Снайпер диверсионной группы в этом плане имел над ним превосходство. Чижик встал в полный рост и смотрел в оптику на своего противника. Щербатая обивка позволяла ему не только вести наблюдение, но и сделать прицельный выстрел. До часовни было не больше семидесяти метров.
Слегка покосившаяся дверь в доме была открыта. В сенях, освещенных тусклой лампой, виднелись ящики, те же мешки, крест-накрест перетянутые веревками.
– Тимур, со мной, – шепнул Джеб товарищу и первым преодолел несколько шагов, отделяющих его от цели.
В первую очередь Блинков отреагировал на запах тушеного мяса, к которому примешался пряный аромат винного уксуса. Запах усилился, когда пара бойцов поравнялась с кухней и широкой дверью, ведущей в самую большую комнату этого дома.
Еще на подступах к нему Джеб обратил внимание на рогатую антенну в паутине тонкой проволоки. Городок раскинулся в низине, но, видимо, телевизионный сигнал проникал и сюда. Столбы с проводами, несущие стандартное в Колумбии напряжение в 120 вольт, стояли на страже у каждого дома.
В большой комнате работал телевизор. Мужчина лет тридцати смотрел, широко зевая, блок рекламы: самурай с мечом перемахнул через серебристую «Субару» и почтительно склонил перед ней голову. По всему миру одно и то же.
Блинков успел оглядеться. Правая часть комнаты была завешана ковром с рисунком в стиле «Танцы с волками». Он скрывал одну дверь, ведущую в правую часть дома, но словно открывал глаза на другую, настежь распахнутую. Там виднелась спинка деревянной кровати, стол и массивная магнитола на нем.
Джеб шагнул к мужчине, бросив взгляд на Тимура: Музаев так же стремительно вторгся на кухню. Блинков захватил хозяина дома за шею и рванул его голову вверх и на себя; тут же встретился с его широко распахнутыми глазами; и с каждым мгновением они наливались кровью. Джеб чуть ослабил хватку, дав колумбийцу глотнуть воздуха, и снова сомкнул свои стальные пальцы на его горле. Наклонившись над ним, он тихо спросил:
– Dondo estan los otros?
Хозяин сразу понял, о каком втором человеке его спрашивают.
Он скосил глаза вправо, на открытую дверь. На мгновение его взгляд задержался на скрытой ковром дверью.
Блинков ударил его тыльной стороной кулака в висок и отпустил обмякшее тело на пол. Обнажив нож, матово сверкнувший под лампой, он шагнул в комнату. На кровати, край которой он увидел в самом начале, лежал вооруженный автоматическим карабином человек.
Рико-мастер дремал, свесив одну руку с кровати, а другую заложив за голову. Он начал прислушиваться к легкой возне за дверью и сбрасывать с себя остатки полузабытья. Он отреагировал на вторжение одетого в черное незнакомца неожиданно – во всяком случае для Джеба. Пусть даже и необычные, но крестьяне не могут так молниеносно переходить к реальному состоянию. Они не в состоянии в один миг понять, что возиться с громоздким карабином, заряжая и беря его на изготовку, дело гиблое. Плечистый колумбиец не стал разбрасываться драгоценными мгновениями. Рико затягивал время, но в то же время отыгрывал его, когда одним расчетливым движением обнажил острый и блестящий клинок и вскочил с кровати. Он получил оперативный простор в виде двух метров в ширину и трех в длину. Он чуть пригнулся, эффектно крутанув в пальцах холодное оружие, и вперил взгляд в противника. Он успел выплюнуть на пол жвачку, которую, дабы не подавиться во сне, прилепил к зубам; и в этом демонстративном жесте показал себя настоящим профи. Он сам, демонстративно глянув на нож в руке диверсанта, выбрал бой по правилам, но без пощады. И первым выбрал опцию нападения. Его не смутило грозное обличие диверсанта, отяжеленного огромным рюкзаком. Он, казалось, был готов увидеть именно одетого в черное бойца, чье лицо было загримировано широкими полосами.
Джеб встретил противника редчайшим ударом ногой по внутренней поверхности бедра, отчего колумбийца перекорежило и он закачался как маятник. Но он устоял на ногах и даже увернулся от сверкнувшего куска стали. И в свою очередь нанес широкий рассекающий удар с уходом в сторону. Но Джеб обрезал и этот угол, слегка затягивая поединок. Так что Рико-мастер, шагая в стороны, едва успевал смаргивать от голубоватого света клинка, как если бы ходил по прямой. Когда он в очередной раз сместился в сторону и его лопатки коснулись стены, Джеб ударил его левой рукой, резко посадив вес на ногу. Рико не имел шансов устоять на ногах. Он опускался вдоль стены, когда «котик» снизу вверх всадил ему в грудь нож. Джеб резко обернулся, но расслабился, увидев в дверях Тимура.
– Что там у тебя, Тима? – спросил Джеб, не вынимая ножа из груди противника и опуская его на пол.
