Перед камином стоял обтянутый кожей диван, а у стен телевизор, три глубокие кресла, приемник и бар. Посреди гостиной был стол. Завершали обстановку вазы с цветами, которые стояли повсюду.
Девушка прикрыла дверь и, чуть покачивая бедрами, направилась к бару, при этом она поглядывала через плечо, чтобы видеть реакцию гостя.
Кен реагировал так, как надо, потому что находил ее просто сногсшибательной!
— Не волнуйтесь, — сказала она. — Я совершенно безобидна, и не понимаю, почему вы меня боитесь.
— Я не боюсь! — с жаром произнес Кен. — Может быть, я немного растерялся, но это потому, что впервые пришел к… такой удивительной девушке.
Она рассмеялась.
— Как странно! Вы вполне симпатичный парень. Зачем вам понадобились мои услуги? Что произошло, Коко? А? Вас прогнала подружка?
Холанд покраснел.
— Не совсем…
Она налила в бокалы ликер, и, усадив гостя на диван, села рядом.
— Простите, обычно я не задаю вопросов. Но вы не похожи на моих обычных клиентов. Обычно мне попадаются вышедшие в тираж старички или толстые увальни, которые жалуются на своих фригидных жен. А вот сегодня мне повезло, — девушка протянула Кену бокал. — За нашу любовь!
Холанд нашел питье восхитительным. Впрочем, все в этой квартире было просто божественным. Он никогда не видел ничего подобного. Гостиная была гораздо элегантней, чем у него дома, девушка казалась красавицей и напоминала кого угодно, но только не ту, кем была на самом деле.
— Вы хотите поскорей уйти? — закидывая ногу на ногу, она аккуратно одернула юбку на коленях.
— Совсем нет!
— Тем лучше. Меня раздражают люди, которые проносятся, словно дуновение ветерка. Они стараются поскорей лечь в постель, а потом срываются и бегут обратно. Жены, видимо, держат их на коротком поводке. Хотите провести здесь ночь?
Холанд хотел ответить «нет», но мысль о пустом доме остановила его.
— А это удобно? — осторожно спросил он.
— Конечно, иначе я не предложила бы.
— Ну что ж, согласен! — Кен слегка поерзал на своем сиденье. — Есть еще один деликатный вопрос… это… ваш гонорар.
Девушка, улыбнувшись, похлопала его по коленке.
— Не беспокойтесь об этом. Двадцать долларов не слишком дорого?
Холанд нахмурился, но заставил себя пожать плечами.
— Наоборот.
Она протянула руку.
— Тогда не станем больше думать об этих мелочах.
Покраснев, Холанд достал бумажник, отсчитал двадцать долларов и протянул их девушке.
— Спасибо, Коко, — сказала она, вставая, и вышла в соседнюю комнату, чтобы спрятать деньги. Через минуту девушка вернулась и встала перед гостем.
— Теперь я полностью в вашем распоряжении. Что вы предпочитаете: остаться здесь, пойти где-нибудь развлечься, или перейти в соседнюю комнату? — спросила она.
Дверь соседней комнаты была приоткрыта, и Кен увидел там разобранную кровать.
— Сейчас еще рано, — он посмотрел на часы. — Я бы с удовольствием прогулялся с вами, но… не хочу, чтобы меня видели.
— Не беспокойтесь. Я поведу вас в «Голубую розу». Никто из ваших друзей там никогда не появится. Туда приходят лишь те, кто не боится отравиться фирменной выпивкой. Мне нужно переодеться. Хотите посмотреть, как я это делаю?
Холанд почувствовал себя смущенным.
— Нет, я лучше подожду здесь.
— Вы очень странный человек. Обычно мне приходится потрудиться, чтобы успокоить клиентов, а с вами, я вижу, будет иначе. Неужели я до такой степени смущаю вас?
— Все в порядке, — пробормотал Холанд, не глядя на девушку.
Она пожала плечами и прошла в комнату, дверь которой осталась открытой. Кен не двигался, борясь с угрызениями совести. Его беспокоило то, как развиваются события. Девица оказалась совсем не той маленькой шлюхой, которую он ожидал увидеть: это была личность, которая волновала и манила и поэтому Кену казалось, что он предает Энн. Одно дело легкая интрижка, о каких забывают на следующий день, но эта связь вряд ли забудется быстро.
Девушка появилась на пороге комнаты.
— О, ради Бога, не нужно такого похоронного вида! Что с вами делается? Ноги мерзнут?
Холанд поднял глаза и замер. На девушке были надеты всего лишь маленькие трусики и очень откровенный лифчик. Угрызения совести почему-то сразу улетучились, а желание, преследовавшее его целый день, давило своей тяжестью.
