, а в тот день и вовсе не была расположена к порядку и методичности, поэтому просто рассовала вещи по сумкам как попало и выставила багаж у двери. Еще раз проверив гардероб и выдвинув ящики стола, чтобы убедиться, что ничего не забыла, я открыла сейф.
Пленки исчезли.
Я приседала перед сейфом, шарила внутри рукой в надежде найти хоть что-нибудь — оружие, записку, коробку конфет — что угодно, лишь бы это свидетельствовало о внимании ко мне, когда зазвонил телефон. Я схватила трубку и закричала:
— Что вам надо, Шмидт?
— Боюсь, это всего-навсего я, — извиняющимся тоном тихо произнес мужской голос.
— Лэрри?
— Да. Надеюсь, вы примете мое приглашение? Я хотел подтвердить его лично, но вы ушли из ресторана прежде, чем я успел поговорить с вами.
Значит, он не шутил. Легкая дрожь пробежала у меня по спине: я испытала некую смесь удовольствия, облегчения и новой тревоги. Ситуация, должно быть, и впрямь стала серьезной, раз он спешит перевезти меня в безопасное место.
— Это очень любезно с вашей стороны. Вы уверены, что я не стесню вас?
— Я уверен, что для вас это лучшее из всех возможных мест.
Ему не понадобилось меня уговаривать.
— Хорошо, — сказала я, — спасибо. А как насчет Шмидта?
— Я уже поговорил с ним. Он сказал, что примет приглашение, если его примете вы. Следовательно, вопрос можно считать решенным. Встречаемся в холле, скажем, через полчаса.
Мне нечего было делать в своей каюте, поэтому я отправилась в салон, где ожидала встретить Шмидта, поскольку Хамид сообщил, что там будет работать бар для тех, кто пожелает воспользоваться его услугами, — прощальный привет «Царицы Нила». Шмидт не пожелал в отличие от некоторых других, в частности Элис и Фейсала, что-то серьезно обсуждавших. Я подошла к ним.
— Итак, что будет с вами, друзья?
— Все друзья рано или поздно расстаются, — сказал Фейсал с театральным вздохом. — Мы расстанемся раньше, чем я надеялся, но еще несколько дней у нас есть. Здесь, в Луксоре, я буду по-прежнему сопровождать группу.
— А потом?
Его улыбка сделалась особенно ослепительной:
— Потом произойдет нечто хорошее, по крайней мере для меня. Я пока не имею права говорить об этом. Вы пойдете со мной сегодня в Луксорский храм?
Я покачала головой, и Фейсал окинул меня снисходительным мужским взглядом:
— Будете наряжаться к приему? Ладно, пока. Он посмотрел на часы и встал.
— Я не буду жить в отеле. Лэрри пригласил меня погостить у него.
Элис испуганно глянула на меня, потом рассмеялась:
— Поздравляю. Вы первая за много лет одинокая женщина, удостоившаяся этой чести.
— У Лэрри будет достойный соперник, — пояснила я, — Шмидт тоже приглашен.
Фейсал снова широко улыбнулся, он определенно был в превосходном настроении:
— Лэрри не из тех, кто женится, как вы выражаетесь. И он для вас слишком стар. Вы не забыли, что обещали позволить мне показать вам ночную жизнь Луксора?
— Буду рада. Спасибо, Фейсал.
— Тогда до вечера. — Он ушел, подхватив по дороге Сьюзи. Я слышала ее возбужденный, притворно протестующий голос, когда он повел ее к выходу.
— Вы действительно будете жить у Лэрри? — Элис не стала ждать ответа, а задумчиво продолжила: — Тогда с вами все будет в порядке. Его крепость может выдержать любую осаду.
— А как же вы?
— Я выбываю из игры. — Элис даже не старалась скрыть своего облегчения. — Меня попросили сопровождать группу, едущую в Асуан.
— Значит, вы с... кем-то разговаривали?
Салон постепенно пустел, но я все равно предпочла не называть имен.
— Еще нет. Я должна встретиться с... кем-то сегодня после обеда в Луксорском храме. Но не думаю, что в моих услугах будут нуждаться и дальше. Люди, которые... имеют отношение к делу, в Асуан не поедут. — Она сняла очки и поднялась. — Так или иначе, я с этим собираюсь покончить. Я слишком стара для подобных эскапад. До встречи.
Я подождала, пока она отойдет подальше, затем тоже двинулась к выходу. Безусловно, она права. Пассажиры, едущие в Асуан, отношения к делу не имеют. Наблюдать следует за теми, кто собирается в Каир.
Выйдя в холл, я увидела, что последние из собравшихся сойти на берег покидают теплоход, в холле ожидал лишь мой эскорт: Шмидт, Лэрри и неизменный Эд. Из открытых дверей трап был перекинут на стоявший рядом, борт к борту, другой теплоход. Чтобы попасть на пристань, нужно было пройти через него. Лэрри сказал, что иногда у пристани стоят борт к борту до пяти судов.
