Мэр, сидевший по правую руку от премьера, угрюмо доложил:
— Мы подняли на ноги всю милицию, внутренние войска, предупредили наших людей по всем округам. Больницы и поликлиники готовы принять больных. Из Санкт-Петербурга перебрасываем дополнительно перевязочные материалы и лекарства. В случае необходимости оттуда прибудет и большая группа врачей. Сегодня не работают школы и институты. А завтра мы отменим занятия, сообщив обо всем по телевидению и радио. И попросим наших людей оставаться в своих домах.
— Хорошо, — кивнул премьер и вдруг заметил дернувшегося Лодынина.
— Вы хотите что-то сказать, генерал? — Премьер знал начальника ГРУ лично в лицо.
— Этого нельзя допустить, — вдруг произнес Лодынин.
— Чего?
— Неудачи нельзя допустить. От вируса ЗНХ нет спасения. Прекращение занятий и переброшенные врачи из другого города не помогут. Нужно не допустить, чтобы хоть одна капсула была разбита. Никакого спасения в таком случае не будет. Это хуже атомной бомбардировки города.
Премьер изумленно посмотрел на министра обороны. Он, конечно, понимал всю степень опасности, но не до такой степени.
И слышать это из уст такого серьезного человека, как генерал Лодынин, было страшно.
Министр обороны быстро вместо премьера спросил у Зарокова:
— А вы почему молчите?
— Генерал Лодынин прав, — строго сказал Зароков, — все, что он говорил об этом вирусе, соответствует действительности. Представьте что в городе началась чума. Последствия были бы гораздо более легкими.
— Тогда закончим совещание, — быстро сказал премьер. — Прошу всех руководителей спецслужб лично контролировать ход расследования и поисков террористов. Я остаюсь в этом кабинете. Все данные докладывать лично мне. Когда должен позвонить этот бандит?
Москва. 15 часов 05 минут
К больнице Абрамов подъехал, когда большая стрелка его часов уже прошла отметку, указывающую на три часа дня. Нетерпеливо подгоняя водителя, подполковник вместе с двумя своими сотрудниками ворвался в больницу прямо к дежурному врачу.
— Где он? — закричал Абрамов, входя в кабинет. Дежурный врач, уже знающий, что речь идет о тяжелораненом террористе, испуганно поднялся, глядя на пришедших. Только час назад на него накричал офицер милиции из местного УВД за несвоевременную информацию по раненому террористу. И вот теперь приехали эти люди в штатском.
— Где он? — снова грозно повторил Абрамов. Один из его сотрудников показал свое удостоверение растерявшемуся врачу.
— Мы из ФСБ. Нам нужен раненый.
— Да-да, конечно, — залепетал врач. — Он в реанимации. Милиция установила там свой пост.
— Покажите, где он лежит, — грозно предложил Абрамов. Врач покорно кивнул головой, выходя из кабинета. Трое мужчин в одинаковых темных костюмах шли за ним по коридору.
Войдя в приемную, врач показал на шедших за ним людей стоявшим у дверей двум сотрудникам милиции, один из которых был лейтенант.
— Вот эти товарищи из ФСБ.
Один из сотрудников Абрамова, кивнув головой, достал свое удостоверение, а сам подполковник со вторым сотрудником, уже не останавливаясь, прошли в само отделение, где лежал под капельницей тяжелораненый террорист. Увидев их, больной чуть приоткрыл глаза, а испуганная санитарка охнула от неожиданности. Второй сотрудник Абрамова бережно взял ее за локоть, выводя из помещения.
Абрамов подошел к больному, видя, что тот в сознании и может наблюдать за пришедшим.
— Слушай меня, мерзавец, — громко сказал Абрамов. — Меня не интересует, кто ты такой и откуда ты появился. Мне нужно знать, где находятся твои товарищи. Те, двое, которые были с тобой в машине. Ты меня понимаешь? Двое твоих напарников. Мне нужно знать, где они могут быть. Говори быстрее, у меня нет времени. Их имена.
Раненый террорист закрыл глаза.
— Нет, врешь! — закричал Абрамов. — Этот номер у тебя не пройдет. Ты мне сознание не теряй. — Он схватил за провод и с силой дернул его, вырывая иглу из вены раненого. Тот болезненно застонал. Абрамов наклонился над ним. — Имена, сука, мне нужны их имена и явки! Быстрее говори, у нас нет времени.
Раненый открыл глаза, молча глядя на подполковника.
— Не испытывай мое терпение, ублюдок, — сказал бледный от бешенства Абрамов. — Здесь тебе не прокуратура и не суд. Если ты сейчас мне не скажешь, я тебя убью. Ты понимаешь?
Просто убью.
Он вырвал подушку из-под раненого и положил ее ему на лицо. Потом убрал подушку.
— Говори, или я тебя задушу.
Больной открыл рот, но ничего не сказал.