— Так-то лучше, — сказала она, разглядывая Холанда. — Так гораздо лучше, — шептала она, приближаясь, потом взяла из его рук бокал и сказала чуть хрипло: — У нас еще масса времени, мы можем отправиться позже. Поцелуй меня, Коко!
Холанд почувствовал как нежные руки обвили его шею и, не помня себя, вдавил свои губы в ее…
Было больше половины одиннадцатого, когда они, наконец, вышли из квартиры. На улице никого не было, и они сразу поймали такси.
— В «Голубую розу»! — приказала она шоферу и, прижавшись к Холанду, взяла его за руку.
— Вы мне понравились, Коко, — сказала она. — Вы даже не представляете, как не похожи на типов, которые приходят ко мне каждый день…
Холанд улыбнулся и ничего не ответил. Он чувствовал себя расслабленным и счастливым. Вечер был необыкновенным и нужно было благодарить судьбу, за то, что ему посчастливилось встретить такую девушку и пережить с ней несколько удивительных часов. Кен подумал, что завтра этот эпизод отойдет в прошлое, но забыть о нем он не сможет никогда. Он давал себе слово больше никогда не поступать так, но оказавшись в подобной ситуации, глупо было бы не получить от нее максимум удовольствия.
— Как же ее зовут? — мучительно вспоминал Холанд. — Кажется… кажется, Фей. Да, совершенно верно: Фей Карсон.
Он смотрел на девушку и находил ее удивительно прекрасной и соблазнительной: открытое платье цвета электрик очень шло ей, ожерелье из голубых камней гармонировало с глазами. Не хотелось думать, что за удовольствие быть рядом с этим чудесным существом он заплатил двадцать долларов. Казалось, время повернулось вспять, он еще не знает Энн, и просто едет развлечься с какой-нибудь подружкой.
— Вы умеете танцевать? — неожиданно спросила она.
— Конечно. А вы?
— Обожаю. Раньше я была танцовщицей и зарабатывала этим на жизнь. Но потом дела пошли плохо: мой партнер оставил меня, а найти другого я не сумела. Тогда я бросила танцы, а раньше танцевала здесь, в «Голубой розе». Вы увидите: это красивый маленький клуб. Уверена, вам понравится.
— А что случилось с вашим партнером? — спросил Холанд, главным образом, чтобы поддержать разговор.
— Он уехал. Любил перемены… — ответила Фей несколько напряженно.
Холанд понял, что эта тема ей неприятна и перевел разговор на другую.
— А кто этот несимпатичный человек, который живет под вами? У него еще есть болонка.
Фей повернула голову.
— Вы его видели?
— Встретил на лестнице.
Она сделала легкую гримаску.
— Это настоящий нищий. Никто не знает, на что он живет. Его зовут, кажется, Рафаил Свитинг. Он всегда останавливает меня на лестнице и начинает рассказывать о своей собаке. Но это только предлог.
Такси замедлило ход и остановилось перед темным низким домом.
— Это здесь, — сказала Фей. — В конце аллеи. — Она взяла Холанда под руку. — Не беспокойтесь, туда пускают далеко не всех, и никого из своих знакомых вы здесь не встретите. Завсегдатаи — не вашего круга.
Дойдя до конца аллеи, они оказались перед тяжелой дубовой дверью с глазком. Неоновые огни над ней изображали довольно красивую голубую розу, и металлические части двери, словно откликаясь, тоже сияли голубым.
Фей позвонила. Пока они стояли перед дверью, вдали послышались раскаты грома.
— Слышите? — спросила девушка. — Я весь день ждала грозы. Может быть, станет чуть прохладней.
Кто-то посмотрел в глазок, дверь отворилась, и в проеме возник маленький, плотный человек с густой вьющейся шевелюрой. Он посмотрел на гостей хищным взглядом.
— Добрый вечер, мисс Карсон, — улыбнулся он, а потом, убрав улыбку, коротко кивнул Холанду.
— Привет, Джо, — показывая в улыбке восхитительные зубы отозвалась Фей. — Народу много?
— Достаточно. Но ваш столик свободен.
Она кивнула и пошла впереди Кена через вестибюль, потом по коридору и, толкнув тяжелую дверь, через которую доносилась музыка, спустилась по устланной красным ковром лестнице. Там был гардероб, служащая взяла у Холанда шляпу, и они прошли в роскошный бар. Народу было, действительно, достаточно, и Холанд почувствовал себя смущенным. Но через несколько минут он понял, что опасаться нечего: Фей была права, люди здесь собрались совсем не его круга.
Женщины были развязны, а мужчины походили на спортсменов. Никто не обратил на Холанда внимания. Завсегдатаи раскланялись с Фей и снова занялись своими делами. Они направились к бару, и бармен, подойдя, вытер тряпкой блестящую поверхность стойки.
