– Небытие не совсем находится под юрисдикцией Девы-Летописецы или Омеги. Это территория Творца… и пока ты не спросил, я имею в виду создателя всего сущего. Вашей Девы Летописецы, Омеги, всех. Оказаться там можно несколькими путями, но чаще всего дело в том, что либо ты держишься за что-то, либо кто-то не отпускает тебя.
Когда Тор не ответил, Лэсситер увидел признаки чрезвычайной мозговой активности и сжалился над несчастным сукиным сыном.
– Дыши со мной, – тихо произнес он, положив руку на плечо Брату. – Давай, сделаем это вместе. Просто подыши минутку…
Они сидели так очень долго. Тор так и не разогнулся, и Лэсситер чувствовал себя последней надеждой утопающего.
За свою долгую жизнь он видел страдание во всех его формах. Болезни. Расчленение. Разочарование в эпичных масштабах.
Глядя на вытянутую руку, он понял, что отстранился от всего этого. Закалился благодаря чрезмерному лицезрению и личному опыту. Лишился всякого сострадания.
Господи, он совершенно неподходящий для этой работы ангел.
В чертовски трудной ситуации они оказались.
Тор поднял глаза со зрачками настолько расширенными, что не знай Лэсситер, что те голубые, решил бы, что они черные.
– Что я могу сделать…? – простонал Брат.
Боже, он не мог этого выносить.
Лэсситер резко встал и подошел к окну. Пейзаж за ним был сдержанно освещен, сады далеки от великолепных в этом зарождающемся состоянии. Действительно, весна выдалась холодной, служила холодным инкубатором, а до окутывающего тепла лета еще несколько месяцев.
Целая жизнь.
– Помоги мне помочь ей, – прохрипел Тор. – Именно это ты сказал мне.
В повисшей тишине у него не было ничего. Ни голоса. Ни даже мыслей. А ведь если он ничего не придумает, то отправится обратно в преисподнюю, выполненную для него по специальному заказу, без какой-либо надежды на побег. А Велси с тем малышом застрянут в их собственном аду. А Тор – в своем.
Он был так самонадеян.
Он и не думал, что может провалиться. Когда ему сделали это предложение, он был легкомысленным, уверенным и готовым к последствиям… а именно, к своей свободе.
Лэсситер и не задумывался о борьбе. Сама идея неудачи даже не появлялась на его радаре.
И он не ожидал, что ему будет небезразлично, что случится с Велси и Тором.
– Ты сказал, что пришел сюда, дабы помочь мне помочь ей. – Когда ответа не последовало, Тор понизил голос. – Лэсситер, я тут на коленях стою.
– Это потому что яйца у тебя в диафрагме.
– Ты сказал…
– Ты мне не веришь, забыл?
– Я видел. В книгах на Другой Стороне. Она не в Забвении.
Лэсситер рассматривал сады, дивясь, как близки к жизни те были… несмотря на то, какими чахлыми и дряхлыми казались, они вот-вот расцветут и возвестят о наступившей весне.
– Она не в Забвении!
Что-то схватило его, развернуло и так сильно толкнуло спиной к стене, что, будь его крылья расправлены, их бы обломило.
– Ее там нет!
Черты лица Тора исказились, словно на переданном по факсу фото, и когда на горле Лэсситера сомкнулась ладонь, у него наступил момент ясности. Брат мог убить его, прямо здесь и сейчас.
Может, именно так он снова окажется в Небытии. Пара выстрелов в голову, затем, возможно, свернутая шея и – вуаля! Ты провалил задание. Добро пожаловать в бесконечное Ничто.
Забавно, он никогда не думал, что вернется. А стоило.
– Тебе лучше открыть свой гребаный рот, ангел, – прорычал Тор.
Лэсситер вновь внимательно посмотрел на его лицо, смерил мощь, заключавшуюся в этом теле, оценил силу гнева.
– Ты слишком сильно ее любишь.
– Она моя шеллан…
– Была. Черт тебя подери, была твоей шеллан.
Наступил миг тишины. Затем хруст, светопреставление и много боли. Как и немного дрожи в коленях… хотя этого он не признает.
Гаденыш ударил его, надо же.
Лэсситер отцепил от себя парня, сплюнул кровь на ковер и подумал о том, чтобы дать сдачи. Но к черту драку. Если Творец собирался призвать его к себе, то Началу и Концу Всего придется самому прийти за ним; Тор не доставит его туда авиапочтой.
Пора валить из этой комнаты.
Направляясь к двери, ему было легко проигнорировать проклятье, которое пробормотал Тор. Особенно когда гадаешь, болтается ли один из твоих глаз на нерве.
– Лэсситер. Черт, Лэсситер… прости.
Ангел развернулся.
– Хочешь знать, в чем проблема? – Он показал прямо на физиономию парня. – Ты и есть проблема. Мне жаль, что ты потерял свою женщину. Жаль, что ты все еще убиваешься. Жаль, что тебе незачем вставать с постели… или ложиться в нее. Мне жаль, что у тебя чирей на заднице, зуб болит или гребаный наружный отит. Ты жив. Она мертва. И из-за того, что ты цепляешься за прошлое, вы оба попадете в Небытие.
Заразившись настроем Тормента, он подошел к ублюдку.
– Хочешь деталей? Что ж, слушай. Она исчезает… и не направляется в Забвение. И ты тому причина. Из-за этого… – он обвел жестом жилистое тело мужчины, его перевязанные ногу и руку, – … она там. И чем дольше ты держишься за нее, свою старую жизнь и все, что ты потерял, тем меньше у нее шансов выбраться. Ты за все ответственен, не она, не я… так, может, в следующий раз ты снова ударишь себя, осел.
Тор провел дрожащей рукой по своему лицу, будто пытался стереть его черты. А затем он схватился за майку… прямо над сердцем.
– Я не могу просто перестать… потому что ее тело мертво.
– Но ты ведешь себя так, словно это произошло вчера, и кажется мне, это не изменится. – Лэсситер подошел к кровати, где лежало свадебное платье. Сжав атлас, он стащил его за корсет и встряхнул. – Это не она. Твой гнев – не она. Твои сны, чертова боль… ничто из этого не станет ею. Ее больше нет.
– Я знаю, – парировал Тор. – Думаешь, я не в курсе?
Лэсситер бросил платье вперед, атлас упал, напоминая кровавый дождь.
– Тогда скажи это!
Тишина.
– Скажи это, Тор. Дай мне это услышать.
– Она…
– Скажи.
– Она…
Ничего не услышав, он покачал головой, и бросил платье на кровать. Бормоча себе под нос, Лэсситер вновь направился к двери:
– Это тупик. К несчастью, для нее тоже.
[1] Элвин – поющий бурундук из мультфильма «Элвин и бурундуки».
Глава 17
С приближением рассвета Хекс задумалась о первой ночи своей прежней жизни. Течение времени было благоприятным; благодаря пинг-понговой природе общения с тучей людей в замкнутом пространстве с алкоголем в придачу, оно шло достаточно быстро. Было здорово вновь стать Алекс Хесс, главой безопасности… независимой женщиной, даже если среди людей она называлась ненастоящим именем.
