Видели бы вы лицо Вуди, когда он понял, что я ничего ему не принесла. Ноа, который стоял рядом со мной, разбирая пакет с покупками, хмыкнул:
— Ты забыла купить ему булочку? Он будет злиться.
— Я про неё даже не услышала, — предприняла я жалкую попытку оправдаться.
Вуди, который, в отличие от меня, развивал супер-слух, если дело касалось еды, тут же взвыл, мешая колдующему над ним гримёру:
— Вот же засранка! Как ты могла забыть? Я же тебя просил.
Сидящий рядом Майки хихикнул:
— Кто-то сегодня получит. К счастью, это не я.
— Вуди, ну прости меня, — опустила я голову, пытаясь изобразить раскаяние, но на самом деле едва сдерживая улыбку — слишком уж комично выглядел обиженный парень.
— В следующий раз я возьму перманентный маркер и напишу тебе на лбу «нужно купить булочку моей драгоценной булочке»! — продолжал распаляться рэпер.
Алан покачал головой, поворачиваясь ко мне:
— Капец у него словесный понос. Ава, мне жаль тебя. Спаси и сохрани.
— Дай тебе Бог здоровья, — подхватил друга Ноа.
Крис, который всё это время молча наблюдал за развернувшейся перед ним картиной, вздохнул, обращаясь к Вуду:
— Ты её отчитал. Ты ужасен.
Парень, тут же забыл про меня, повернулся к своему лидеру:
— Послушай. Она не забыла купить мармелад для тебя и сок для Майки. Но что насчёт меня? Я что, пустое место?
— Ты слишком драматизируешь, — отметил Крис.
— Она даже для Ноа купила его любимые чипсы! Это как понимать? — не унимался голодный рэпер.
— Слушай, ну мне тоже ничего не взяли, — отметил Алан, — Но я тут истерики не закатываю. Может, и тебе не стоит?
— Потому что ты ни о чём не просил! А я — просил!
Короче, вы поняли суть. Я — плохая, Вуди — несчастная жертва моего равнодушия. К счастью, парень был не злопамятным, поэтому уже через минут пятнадцать он лез ко мне с обнимашками, ловя на себе при этом почему-то недовольный взгляд Ноа. С ним мы, кстати, после произошедшего более-менее наладили контакт. По крайней мере, я больше не напрягалась в его присутствии, мне даже не хотелось прикопать его под ближайшим кустом и в целом он не пробуждал во мне негативные эмоции. Порой я даже ловила себя на мысли, что мне нравится обсуждать с ним какие-то идеи и выслушивать его предложения — всё же музыкантом он всегда был отличным, и в своё время писал отличные песни.
И, видимо, он снова к этому вернулся — ну, более плотно, чем было до этого. Когда мы приехали в Германию, в ночь перед концертом Ноа поскрёбся в мою дверь. Хорошо, что в этот раз я жила одна, потому что иначе от вопросов коллег отбиться было бы сложно.
— Ноа? — удивлённо спросила я, открывая дверь.
— Привет. Эм… я тебя не разбудил? — спросил парень, окидывая меня выразительным взглядом.
Его можно было понять — на мне красовалась огромная футболка, в которой я обычно спала. Хмыкнув, я покачала головой:
— Даже не надейся, я полностью одета, — в доказательство я приподняла подол футболки, демонстрируя край джинсовых шорт.
— Какое разочарование, — усмехнулся Ноа, — Но вообще, я по делу.
— Звучит интригующе. Продолжай.
— Я песню написал.
Вот это новости. В смысле — вау. На моей памяти не было такого, чтобы парень писал что-то сам — в смысле, музыку, а не лирику. Я имею в виду, того Ноа, который был частью «Даймондс». Старый Ноа постоянно что-то записывал и сочинял. Но новый Ноа был больше исполнителем. Он уже давно создавал танцы, но не песни. По крайней мере, я так считала. Видимо, ошибалась. Не в первый раз и, судя по всему, не в последний.
— Вернулся к корням? — спросила я, даже не скрывая своё удивление.
— Вроде того, — кивнул парень, — Не то, чтобы я от них уходил, просто занимался больше текстом, а не музыкой. Короче, не важно. В общем, у меня есть песня. Но я не могу её записать. К Крису идти не хочу — он и так вечно работает, неловко его отвлекать.
