Лучшая улучшательница с ужасом слушала про этого мальчика, норовящего поломать всё вокруг своей палочкой. И поняла, что слишком оторвалась от класса и от учебников.
А Екатерина Ричардовна прошлась по классу, горестно посмотрела на каждого.
И каждому её грусть передалась.
И сказала Екатерина Ричардовна:
— Если спросят моё мнение, я скажу: надо Маше отдохнуть от улучшения производства. Надо ей заняться русским языком.
Когда пришла переменка, в классе спор разгорелся: что важнее — народное хозяйство или народная успеваемость?
Валера Готовкин напирал на хозяйство:
— Пока мы население товарами не завалим, нам трудно с него спрашивать хорошую работу.
Дима Олейников возражал:
— Меня не надо товарами заваливать. У меня всё есть. Завалите меня только велосипедом гоночным. И спрашивайте любую работу, хоть контрольную.
Лена Цыганова сказала:
— Если ты такая улучшательница, скажи нам, как лучше сборы проводить пионерские. А то у нас ничего не получается. Завтра у нас по плану вечер тихих игр. Так на него никто не придёт.
Маша стала думать, как сделать так, чтобы на вечер тихих игр все пришли. Потому что сидеть и тихо играть в шашки у них было мало добровольцев. Если бы пенсионеров со сквера позвать, их бы от таких игр не оторвать. Они народ сознательный.
А в Машином классе ребята так устроены, что от тишины бегут, как от пожара. Если бы их надо было ловить, то их ловили бы на шум. Рыба на червяка идёт, птица — на зерно, а третьеклассники на шум ловятся. Встань на главной городской площади, возьми в руки кукующий африканский барабан и начни по нему колотить изо всех сил. Чтобы пошли воющие звуки африканских джунглей. И что будет? Через полчаса все городские третьеклассники возле этого барабана будут косяком ходить. Редко будет среди них встречаться первоклассник. Ещё реже четвероклассники. А пятиклассников совсем не будет. Этих старших надо на звуки полкового оркестра ловить. Более старших — седьмой и восьмой класс — можно из всего города на танцы вытянуть и собрать.
С тихим вечером что-то надо было изобрести. Маша решила: пусть каждый из дому свою любимую игру принесёт. Он в свою игру играет хорошо. И весь класс будет против него силы выставлять, чтобы выиграть. Вот азарт и появится. Маша сказала Лене Цыгановой:
— Пусть на этот вечер каждый принесёт, что у него есть. Кто хоккей, кто летающие колпачки, кто рулетку, кто лабиринт с катательным кубиком. Будет весело!
Лена была хорошая звеньевая, очень старательная. Но какая-то слегка варёная, кисловатая. И из-за этой её варёноватости и кисловатости общественная жизнь в классе тоже была варёноватая и кисловатая. Она очень обрадовалась такому предложению и сразу написала объявление:
РЕБЯТА!
Скоро, во вторник, состоится вечер тихих игр.
Просим всех принести свои тихие игры из дома.
Победителей ждёт приз.
Ребята очень обрадовались объявлению и стали готовиться ко вторнику.
Во вторник, как только кончились уроки, ребята, как капельки ртути, по городу разбежались, по домам. А потом снова в одну большую ртуть стянулись. И каждый в школу свою любимую игру принёс.
Игры были разные. Дима Аксёнов принёс карты. Дима Олейников принёс телевизионную приставку. Её к телевизору подключишь — и в телевизоре игроки появляются. И можно ими играть в теннис, управляя ручками с приставками.
Валера Готовкин принёс настольный хоккей с военным уклоном. Потому что обе команды хоккеистов были в военно-спортивной форме. В фуражках и пилотках, с лампасами. Эту форму им сам Валера придумал. Получалась хоккейная команда маршалов против команды генералов.
Лена Цыганова принесла такую хозяйственную игру — «Штопай сам». Были и другие игры. Все как начали играть! Как начали кричать! Шум коромыслом, только лампы под потолком качаются.
Екатерина Ричардовна говорит:
— Дима, разве карты — детская игра?
Дима отвечает:
— Конечно, детская. Мне старший брат все рисунки переделал. У меня не короли и дамы, а разные специальности — врачи в белых халатах, милиционеры в синих брюках. Военные — зелёного цвета и оранжевые — строители. И играем мы не на деньги, а на стихотворения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как так на стихотворения?