Абрамов положил подушку ему на лицо, наваливаясь сверху всем телом. В этот момент в отделение вошла молодая медсестра. Здесь было два входа, и она появилась с другой стороны.
Увидев, что делает незнакомец, она испуганно вскрикнула. Абрамов поднял голову и зло скрипнул зубами.
— Чего орешь, дура? — спросил он. — Такой вот сука ночью девушек насилует, груди вам отрезает, душит вас в подъездах домов.
А ты орешь. Замолчи. Я из ФСБ.
— Да-да, — испуганно шептала девушка, отходя к дверям.
— Он убийца, — сказал Абрамов, глядя на подушку, — он убийца, а я должен у него узнать, где находятся другие убийцы. Иначе они убьют еще много людей. Ты меня понимаешь?
— Да. — Девушка кивнула еще раз и, повернувшись, вся в слезах выбежала из отделения.
Абрамов поднял подушку.
— Ну что, будешь говорить?
— Они… они…
— Их имена.
— Игорь Коробов… Равиль Хайратулин.
— Где? Где их можно найти? Где их искать?
Быстрее говори. — От нетерпения он схватил болтавшуюся на тоненьком шланге иглу от капельницы и вонзил ее в руку раненого. Тот закричал от боли. — Говори.
— Или у Анджея, или у брата Игоря, — выдавил раненый. Было видно, что он действительно теряет сознание.
— Адреса! Назови адреса!
Раненый пробормотал название двух улиц и вдруг, закрыв глаза, откинул голову. Он таки потерял сознание. Абрамов посмотрел на него.
Снова засунул подушку ему под голову и спокойно вышел из реанимации. В приемной стояли дежурный врач и медсестра, сдерживаемые его сотрудниками.
— Кажется, он снова потерял сознание, — равнодушно заметил Абрамов и, уже обращаясь к своим людям, приказал:
— Быстрее в машину. У меня есть их адреса.
Москва. 15 часов 08 минут
Сизов продолжал сидеть на полу, ожидая, чем кончится его противостояние бандитам.
Телефон не работал. Дверь была закрыта.
В подъезде стояли двое террористов, переодетых в сотрудников милиции. Выйти на балкон и кричать было глупо. Лось мог пристрелить его сверху, а его люди, переодетые в милиционеров, подтвердили бы заинтересовавшимся прохожим, что это был обычный бандит, переодетый в армейскую форму.
Теперь, когда он сумел спастись .от бандитов, вырвавшись из их рук почти чудом, ему очень не хотелось умирать. Должен — был быть выход из этой ситуации. Он с трудом пополз в сторону двери. Путь туда занял добрых две минуты. Только у входной двери он, держась за ручку, с трудом поднялся. Посмотрел в глазок.
Так и есть. Эти двое мерзавцев по-прежнему стоят там. Он выдохнул воздух, прислоняясь к двери. Осторожно закрыл дверь со своей стороны. Вдруг они сумеют каким-то образом подобрать ключи к этой двери.
Долго оставаться в этой квартире нельзя.
На лестничной клетке кто-то негромко говорил. Он посмотрел снова в глазок. Третий член банды, очевидно, тот самый Моряк, говорил с этими двумя, кивая в сторону улицы. Кажется, у них был новый план. Один из сотрудников милиции побежал вниз, а Моряк снова пошел наверх.
Наверно, они хотят взломать дверь, понял Сизов. Просто вызвать слесаря и взломать дверь, объяснив, что, по их подозрениям, в квартиру залез вор. И как только они откроют дверь, его сразу пристрелят, чтобы он не посмел и рта раскрыть в присутствии невольного свидетеля. Или еще хуже, пристрелят сразу обоих. И незадачливого слесаря. И майора Сизова. Неважно, в какой последовательности.
Он посмотрел по сторонам. Убежать из этой квартиры было посложнее, чем из верхней.
Нужно что-то придумать, пока не пришел слесарь. Он снова посмотрел по сторонам. Как же он мог забыть! Ведь эта квартира, как и любая другая квартира в доме, сообщается с соседней.
Значит, нужно просто сделать так, чтобы о его присутствии здесь узнали соседи.
Повязка на груди была вся в крови. Он, уже не обращая внимания на кровавый след, тянущийся по квартире за ним, прошел на кухню.
Черт возьми! Он давно должен был догадаться.
Здесь такое количество посуды и ваз. Вазы бить, конечно, нельзя. А вот бутылки с вином, шампанским и кухонные тарелки могут служить отличным материалом. Кажется, у него есть какой-то шанс дать о себе знать.
Он вспомнил, как жена рассказывала ему о своей подруге-психологе, закончившей Московский университет. Не бывает безвыходных ситуаций, любила говорить эта ученая дама. Не бывает невыполнимых задач. Нужно просто сосредоточиться и придумать оригинальное, нестандартное решение. И тогда все будет в порядке. Сейчас он продемонстрирует свое нестандартное решение этим подонкам.