— Тебе? Неловко? Ты же без мыла в любую задницу влезешь, — не удержалась я от шпильки.
Закатив глаза и, видимо, мысленно прочитав молитву, Ноа продолжил:
— В общем, я знаю, что ты тоже всё оборудование вечно таскаешь с собой. Поможешь? Там бы ещё над музыкой немного пошуршать, конечно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Прикинув свой план на вечер и придя к выводу, что я планировала просто залипать в потолок, кивнула, распахивая дверь шире:
— Давай, залетай. Посмотрим, что можно сделать.
Зайдя в номер, Ноа тут же придвинул кресло к моему рабочему столу, на котором я уже раскладывала ноутбук, контроллер и синтезатор.
— Микрофон нам понадобится? — поинтересовалась мимоходом, — Или сегодня только над музыкой поработаем?
— Ты и его с собой взяла? — приподнял брови Ноа, — Ты точно потерянная сестра Криса. Я думал, только он с собой возит чуть ли не всю студию.
Пожав плечами, я сказала:
— Никогда не знаешь, когда приспичит написать шедевр. Так что, микрофон?
Чуть подумав, Ноа кивнул:
— Думаю, да. Слова уже есть, музыка тоже практически готова, за исключением пары штрихов. Так что за пару часов управимся.
— Чувствуется дух профессионализма, — хмыкнула я, — Ладно, показывай.
Открыв на телефоне программу, в которой записывали ноты, парень придвинул к себе синтезатор и наиграл мелодию. Она была простой, я бы сказала — незамысловатой, но вместе с тем какой-то… нежной, что ли. Это была баллада — не совсем в стиле группы, но и такие композиции у них были.
Ноа пару раз сбивался, но в целом, справился очень хорошо. Когда он закончил, я спросила:
— Как давно ты не садился за инструмент?
Чуть подумав, он ответил:
— С дебюта, наверное.
— Хм. Для такого перерыва ты справился очень даже хорошо.
Пожав плечами, Ноа тонко улыбнулся:
— Руки помнят. Ну, что скажешь?
— Мне нравится, — пришлось признать, — Очень просто, но как-то душено, что ли. Ты хочешь ещё что-то добавить? Каких-то инструментов?
Парень покачал головой:
— Нет. Только клавишные и слова. Мне кажется, всё остальное просто убьёт очарование песни. Может, только если что-то на бэк, чтобы оттенять мелодию. Что-то струнное? Как думаешь?
Прикинув всё в своей голове и посмотрев на ноуте в програмке, что было в моём арсенале, я кивнула:
— Есть мысль. Давай только ты сперва споёшь слова, а я посмотрю, что лучше ляжет.
Кивнув, Ноа облизал губы — я невольно залипла на этом движении, после чего снова положил пальцы на клавиши. После секундной заминки он снова заиграл, только теперь дополняя картину словами:
- Не хочу признать, что
Всё ещё скучаю.
Как я мог забыть?
Мы же обещали.
Это было красиво. Голос Ноа был красивым. Когда он читал рэп — это смотрелось дерзко, вызывающе, ярко, как и положено одному из «Даймондс». Но когда Ноа брался за баллады — это было до мурашек. Что четыре года назад, что сейчас. Просто вау.
- Никуда не уходи, будь со мной.
Только поздно говорить: «Погоди, стой».
Ты уже не та, кем раньше была.
Образ свой ты быстро изменила.
Умела ли я видеть намёки? Прекрасно. Смогла ли я увидеть их в этой песне? Возможно. Но я предпочла просто закрыть на это глаза, погружаясь в работу. Обдумать то, что затеял Ноа, я могла и позже, наедине с собой. Или же не думать об этом вовсе. Поэтому, отключив ту часть сознания, которая отвечала за все женские штучки — подозрения, намёки, любовь к мыльным операм и драмам — я продолжала слушать голос Ноа. Который растекался, как мёд.
- Я буду честен вновь.
Хочу я сдаться, но
Почему
Тебя не отпущу?
Я просто подожду,
Как делал до сих пор.
Он хорошо брал не только низкие ноты, добавляя в них ровно столько драматизма, сколько было нужно. Всё же его вокал с годами стал гораздо лучше. Майки стоило давать ему чуть больше партий. А то и так вся лирика на них с Крисом ложилась, пока такой талант пропадал.
