— Какая красота! Машенька, голубой тебе очень идет! А волосы! Что за чудо! У меня в молодости такая же прическа была! Раздевайтесь, девочки, будем смотреть, что вы там еще накупили.
Маша поверить своим глазам не могла. Ее бабушка, которая всегда осуждала любые излишества, нахваливала новую красивую одежду и даже говорила о том, что неплохо было бы прикупить еще что-нибудь. А Злата, глядя на замешательство светоча, все больше присматривалась к словоохотливой старушке. Неужели это и правда пришлый? Или все же Элеонора Федоровна могла так сильно измениться за короткое время по каким-нибудь другим причинам? Тянуть нельзя — завтра нужно все непременно выяснить. Эх, и все же не хотелось бы, чтобы это была именно Машина бабушка, ведь чем старше носитель, тем больше вероятность, что он не выживет после того, как пришлый покинет его тело.
После осмотра покупок наступило время прощаться. И уже у выхода Злата протянула Маше еще один небольшой бумажный пакетик с логотипом известного косметического бренда.
— Вот! Это тебе маленький подарок от меня. Здесь коричневая тушь и оттеночный гель для бровей.
— Спасибо…
— Жду, что завтра ты ими воспользуешься.
— В школу?
— Естественно! — подмигнула принцесса и была такова.
По дороге Злата поздоровалась со своим верным полосатым информатором Арчибальдом, и тот доложил ей, что человеческая самка, которую постоянный житель этого подъезда называет Людочкой, снова была здесь. И в качестве еще одного доказательства того, почему Людмила Семеновна так сильно изменилась, на страничке Милочки в соцсетях появились совместные фото с новым возлюбленным.
— Вась, ты не замерз? — спросила принцесса, когда вышла из подъезда.
— Нет.
— Извини, что так долго.
— Все в порядке.
Нос у дворецкого покраснел, а длинный хвост покрылся снегом, но парень все равно не жаловался. Злате стало стыдно.
— Вась, спасибо тебе.
— За что?
— За все.
И, привстав на цыпочки, принцесса хотела поцеловать дворецкого в щеку, но тот вдруг немного повернул голову и теплые губы ненадолго коснулись ледяных.
Всю обратную дорогу Злата и Василий шли молча, и каждый из них думал о своем, но в то же время об одном и том же.
А в доме неподалеку как раз снимал свою зимнюю куртку Макс Орлов. Перед его глазами все еще стояло лицо Марии Шереметьевой. В отличие от одноклассников, он никогда не называл ее Графиней. Если честно, он и не особо ее замечал. До одного случая в прошлом году.
На летние каникулы все друзья разъехались, а Максу пришлось задержаться в городе. В то утро он выгуливал собаку и не ожидал наткнуться на одноклассницу на уединенной тропинке в парке. Он бы и не увидел Машу, если бы не его пес, потащивший его за поводок к лавочке под деревом с самыми низкими ветками. Девушка спала, и Макс сделал знак, чтобы верный четвероногий друг не шумел. Пес тихонько тявкнул и смирно уселся подле лавки. На Машино лицо падала тень от веток, и Максу показалось это очень красивым. А затем его взгляд зацепился за альбомные листки, что лежали возле спящей девушки. Оглянувшись по сторонам, он взял один, и рот его приоткрылся в изумлении. Макс никогда не видел таких красивых рисунков, и даже не представлял, что кто-то из его знакомых настолько талантлив. Тем более изгой класса Графиня. С тех пор он иногда ловил себя на мысли, что думает о ней.
Тем временем Злата и Василий добрались до своей квартиры, и принцесса вдруг вспомнила, что собиралась позвонить Борису. Пока дворецкий готовил поздний ужин, она, переодевшись в так полюбившееся ей кигуруми в виде бело-розового единорога, набрала номер брата.
Принц ответил не сразу, и Злата уже хотела было повесить трубку, но вдруг раздался запыхавшийся голос:
— Слушаю!
— Борис, я не вовремя?
— Нет, с чего ты взяла?
— Ну… Ты дышишь тяжело.
— А, это… Пришлось немного побегать, но я уже свободен.
Злата не стала его об этом расспрашивать — все равно не расскажет, если не захочет, да и у нее были вопросы поважнее.
