— Покорнейше прошу уступить эту честь мне. — Быстрая Стрела расшаркался перед ухмыляющимся Мак-Кракеном, достал лук и стрелы и удалился в лес.
— Ты хоть что-нибудь ела сегодня?
Сэйбл механически кивнула. Она не собиралась признаваться в том, что потеряла сознание совсем не из-за ужасных картин каннибализма, навеянных шуткой индейца. Недоедание — вот что было причиной ее слабости. Нельзя допустить, чтобы это повторилось. Не время и не место разыгрывать из себя утонченную, чувствительную особу, тем более что это сейчас было небезопасно. Оставалось нести ношу, добровольно взваленную на плечи, и не хныкать, что бы ни случилось.
Сэйбл невольно вздохнула, думая: благие намерения! Чтобы как-то заполнить пустой желудок, она прошла к костру, налила кружку до краев и выпила горячий кофе большими глотками. В животе противно забурчало. Стараясь не обращать внимания на тошноту, Сэйбл наполнила водой котелок и поставила его греться на горячих камнях.
С одной стороны, стыдиться ей было нечего: она была воспитана для жизни обеспеченной и защищенной, для жизни хозяйки дома, а не путешественницы по индейской территории. С другой стороны, Лэйн была права, когда сказала, что отец оказал им плохую услугу таким воспитанием. Жизнь могла повернуться самым неожиданным боком — что и случилось. Здесь, среди дикой природы, ее неумение буквально кричало о себе. Страна варваров была беспощадна к неженкам, предлагая им экзамен на выживание. Что же было делать? Добровольно сдаться, признать свою никчемность?
Сэйбл достаточно трезво смотрела на вещи и понимала, что всех ее сил дай Бог, чтобы хватило добраться до Черного Волка и передать ему сына. Строить из себя скво — это уже сверхзадача. И все же…
В это время Хантер предложил подвесить котелок над костром, не получил ответа и продолжал ломать веточки, подбрасывая их в огонь. Фиалковые Глаза выглядела до того рассеянно, что, возможно, даже не слышала вопроса. Из своего седельного мешка она достала кожаный куль с целым набором мешочков разной вместимости. В одном из них содержался темный порошок, горсточка которого была высыпана в котелок. За этим последовала щепотка сухих листьев, какие-то ягоды, грибы. По поляне поплыл упоительный запах. Хантер не верил ни обонянию, ни глазам. Неужели Фиалковые Глаза умеет готовить? Почему же она так упорно скрывала это ценное качество?
Дальше — больше: совершив еще один экскурс в седельный мешок, Фиалковые Глаза вернулась с ножом, разделочной доской и горстью овощей. У нее был вид человека, который ходит во сне, сам не сознавая своих действий. Овощи добили Хантера. Пара картофелин, луковица, морковь — и все это в прекрасном состоянии! Как случилось, что овощи не сгнили за время пути? Он чуть было не высказался вслух, но побоялся разрушить странную отрешенность, в которой находилась его подопечная. Склонившись над доской, она нарезала овощи — и как нарезала! Лезвие так и мелькало, тончайшие ломтики красиво падали один на другой, так что их хотелось выложить на поднос и подать к столу. Наконец овощи последовали за приправами.
В это время из леса появился Быстрая Стрела с двумя зайцами, которых он галантно положил к ногам новоявленной кухарки.
Чары рассеялись. Ее взгляд заметался между индейцем и убитыми грызунами. У Хантера вырвалось ехидное хмыканье.
Вот он, момент истины, подумал он, подступая к зайцам и улыбаясь откровенно насмешливой улыбкой. Он протянул руку, собираясь схватить их за длинные уши и унести в сторону, чтобы освежевать самому. С другой стороны к ним потянулась рука Быстрой Стрелы, помнившего о том, что спутница Мак-Кракена — отнюдь не индейская скво. Однако женская рука первой схватила добычу. Фиалковые Глаза направилась с ними к ручью, размахивая ножом так, словно надеялась, что под него подвернется кто-нибудь из мужчин.
Интересный поворот, подумал Хантер, провожая ее взглядом.
— У этой женщины был такой вид, словно я положил перед ней два свежеснятых скальпа, — заметил Быстрая Стрела.
— Именно так. Зайцы и кролики — это «зверушки», и ты только что лишил жизни два невинных создания. — Хантер пересказал случай с кроликами, добавив:
— Если ты думаешь, что она, их свежует, то ошибаешься. Скорее всего она сейчас рыдает над двумя свежими могилками.
— Хм… ее волнует судьба ублюдка без чести и совести, судьба зайцев и кроликов… не женщина, а само милосердие.
— Я не отношусь к существам, на которых изливают сокровища души, — отрезал Хантер, прекрасно поняв намек. — И потом, взгляни на этот сверток из пеленок и подгузников. У нее уже есть мужчина.
Быстрая Стрела пожал плечами. От него не укрылись взгляды, которые Хантер бросал на женщину каждый раз, как только она отворачивалась, и он вновь спросил себя, не растолковать ли другу детства, как сильно тот заблуждается насчет ее материнства. Пожалуй, нет, решил он, памятуя о безмолвном обещании, которое он дал «скво». Ничего с Хантером не случится, если он помучается еще немного. Небольшая встряска будет ему более чем кстати.
Глава 11
Сэйбл опустилась на колени на берегу ручья, не отрывая взгляда от мертвых зверушек. «У меня не хватит духу, просто не хватит духу!» Пропади пропадом самолюбие, толкнувшее ее на этот шаг! Пусть бы уж мистер Мак-Кракен сполна насладился отвратительным процессом, все равно ей не вырасти в его глазах, даже выполни она ужасную задачу в полном соответствии с его требованиями.
Как ни странно, воспоминание об истории с кроликами придало Сэйбл решимости.
Как он смотрел на нее тогда, с каким презрением! Так нет же, она докажет, что может быть чем-то большим, чем украшение гостиной богатого джентльмена.
«О каком богатом джентльмене идет речь? Кому нужна женщина с такой репутацией? Тебя ждет участь дамы полусвета, участь отверженной».
Не надеясь на то, что инцидент удастся замять, как и историю с похищением Лэйн, Сэйбл грустно посоветовала себе приготовиться ко всеобщему осуждению. Ей только хотелось знать, понимает ли Лэйн, скольким пожертвовала для нее младшая сестра.
Ее вывел из раздумий тошнотворный запах крови. Со стороны поляны слышался приглушенный расстоянием голос Мак-Кракена. Наверное, ждет не дождется, когда можно будет подойти и предложить ее вниманию еще одно представление! Что ж, придется идти до конца, подумала Сэйбл, иначе не стоило и огород городить.
Она представила себе кухню ресторана и Сальваторе Ваккарелло, разделывающего упитанного каплуна. Ничего отталкивающего в этой картине не было. Приободрившись, Сэйбл покрепче сжала рукоятку ножа и замахнулась. Лезвие опустилось на длинные задние лапы одного из зайцев. Ее пустой желудок кренился и вибрировал, но она заставила себя отделить все восемь заячьих конечностей.
