Все до одного говорите загадками. Скажи мне прямо, Ингрид! Я приказываю!
– Не тебе приказывать мне! – Голос Ингрид возвысился и загремел зимней грозой. Она склонилась над ним, прожигая чёрными зрачками и изъедая душу. В глазах её не было ничего, кроме ужаса.
Ситрик не отвёл взгляд.
– Скажи мне, – повторил он, пряча напряжённую дрожь в голосе.
– В Ве ты сыщешь смерть, – наконец ответила она.
– Я тебя и так уже нашёл.
– Как знаешь, – произнесла Ингрид.
Иголка молчала. Она прижалась к нему, уткнув голову в плечо. Девица даже не плакала, лишь нестройно дышала, боясь пошевелиться. Ситрик погладил её по спине, успокаивая скорее себя самого. Он думал, как ему быть.
– Я отведу Иголку до ворот и вернусь, – наконец произнёс он. – Раз ты говоришь, что я найду смерть в Ве, то я не буду заходить в город.
– Как знаешь, – повторила Ингрид. – Только колдун утром уйдёт. Поторопись.
Ситрик поднялся, ставя Иголку на ноги. Та продолжала цепляться за него, как испуганный зверёк. На щеке её оказалась царапина – она ударилась об оледеневший снег, когда Ингрид бросила её тело.
– Пойдём, – прошептал Ситрик. – Ты можешь идти?
– Я не чувствую пальцев, – захныкала Иголка и тут же умолкла, боясь проронить хоть ещё одно слово рядом со Смертью.
Ситрик подхватил её, помогая идти. Наконец они ступили на дорогу, выйдя из тени леса. Ингрид по-прежнему стояла меж деревьев, и тело её было чернее тёмной ночи.
– Обернись, – коротко шепнул Холь.
Ситрик послушно заглянул через плечо и увидел огромного волка, стоящего чуть поодаль от них на дороге. Шерсть его серебрилась инеем и снегом, а жёлтые глаза сверкали, как упавшие на землю звёзды.
– Я его видел в Оствике, – с тревогой произнёс Холь. – Я думал, он хочет тебя сожрать.
– Нет, – уверенно сказал Ситрик. – Ему я тоже нужен живым. Он нас не тронет. Наоборот, доведёт до Ве. По крайней мере, я надеюсь на это.
– Это тот самый волк, которого ты убил?
– Да. Я думаю, его дух застрял в нашем мире из-за того, что он умер без оружия в руках, да ещё и связанный с сейдконой клятвой. Она обещала, что проклянёт его и станет его погибелью, если тот обидит её, а он подтвердил это клятвой на крови, – пояснил Ситрик. Мысли ровно укладывались в его голове – он много думал обо всём, что случилось тогда. – Видимо, крещения Ингрид, а после молитвы над могилой и меча, положенного на колени, оказалось недостаточно. Ему, как и Ингрид, нужен Зелёный покров, чтобы обрести покой и уйти. Они оба хотят освободиться от проклятия, чтобы уйти.
– Господи, да кто ты такой? – пропищала Иголка.
– Ох, если бы я знал, – ворчливо произнёс Ситрик. Его распирало от злости и обиды на Ингрид.
Кажется, сейчас он пугал Иголку больше Смерти и её дикого пса, следующего за ними по пятам.
– И угораздило же тебя тоже поклясться ей, – присвистнул Холь. – Как бы не стать третьим рядом с ними.
– Ингрид не даст мне сгинуть, – задумчиво произнёс Ситрик. – Больше некому освободить её от проклятия. Пожелала стать смертью и стала ею.
– Не везёт же тебе на девиц, – повторил Холь.
– Не зря мои братья и отец остерегались тебя, – всхлипнула Иголка.
– Слушайся родителей в следующий раз и будь разумной, – раздражённо бросил Ситрик. – Лучше молчи, пока я не оставил тебя здесь.
Иголка сжалась и торопливо засеменила ножками. Она замерзала всё сильнее, и Ситрик ощущал её дрожь в своём теле. Наконец они добрались до ферм. Впереди уж должен был показаться город, но его скрыла пурга. Ситрик остановился.
– Дальше дойдёшь сама? – спросил он, помня то, о чём сказала Ингрид.
Он отпустил её, и девица тут же начала заваливаться. Ноги её не гнулись, скованные испугом и холодом. Ситрик подхватил её снова, поднял на руки, попросив держаться за его шею. Иголка была лёгкая, как суточный утёнок.
Дойдя до первой фермы, он постучал, но никто не открыл ему. Видимо, всё семейство было в гостях или праздновало Йоль в Большом доме.
– Эй! – для верности крикнул он и снова постучал в ворота, заглянул в щёлку. Никаких признаков, что дома кто-то есть, лишь залаяла собака.
Холь слетел с плеча, усевшись на частокол и заглядывая во двор.
– Тут никого, – поникши произнёс он.
– А дальше?
Холь, подпрыгнув, полетел к следующей ферме, неловко взмахивая обугленными крыльями. Заглянул в следующий двор и наконец вернулся, переводя дыхание.
– Тихо. Все спят.
– Холь, ты сможешь залететь в дом и разбудить людей? – немного подумав, спросил Ситрик. – Боюсь, я не разбужу их стуком.
Холь снова полетел ко второй ферме, и Ситрик, держа Иголку, пошёл за ним. Птица взлетела высоко и обрушилась вниз в дымоход, а после с громким криком вылетела оттуда и села на плечо Ситрика. Парень громко постучал в дверь и позвал хозяина.
Наконец ему открыли. Толкнув дверь, Ситрик зашёл внутрь, а оттуда в жилище. В доме было немногим теплее, чем снаружи. Разбуженная хозяйка принялась хлопотать, сердясь на поздних гостей. Она развела погасший очаг, стуча кремнем по кресалу. Наконец забрезжила искра на труте, выпустив тонкую струйку дыма. Хозяйка дала ей разгореться сильнее, а после принялась подкладывать мелкие щепки и обугленные остатки дров, лежащие по краям очага. Ситрик принес со двора больше дров.
– Надо же, я успел позабыть, какая это наука – развести огонь, – прошептал Холь, глядя на поднимающееся пламя.
Ситрик подставил руки к огню, чувствуя, что тоже не на шутку замёрз. Принялся тереть отмороженные уши.
– Ты справишься дальше сама? – спросил он у Иды. – Тут ты не пропадёшь.
Иголка затравленно посмотрела на него, продолжая кутаться в его шарф. В глазах её стояли слёзы, а руки и ноги дрожали, точно были сами по себе.
– Позови моего отца, – наконец произнесла она.
– Ты сама слышала, что мне нельзя в город, – мягко пояснил Ситрик. Занявшись хлопотами, он перестал злиться и теперь ощущал вину от того, что напугал Иголку пуще смерти.
– Позови, пожалуйста, – всхлипнула она, срываясь на рыдания.
Ситрик глубоко вздохнул. Сейчас бы разреветься, как она, а не думать, как решать чужие проблемы. Хозяйка покосилась на них с недоверием.
– Пойдём, – прошептал Холь, выглядывая из худа. – Может, кто-то уже возвращается домой, и мы встретим его по пути, чтобы передать весть.
– Пойдём, – терпеливо отозвался Ситрик.
Он вышел из дому, и хозяйка плотно заперла за ним дверь, чтобы не выстудить только-только дрогнувший от тепла очага воздух. Шапка и шарф остались у Иголки. Прислонившись лбом к ограде, Ситрик медленно произнёс:
– Сейчас бы выпить пива и лечь