— Борис, я чего, собственно звоню… Помнишь, я просила тебя проследить за жертвами пришлого? Как с этим дела?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Помню. И мой слуга все выяснил.
— Слуга? Я думала, ты один путешествуешь между мирами.
— Потом расскажу. Так вот: все жертвы ведут себя одинаково. Из них словно выпили все жизненные соки. Они просто существуют. Сначала они вроде бы еще что-то хотят, но потом наступает полное безразличие. Злата, я раньше такого не видел.
— Я тоже… Я тоже…
— Мы явно имеем дело с каким-то необычным пришлым.
— Полностью согласна, братик. Но что-то мне это напоминает, только не могу вспомнить что именно.
За ужином принцесса была непривычно молчалива, и Василий даже начал беспокоиться, не заболела ли она. А Злата все пыталась вспомнить, где она могла слышать о том, что сейчас происходило с жертвами пришлого.
Глава 19
Несмотря на настойчивый звонок будильника Маша продолжала цепляться за сон. В нем она кружилась в вальсе в огромной бальной зале, щедро украшенной белыми цветами. Высокий парень нежно держал Машу в объятиях и улыбался так, что ее сердце замирало. Тысячи глаз были устремлены на их пару, но Маша их не замечала. Ей казалось, что они здесь только вдвоем.
— Машенька, вставай! В школу опоздаешь!
В комнате появился крючковатый нос, а за ним и его обладательница. Маша приоткрыла один глаз и увидела Элеонору Федоровну. Сон как рукой сняло.
— Бабушка! Ничего себе!
— Нравится?
За все шестнадцать лет своей жизни Маша не помнила ни одного случая, чтобы Элеонора Федоровна покупала себе одежду, если не было острой необходимости. Но именно сейчас на старушке было платье, наверняка еще вчера висевшее в каком-то магазине. Фиолетово-розовое, оно плотно облегало худощавую фигуру Элеоноры Федоровны, а к низу расширялось. На по-девичьи тонкой талии красовался широкий кожаный пояс, а шею скрывал воротник-хомут.
— Очень! Бабушка, тебе очень идет!
— Спасибо! — Элеонора Федоровна улыбнулась и уже строже глянула на внучку: — Вставай уже!
— Хорошо, бабушка!
В ванной комнате Мария пристально изучала себя в зеркале. Вроде бы это была она, и в тоже время — не она. Волосы даже после ночи на подушке все еще выглядели так, словно их хозяйка только-только вышла из салона. Аккуратные брови подчеркивали красоту глаз, и Маша едва ли не впервые осознала, что она себе нравится.
Перебравшись обратно к себе в комнату, светоч трясущимися руками достала из шкафа платье, которое вчера для нее выбрала Злата. Оно было полностью черное, длиной чуть выше колен, а воротник украшало прелестное черное же кружево. На вешалке оно выглядело довольно скучно, и Маша непременно прошла бы мимо, но цепкий взгляд Златы зацепился за него, и не зря! Оно красиво облегало ладную фигурку Маши (светоч вновь поразилась тому, как она может выглядеть), а короткие вьющиеся волосы добавляли нотку игривости. Немного поколебавшись, Маша взяла тушь и гель для бровей, которые ей подарила Злата, и удивилась, когда у нее все получилось с первого раза.
— Машенька, прелестно!
Элеонора Федоровна стояла в дверях комнаты и сияла от счастья.
— Спасибо, бабушка.
Захватив сумку и надев новые сапоги и пальто, Маша вышла на улицу, где у подъезда ее уже ждала принцесса Срединного королевства.
— Доброе утро! — поздоровалась та.
— Злата, я думаю, моя бабушка — пришлый. — Ей сейчас было не до приветствий.
Не сказать, что принцесса сильно удивилась, ведь и ее саму посещали те же мысли, но все же.
— С чего ты взяла?
Мария подробно описала все изменения, что в последнее время произошли с ее бабушкой. Было решено проследить за ней после уроков. Тем более что Элеонора Федоровна как раз собиралась на очередное собрание Клуба любительниц литературы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты чудесно выглядишь! — сказала Злата после того, как они определились с планами на сегодняшний день.