— Кто проиграл, должен стихотворение выучить. Или задачку решить, — объясняет Дима.
Екатерина Ричардовна поразилась:
— Вот не думала, что из азартной игры, в которую в подворотне играют, можно учебное пособие сделать. Теперь я первая играть стану. Зовите Машу Филипенко. Мы с ней на диктанты поиграем.
Позвали Машу и стали играть втроём: Маша, Екатерина Ричардовна и Дима Аксёнов.
Не успела Маша оглянуться, как дурочкой стала. Она очень в этих картах путалась. Козырями в первый кон милиция была. А Маша в погонах не разбиралась. Она лейтенанта милиции за самого главного приняла. И придерживала до конца игры. Думала, раз у него звёздочек больше, значит, он главнее.
А главнее-то был генерал с одной звёздочкой, но большой. Маша этим генералом в самом начале медицинскую крестовую десятку покрыла. И ещё. К ней туз пришёл в виде почётной грамоты. А она думала, что это погон военный, а значит, самая маленькая карта. И тоже скорее в ход пустила, чтобы у себя мелочь до конца игры не держать.
Второй раз играть стали. В этот раз Дима дурачком оказался. Ему Маша помогла.
Он сказал:
— Эх, Маша, Маша. Может, ты производство и улучшаешь, но хуже тебя в карты никто не играет. Ты всё норовишь соседа засыпать. Меня то есть. А того не видишь, что после моего засыпания Екатерина Ричардовна под тебя ходит.
В общем, в конце игры вся милиция и медицина у него оказались. А строительные рабочие и военные у Маши были. А у Екатерины Ричардовны ничего не было. Только один учебник русского языка.
Она сказала:
— Ты, Дима, будешь Маше упражнение про суффиксы диктовать, вот это. Ты, Маша, будешь Диме другой диктант читать, про прилагательные. Только не шумите. У нас вечер тихих игр.
Зато другим ребятам больше повезло. Надя Абдурахманова как начала штопать, как начала! У её парты очередь образовалась.
— У кого дырки! Подходи садись!
Дима Олейников горячий был, дурноватый и в Надю влюблённый. Он сам себе в новых штанах дырку прорезал.
Его так хорошо заштопали, просто незаметно, где дыра. Только штопали его, не раздевая. Как говорится, в присутствии заказчика. Поэтому брюки к трусам приштопали.
Он вечером раздеваться стал, чтобы спать, брюки снял, и трусы тоже с брюками уехали. Он ничего не заметил. А утром как начал кричать:
— Караул! Раздели! Где мои трусы?!
Пока трусы всей семьёй искали, он в школу опоздал, мама — на работу, старший брат — в институт, папа — в бассейн.
Но это потом было. Давайте не отвлекаться, вернёмся на вечер. Класс напоминал разворошённый муравейник.
Игр было много. Каждый старался в разных местах очередь занять. Такой шум стоял, что сторож пришёл, дядя Шакир.
— Что это вы шумите? Это вам школа, а не стадион.
Потом он увидел, что Валера Готовкин в настольном хоккее не может клюшкой гол забить, и давай кричать:
— Выкручивай! Выкручивай! Крути игроком! Какой бестолковый!
— А здесь ручки нет, — сказал Валера Готовкин. — Он плохо выкручивается.
— Как нет? Как нет? — заволновался Шакир. — Сейчас сделаем!
Он пошёл в электрокабинет, принёс пластмассовую ручку от вольтметра и приделал её.
В это время бабушка Нади Абдурахмановой пришла, бабушка Роза.
— Это что такое? Почему ребёнка до сих пор дома нет?
— Бабушка, я сейчас. Только дырку Аксёнову заштопаю на носке.
— Разве так надо иголку держать? — говорит бабушка Роза. — Разве такими нитками штопают?
И давай показывать, как правильно работать надо. Тут появился дедушка Валеры Готовкина, во всём своём генеральском великолепии.
— Что тут мой внук делает? Я из командировки на самолёте прилетел, а его дома нет. Может, натворил чего?
— Ничего я не натворил! — кричит Валера из угла. — Я здесь в шахматы играю с Димой Аксёновым.
