Подобное приглашение глупо отвергать, решил Кэм. Необходимо было узнать, насколько Фокс осведомлен о Габриель. Колбурн не допускал мысли, что Фокс знает все. Иначе, Кэм не сомневался, лидер вигов уже воспользовался бы этой возможностью не только погубить его, но и дискредитировать всех тори. Однако кое-что Фоксу было известно. И источник этих сведений Кэм надеялся обнаружить.
Когда герцог Дайсон прибыл в апартаменты Фокса на Кларджес-стрит, его провели в маленький вестибюль. До слуха доносились звуки, явно свидетельствовавшие о праздновании победы. Через несколько минут дверь отворилась и вошел мистер Фокс. Он отступил в сторону, чтобы пропустить еще одного тучного джентльмена. Это был Георг, принц Уэльский.
– Ваше королевское высочество, – произнес Кэм, вставая.
– Дайсон, – любезно кивнул принц.
Наследник престола сел и вяло подал остальным джентльменам знак последовать его примеру. Присутствующие обменялись парой любезностей, но принц не мог чувствовать себя уютно в обществе подобных Дайсону, и это проявлялось в беспокойных жестах наследника престола и его бегающем взгляде.
«Герцог Дайсон мне вовсе не друг», – думал принц. Именно по этой причине Георг согласился поддержать замыслы Чарльза Фокса. Дайсон был тори, и его следовало рассматривать как одно целое с мистером Питтом и его назойливыми соратниками. Георг, принц Уэльский, не забыл, что именно тори годами отказывались голосовать за увеличение фондов на содержание королевской семьи, не давая возможности принцу вести образ жизни, приличествующий его положению. Они не могли понять, зачем он потратил столько денег на свою резиденцию, Карлтон-Хаус, архитектурную гордость нации. Они называли его расточительным. «Лишенные воображения невежды с вечно кислыми лицами, – думал принц, – только и помышляющие о том, как бы заставить кого-то работать. Они не имени ни малейшего представления о том, как предаваться минутам, делающим жизнь в высшей степени полной смысли и удовлетворения».
Принц также не мог простить мистеру Питту, что тот не давал ему регентства, в то время как его величество, Георг Третий, стал практически недееспособным из-за приступов безумия. Но однажды настанет час расплаты. И тогда Питта с его последователями выгонят со всех постов, а к власти принц допустит тех, кто доказал свое дружеское к нему отношение. Георг сразу подумал о Чарльзе Фоксе и Ричарде Шеридане.
«Улыбка, озаряющая по-детски пухлое лицо принца, не далека от злорадной», – думал Кэм, терпеливо ожидая начала игры в кошки-мышки. Мнение Колбурна о принце можно было выразить в двух словах – «никчемный бездельник». Однако его королевское высочество легко шел на поводу, и за ремешок его дергал Чарльз Фокс. Хотя поза Кэма была расслабленной до вялости, герцог был как обычно насторожен.
Первый ход сделал мистер Фокс.
– До меня дошли престранные слухи, Дайсон, – сказал Фокс, нарушив молчание.
– Именно такое предположение я сделал, исходя из слов, сказанных вами в коридоре палаты общин, – ответил Кэм, предусмотрительно перехватывая инициативу из рук Фокса. – Судя по вашим словам, речь идет о моей подопечной.
– Вашей… подопечной? – вежливо повторил принц.
– Да, моей подопечной, Габриель де Валькур, – сказал Кэм и тут же начал излагать заготовленную историю. – Габриель де Валькур, – начал Колбурн, – была единственной из родни его мачехи, кто выжил. Будучи во Франции, он, к своему горю, узнал, что остальные представители рода Валькур погибли во время революции. Девушку вырастили в жуткой нищете чужие люди. Ее положение вызвало в нем сочувствие. При других обстоятельствах юристы оформили бы должным образом переход бедняжки под его опекунство. Однако в ситуации, когда в любой момент могли начаться военные действия, он поступил единственно возможным образом: он похитил девушку и увез на своей яхте в Корнуолл.
– Похитил, – задумчиво произнес Фокс, – этому я, по крайней мере, верю. По моим сведениям, вы гнусно обращались с девушкой.
– Как ни странно, – невозмутимо произнес Кэм, – Габриель не хотела покидать Францию. Я с большой неохотой применил минимум силы, чтобы заставить ее повиноваться.
– Минимум, – усмехнулся Фокс. – Мои источники говорят совсем другое.
– Назовите мне имена этих источников, и я лично с ними разберусь.
Фокс рассмеялся:
– Готов поспорить, что вы бы так и сделали! Но мне интересно, что скажет сама девушка.
– Она скажет вам то же, что и я.
– После того как вы ее запугаете и заставите говорить то, что вам нужно?
Принц со скучающим видом вступил в разговор:
– Все это, право же, не имеет отношения к делу, джентльмены.
– Да, – произнес Кэм. – Надеюсь, мы не будем слишком долго ходить вокруг да около. В чем собственно состоит дело, мистер Фокс?
Ответил принц.
– Дайсон, – сказал он, – вы, как минимум, скомпрометировали девушку благородного происхождения.
– Прошу прощения? – удивленно произнес Кэм.
Об этой стороне проблемы он не задумывался.
Принц вопросительно посмотрел на мистера Фокса.
– Дорогой друг, – промолвил тот, вытянув полную, обтянутую шелковым чулком ногу и положив на нее другую, – есть свидетель, видевший все, что происходило на борту вашей яхты. Известно, что четыре ночи подряд вы провели в одной каюте с этой молодой леди.
– И на то была вполне уважительная причина, – отозвался Кэм. – Как я уже говорил вам, Габриель не хотела, чтобы ее спасали. И если я и находился в каюте, то только для того, чтобы не дать ей сбежать.
– Мой дорогой Дайсон, – мягко упрекнул принц, – я верю вам. Но факты остаются фактами.
– Похоже, вы не понимаете, что, похитив француженку, вы поставили Англию в очень неловкое положение.
– Англию! – воскликнул Кэм, внезапно хрипло расхохотавшись. – Простите меня, мистер Фокс, но я рискну усомниться в этом.
– Посмотрите на это вот с какой стороны, – сказал Фокс. – Независимо от того, является ли эта девушка вашей подопечной, вы похитили гражданку Франции. Вы заставили ее стать вашей любовницей?
Кэм чуть снова не рассмеялся от облегчения. Было очевидно, что Фокс понятия не имел, кто такая Габриель и какую важность она для него представляла. Тем не менее, герцог мгновенно заставил себя быть начеку. Он начал понимать, каковы ставки в игре Фокса. Габриель намеревались использовать, чтобы заставить его сделать что-то, чего он делать не хотел. Но что? Спокойным, бесстрастным тоном Кэм заявил:
– Эта девушка моя подопечная, а не любовница.
Принц поднялся на ноги. Его собеседникам пришлось сделать то же самое. Скучающим голосом Георг произнес:
– Все это легко исправить. Девушка француженка или нет?