– Хозяйка и тип, похожий на этого, – Тимур показал на судорожно сглатывающего колумбийца. – Второго крестьянина, который носил боевикам жратву, я оглушил.
Команде был необходим «язык». Рико-мастер, пустивший кровяную слюну, годился для этой роли. Джеб присел рядом и не мигая уставился на колумбийца.
– Какой связью вы пользуетесь?
Рико молчал. Блинков чуть провернул нож в его ране, раздвигая широким лезвием ребра.
– Гражданская волна, – простонал боевик.
Джеб вынул из его нагрудного кармашка рацию «Кенвуд», работающую в довольно широком охвате. Однако ее настройки указывали именно на СВ-диапазон. Другие волны в этом гористом районе «захлебывались» в радиусе трех-четырех километров. А до Сан-Тельмо было порядка десяти. Значит, связь с гасиендой фактически отсутствует. Командир переключил свою рацию на гражданскую волну и поставил положение «прием».
– Сколько вас? – Блинков снова приложил усилие к рукоятке ножа.
– Двенадцать…
– Остальные в церкви?
– Да.
– Где Рафаэль?
– Он… – глаза Рико закрылись.
– Где Паула?
Колумбиец уже не мог ответить на эти вопросы. Он был мертв.
Блинков вынул нож, отер его о рубашку Рико и убрал в ножны.
Эта арена, походившая на урезанный ринг с уголком отдыха, создавала иллюзию длинной комнаты. Покидая ее, Джеб нахмурился. Ему показалось, он что-то забыл там, что-то недоделал, чего-то недоглядел… А впереди было много работы. Операция вступала в очередную фазу.
Широкая полосатая рубашка, походившая на косоворотку, пришлась Джебу впору. Окончательно скрыли его амуницию такие же просторные штаны хозяина дома. И, наконец, соломенная шляпа, от которой нестерпимо воняло кислым запахом пота.
Из пяти человек в этом доме в живых осталось трое: хозяин с женой и ее брат. Связанные, они лежали на полу в кухне.
В этом большом доме было две детских комнаты, но самих детей видно не было. Где они? – спрашивал себя Блинков. И находил один-единственный ответ: у соседей, у родственников. Родители отправили их подальше в связи с их важной миссией. По сути, в этом доме дислоцировалась тыловая группа обеспечения и надежно охранялась.
Едва Джеб и Тимур вышли из дома, нагруженные корзинами и бутылями, Николай отреагировал на их появление поднятым большим пальцем: «Класс!»
41
Сегодня за час до рассвета мощный темно-зеленый «Хаммер» отвез Эспарзу и Паулу в Сан-Мартин…
Они находились в небольшой комнате, дверь которой скрывал ковер в полстены. Эспарза не прятался, он выжидал. Он выжидал на своей территории; на любой другой он был бы в большей безопасности, но – чужим. Старый хищник курил одну сигарету за другой и казался совершенно спокойным. Он думал о том, что в этом смертельном бою столкнулись Хищники и Чужие.
Паула не могла знать, кто находится всего в нескольких шагах от нее. Она знала одно – там враги. И она, прижавшись к отцу, тихо прошептала:
– Тонго мьедо…
– Не бойся, – ответил дон Рафаэль. – Они скоро уйдут отсюда. А потом ты увидишь их обезглавленные трупы на нашей гасиенде.
– Я видела раньше этих людей?
– Ты узнаешь их, – уклончиво ответил Эспарза. Он не отпускал руку с отполированного набалдашника своей смертоносной трости. Он, слыша копошение за стеной, несколько раз проверил ход скрытого стилета в своей полой клюке.
Рафаэль выбрал самое безопасное место, с его точки зрения. Он мог укрыться в доме алькальда, но в этом деле роскошь не главное. И вот диверсанты оказались в паре шагов от него. Рафаэль ощутил давно забытое чувство страха, неотвратимости. Судьба наступала ему на пятки. Смерть размахивала косой.
Он попал в критическую ситуацию, в сетях которой обычно не думаешь, а действуешь. Он же не мог и пошевелиться.
Рафаэль быстро поменял решение, гоня прочь зарождающийся страх. Теперь ему показалось, он догадывался, что маленькая группа с большими планами пройдет через Сан-Мартин, предполагал – что в этот день и час. Он ждал этого, надеялся, что не останется в стороне.
Напротив него сидели, опустив глаза и тихо бормоча проклятия под нос, Мартинес де Хойя и один из его лучших боевиков. Еще десяток «первейших» находились в семидесяти метрах отсюда. Но любое геройское действие с их стороны смердело десятками трупов. Они не могли противостоять русским диверсантам, о работе которых Эспарза знал не понаслышке и даже лично был знаком с одним советским полковником, руководившим на Кубе забросками диверсионных групп на территории norteamericano. Невольно Рафаэль перенял у Юрия Брилева «локомотивный проект» ГРУ: «Если нельзя поломать паровоз, то надо найти винтик, выкрутив который можно остановить паровоз».
