сказала этого Айрис. В результате длительных, настойчивых уговоров-переговоров они договорились — Командор пошлет с ней только одного рейнджера.
— Под вашу ответственность, Руководитель.
Он не любил и не умел ни уступать, ни отступать, Командор Аба.
Если бы она могла себе это позволить, она бы не спала всю ночь, обдумывая, предвкушая завтрашнюю прогулку. Но бессонная ночь может отразиться на ее «показателях». И, если Хлопотунье «не понравятся» давление Айрис, пульс, температура или еще что-нибудь, не видать ей прогулки! И вот он! Наступил этот день! Это утро. Она впервые выходит, выйдет за пределы Поселка. Те несколько часов, которые Айрис провела на открытом воздухе в дороге от Челнока до Амбулатории и от нее до Мемориала и обратно — не в счет. В том своем состоянии она способна была только из последних сил крепиться, чтобы не подвести остальных. А если считать всю жизнь Айрис от рождения …Как это будет? Что она почувствует? И должна ли что-либо почувствовать?
Хорошо хоть Хлопотунья не заставила съесть, наверное, очень вкусный завтрак — еда на Терре несравненно, во сто раз вкуснее, чем на Коло.
Хлопотунья задержала Айрис у Двери.
— В чем ты идешь?
Они «закрыли» вопрос с одеждой еще тогда, когда доктор Серж-Симеон разрешил Айрис снять компрессионный костюм. И сегодняшний вопрос Хлопотуньи удивил Айрис.
— Как обычно. Почему ты спрашиваешь?
— Обещают переменную погоду. Это важно для тех, кто носит одежду?
— Тебе не удастся втянуть меня в дискуссию о несовершенстве «оболочки» Разумной Протоплазмы. Да, нам нужна защита от изменений окружающей среды. И спасибо, что предупредила.
Айрис собиралась выйти на прогулку — на первую прогулку — в своем любимом комплекте: укороченные брюки и рубашка-апаш. Но, если погода изменится, как предупреждала Хлопотунья, нужна другая одежда. А ее-то и нет. Пока нет. Как и в первый раз, с помощью Эммануэль Айрис заказала комплект демисезонной — название-то какое — одежды. Но ее еще не прислали. Ну нет, из-за одежды она не откажется от прогулки. Айрис вернулась в гардеробную комнату, окинула взглядом вешалки и полки — что бы такое придумать? Вот этот широкий и длинный из легкой ткани пояс. От костюма в стиле «карнавал». Он очень понравился Айрис на Эммануэль. И она заказала пояс, примерила. Но сама так и не решилась его надеть. Носить? «Карнавал» — явно не в ее стиле. Когда она с Эммануэль выбирала для себя одежду, Айрис видела «модели» с шарфами, похожими на этот широкий пояс. Она сняла его с вешалки. Что ж, если понадобится, она использует его как шарф.
Вышедших из дома Айрис и Хлопотунью ждал молодой человек. Один из парней Командора Абы, сразу же поняла Айрис. Единственные из всех Пионеров, рейнджеры не сменили форму на цивильную одежду. Не только по бравой выправке, но и по болотного цвета с многочисленными накладными карманами брюкам, такого же цвета, застегнутым на все пуговицы и молнии френчам, кепи с длинными козырьками и тяжелым высоким ботинкам — можно сразу узнать рейнджера.
— Фрэнк, Мэм, — отдал честь Айрис молодой человек. — Командор прислал меня в ваше распоряжение.
— Доброе утро, Фрэнк. Извините, мы немного опоздали.
Айрис было неловко — из-за своей непредусмотрительности заставила человека ждать. — Обещаю, это первая и последняя неприятность, которую я причиню вам.
— Все в порядке, Мэм. Мы можем отправляться?
— Спасибо, Фрэнк. Идем. Только, пожалуйста, не называйте меня «мэм». Меня зовут Айрис.
— Не положено, Мэм. Я знаю ваше имя, Мэм.
Стоявшая сбоку от Айрис Хлопотунья коснулась ее рукой-манипулятором. Конечно, разговаривать при рейнджере она не будет, но и без слов понятно: пора в дорогу! И в самом деле, о чем это она, — Айрис посмотрела по сторонам, вдыхая какой-то особенный, «густой» и в то же время свежий воздух. Ее дом стоял на одной из десяти, лучами расходящихся от Центральной площади улиц Поселка. Расположенные в шахматном порядке по обеим сторонам улицы дома не заслоняли друг друга, позволяли хозяевам, при желании, разбивать около дома цветники или высаживать деревья. Айрис еще не решила, что именно она хочет сделать, — хотелось и то, и то… Поэтому вообще ничего не было. И дом Айрис выделялся своим «аскетизмом» среди утопающих в зелени недавних посадок соседних домов. Она этого стеснялась. Хорошо, Резиденция находилась почти в конце улицы. Немногие, кроме Членов Совета, могли бы обвинить Айрис в нерадивости. И еще одно преимущество — пройти мимо всего лишь одного дома, еще несколько ярдов — и ты…
Айрис задохнулась от открывшейся перед ней картины.
Они стояли у края небольшого луга. Чуть поблекшая — она уже не была по-летнему изумрудно-зеленой, — но все еще крепкая, сочная трава блестела капельками утренней росы. На противоположной стороне, не только радуя, но и утомляя непривычный глаз цветом своей листвы, поднимались деревья и кустарники. Надо всем перевернутой чашей изливалось бледно-лилово-голубое, чуть усталое небо. Завороженная, Айрис вбирала в себя эту… это… Ничего прекраснее, грандиознее — кроме, конечно, бескрайнего, безвременного Космоса, — она не видела. Но Космос она не могла так разглядывать, так дышать, так осязать. А здесь Айрис провела ладонью по «присевшей» от ее прикосновения траве, наклонилась понюхать еще не полностью раскрывшийся скромный полевой цветок, ощутила запах начинающей подсыхать земли — терпкий аромат, вкраплениями в крепкий травяной запах. А дорога вела дальше. ОбРы, следует отдать им должное — их создателям, оказались отличными помощниками. Вот и эта, выстроенная ими дорога, идущая от Поселка через луг и рощу, была выше всяческих похвал. Айрис не переставала и не уставала удивляться всему вокруг. Где-то в высокой траве пробежал невидимый с дороги зверек. Вспугнул стайкой взлетевших птичек. А воздух! А простор! Айрис и ее спутники, Хлопотунья и Френк, свободно, не мешая друг другу, шли по рассчитанной на двустороннее движение каров дороге. Шли они уже долго. Айрис даже устала, а до манившей ее разноцветной мозаикой листьев рощи было далеко.
— Вы устали? Может быть, вернемся? — Рейнджер оказался внимательным, заботливым спутником.
— Мне так хотелось дойти до рощи. Не думала, что она так далеко.
— Далеко? Хотя, возможно, для вас, Мэм.
«Ты не умеешь оценивать расстояние», — звякнув, заплясало на браслете связи Айрис сообщение Хлопотуньи. Говорить при посторонних, по их с Айрис давнишнему договору, она не могла, а вот слышать слышала, и «соображала» ВИСМРа гораздо четче и быстрее — великолепно.
— Я в первый раз ухожу так далеко от дома. Вы ведь знаете мою историю. На корабле негде было гулять.
— О да, Мэм. Мы все знаем и восхищаемся вами.
— Что вы, Фрэнк. Вы преувеличиваете.
— Нисколько.