Ожидавший нас автомобиль был из тех, что строят по спецзаказам для шейхов; я не сомневалась, что тонированные стекла в нем пуленепробиваемые. Эд сел впереди с шофером, мы втроем оказались сзади в приятном уединении. Места здесь хватило бы для четырех законных жен шейха и пары наложниц.
Вдоль берега тянулся хорошо известный Шари эль-Бахр-эль-Нил. Это красивый бульвар с тремя прогулочными аллеями, по другую сторону которого разместился длинный ряд домов. Древние храмы изящно сочетаются с современными отелями и сувенирными магазинами. Мы проехали мимо «Уинтер пэлэс», где предстояло разместиться нашим спутникам, и приблизительно через милю свернули на боковую узкую дорогу. Впереди показались стены, и впрямь похожие на крепостные. Поверху тянулись зловещие кольца колючей проволоки, а въездные ворота, похоже, были стальными. При приближении автомобиля они медленно раздвинулись.
Я толкнула Шмидта в бок:
— Знаете, Шмидт, кажется, мы уже не в Канзасе.
Ощущение было такое, словно черно-белое изображение на экране внезапно сменилось яркими красками пленки «Техноколор». Последнюю милю мы ехали мимо многоэтажных отелей и каменных фасадов, украшенных яркими надписями на арабском и полудюжине других языков. За зловещими стенами крепости Лэрри открылись зеленые лужайки и разноцветные клумбы. К строениям, крыши которых просвечивали сквозь листву, вели продуваемые ветром дорожки, проложенные меж тенистых деревьев. Главный дом оказался невысоким сооружением из светлого кирпича, без всяких претензий. Это двухэтажное здание было покрыто красной черепицей, вдоль верхнего этажа тянулись балконы.
Шмидт ничего не ответил на мое замечание. В детском восторге он широко открыл рот от изумления.
Когда мы вышли из машины, на нас налетела целая куча райсов[45]. Два человека понесли мои вещи наверх, в отведенную мне комнату, где уже ждала седовласая горничная, готовая разобрать их. Она энергично возражала против моих попыток помочь ей, но я не желала, чтобы она увидела, в каком состоянии находится моя одежда. Мне удалось избавиться от служанки, лишь вручив ей охапку вещей, которые следовало погладить.
На столе стояли хрустальный графин с минеральной водой, корзина с фруктами и, конечно же, ваза со свежими цветами. Я плохо пообедала, поэтому взяла яблоко (разве в Египте растут яблоки? Или Лэрри их доставляют самолетом?) и, жуя его, вышла на балкон.
Уродливых стен отсюда видно не было, их скрывали аккуратные посадки кустов и деревьев. Жаждущую траву орошали фонтанчики, далеко распылявшие воду, в их брызгах играли маленькие радуги. Я смогла бы привыкнуть к жизни в такой роскоши. Безо всякого усилия над собой.
Глянув на свои исцарапанные босоножки и измятую юбку, я скептически усмехнулась. Сомневаюсь, что у Лэрри были честные намерения — или даже нечестные в определенном смысле слова. Он просто делал дело, но меня устраивало и это.
Лэрри сообщил, что некоторое время будет занят, и попросил чувствовать себя как дома — осмотреть жилище и сад, искупаться в бассейне, полистать книги в библиотеке. Прислуга будет выполнять любые наши желания.
Я прилегла на кровать, всего лишь минут на пять.
Меня разбудили раскаты грома. Моргая спросонья, я увидела, что пол расчерчен золотыми полосками солнечного света, и сообразила, что это был не гром. Кто-то стучал в дверь. Кто же, если не Шмидт? Хорошо обученные слуги, как знаем мы, искушенные в шикарной жизни люди, в дверь не колотят.
— Входите! — крикнула я, потягиваясь, как кошка. Он вошел. Или это был еще один райе? Длинная галабея в зеленую и пурпурную полосу скрывала его пухлые формы. Розовые пальчики торчали из сандалий.
— Как вы можете тратить время на сон! — воскликнул он. — Я уже осмотрел дом. Вы должны это увидеть, Вики, у Лэрри есть чудесные предметы антиквариата. Я их видел, то есть, понимаете, это не совсем антиквариат, это произведения исламского прикладного искусства и мебель. Но сейчас нет времени. Мы пьем коктейли возле бассейна. Быстренько надевайте свое бикини.
Идея мне понравилась. Я выудила из ящика купальник — я женщина скромная, бикини не ношу, — и удалилась в ванную комнату. Шмидт потянулся за мандарином.
— О, вы выглядите очень мило, — одобрительно сказал он, когда я вышла из ванной. — Нет-нет, не надо больше ничего надевать. У вас же нет такого живота, как у меня, вам не нужно...
