Я конечно подозревал, что на лошади она ездить совсем не обучена, но чтобы настолько? Когда вечером встали на стоянку ее на руках пришлось спускать с седла и измучена она была так, словно это она, а не я весь путь пешком бежала. Что поделать в походном седле только один человек поместиться может, для второго места не остается. Да и то, стерла все что можно. Опять лежит песни поет, ругается. Красивый у нее все-таки язык.
Если так дело пойдет к концу путешествия я в целители смогу пойти. Натренируюсь на ней. Даже моих куцых способностей в исцелению хватает чтобы ее в относительный порядок привести. А говорили еще что у таких как я, все способности внутрь себя нацелены, ну так усиление и упрочнение своего организма. Наружу почти ничего не идет, как не старайся, а на нее действует. Наверное это из-за ее чувствительности. Так я могу только мелкую царапинку заживить, да и то семь потов сойдет. А с ней прямо себя целителем древности себя чувствую, провел рукой и здоровая кожа, ни потертостей, ни раздражения.
Вот только отлавливать ее приходится постоянно, она же как пчела какая к каждому цветочку тянется. Вроде и понимает когда говорю что нельзя. Вот опять. Ветерок запах сон-травы принес, сразу зашуршала, головой завертела. Беда с ней.
Глава 17
— Чего ваяешь, — спросил Яков устраиваясь напротив меня за столом, — Настолько увлекся что ничего вокруг не замечаешь? Расслабляться тоже надо в меру, у нас тут осада почти.
— Так тут безопасная зона, сам же говорил — отмахнулся я.
— Доверяй но проверяй. Так чем ты таким занят? — продолжил допытываться он.
— Поначалу это было школьным сочинением, а после того как все вокруг приложили к нему свои руки даже не знаю чего выходит. Вроде и я пишу, но советы в дело идут, так что из заданных рамок оно уже выпирает во все стороны, — ответил я.
— О как, — заинтересованно протянул он, — Может и со мной поделишься?
— Тоже советы давать будешь? — прищурился я в ответ на его слова.
— Если будет чего сказать и не побрезгуешь послушать.
— Обязательно послушаю, — уверил его я, все рано дальнейшая мысль провисла и на ее обдумывание нужно было потратить немного времени. Я протянул ему планшет, — Все тут.
— Посмотрим-посмотрим, как раз успеешь чай построить пока все соберутся, — тут же он нашел мне задание, наверное чтобы не мешался и не пялился в него вопросительно.
Когда чайник уже вскипел, а я подготовил заварку дверь с грохотом распахнулась и на пороге появилась рассыпающая искры Настя. Вот как можно с таким шумом распахнуть сдвигающуюся вбок дверь с доводчиками?
— Ты зачем мне броню испортил, старик? Для очередного твоего эксперимента? — взорвалась она потоком обвинений.
— О чем ты? — недоумевающе воззрился на нее Подгорельский.
— Зачем ты мои настройки сбросил? Которые по физическим размерам? Она теперь везде жмет, еле втиснулась, — продолжала ругаться Настя.
— Подожди, какие настройки, где? — удивленно допытывался Яков.
— Рост, объем конечностей, и в груди еще, — она немного порозовела. Не так как минуту назад от гнева.
— Да ничего я не менял, у меня даже времени на это не было. Я только батареи заменил и радио в шлем обратно поставил. Даже аптечку и картриджи с питанием не стал трогать. На потом отставил, — ответил он, — вот чем хочешь поклянусь. Да и твой скаф подстраивать только на стенде. У тебя гелевая подкладка. Это не простые модели, как у нас. Это их можно быстро поменять. Но я точно ничего не менял.
— А чего тогда он мне внезапно стал мал?
— Не имею ни малейшего понятия, но точно могу сказать что ничего не менял в настройках, — продолжал отпираться он, — обещаю тебе заняться подгонкой сразу после обеда. Так тебя устроит?
— Вполне. Но все равно не понимаю зачем тебе это было нужно, — продолжала Настя.
— Да не трогал я их. Я же тебе человеческим языком говорю, подгонка только на стенде, и без тебя внутри этого не сделать — гель неправильно подложку сформирует, он по телу обтекает. Если это без тебя делать — он просто валиками собирается, в него вообще не влезешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Допустим я тебе поверила, — с сомнением протянула она, — Но что тогда могло поменяться? Вот сомневаюсь что я так подросла в некоторых местах за эти пару дней. Усохнуть он тоже не мог. Тогда что?
— Что за шум опять? Не надоело вам цапаться? — спросил отец, заходя в столовую.
— Не поверишь, меня обвиняют в том что я не делал, — ответил ему Яков, — И самое обидное, я тут действительно не причем.
— А ты чего скажешь? — повернулся он к Насте.
— Он мне скафандр занес после ремонта, а он мал. Я думаю с настройками что-то сделал, из вредности или для очередного своего эксперимента, — ответила она.
— Настя, я тебе очередной раз повторю, в этой модели все настройки возможны только на стенде. Он вручную почти не подстраивается, — опять повторил Яков.
— А, уже почти не подстраивается, — с победой в голосе произнесла она, — еще немного и сознаешься зачем ты это сделал.
— Да не делал я ничего. Технически можно ключами подстроить длину рук и ног, но гелевые прокладки — на стенде. Вот скажи мне подкладка ногу облегает нормально? Без валиков?
Она прислушалась к себе и подвигалась.
— Вроде да, кроме того что жмет немного, — ответила Настя.
— Вот об этом я тебе и говорю. Может ты просто отвыкла от него? — сделал предположение Подгорельский.
— Наверное нет, — она задумалась и с уверенностью сказала, — точно нет. Он именно стал мал.
— И где больше всего? — спросил он.
— В груди, — она чуть порозовела, — глубокий вдох совсем не сделать. Сдавливает.
— Дотерпишь или сходить за ключами? — переспросил он.
— Подождет. Так это точно не ты? Но тогда что произошло? — задумчиво протянула она.
— Обещаю тебе с этим разобраться, обязательно. После обеда, — уверил Яков и поинтересовался, — Так чем ты нас покормишь?
— Суп с зеленью и обжаренный кальмар. И вообще, когда смена дежурства? А то все я готовлю, — ответила она.
— А тебя это не устраивает? — спросил ее отец и после ее энергичного жеста отрицания ответил, — Тогда вечером я буду. Маську до готовки допускать нельзя.
— Что, настолько все плохо? — с любопытством спросила Настя.
— Вот не надо грязных инсинуаций в мой адрес, — высказался я.
— Салаты ты прилично режешь, если продукты выдавать по списку, — продолжал отец, — А то я еще помню как ты тот острый суп с пряниками с начинкой из варенья лопал, с мороженным вприкуску.
Не желая ввязываться в полемику я уткнулся в тарелку. Было вкусно. Они еще сколько-то перешучивались, но вскоре тарелки были убраны а на столе занял свое место чай.
— Так что, ты закончил с энергетикой? — спросил у отца Яков.
— Да, вечером окончательно передам контроль на Игоря, пусть теперь у него голова болит. И с завтрашнего утра я полностью свободен, — ответил Михаил.
— Тогда сейчас перекалибруем скаф Насте и отправимся на сборку привезенного в лабораторию модуля. Максим с нами, чтобы мы не подрались, — внес свое предложения Яков.
— Отлично, а я поспрашиваю, может нормальные карты доделали. Или где модули для переделки скафандров искать, может кто из уехавших вспомнит. Может у кого схемы есть или программы на такие модели как у нас тут нашлись. Или у Савельева какая еще информация появилась. Покопаюсь в сети в общем, может чего еще полезного найду. Связь с внешним миром у нас пока только там есть, — сказал отец.
На этом и порешили. До мастерской Настя нахально проехала на мне, аргументировав тем что ей скафандр не совсем подходит и вообще она моя девушка если послушать некоторых. «Некоторый» тут же состроил соответствующее выражение лица и начал фальшиво насвистывать какую-то мелодию. Отец только усмехался. А поскольку до мастерской было лишь чуть дальше чем до стоянки транспорта, Настя счастливо доехала на мне. По прибытию дядя Яков загнал Настю в роботизированный стенд, который начал с жужжанием подключаться к техническим портам ее скафандра.
