и показала, как готовить судно к выходу, как проверять его корпус и работу всех систем. Потом вернулась к теории, загрузила наши головы еще немного, а ближе к восьми вечера устроила мини-экзамен.
Убедившись в том, что мы слушали ее без дураков, похвалила и пообещала с утра до смерти замучить отработкой постановки яхты на муринг и якорь, а также швартовкой кормой и лагом. В смысле, вручную, без помощи бортового компьютера, способного справиться с такими задачами без какого-либо вмешательства со стороны.
Мы нисколько не испугались — поблагодарили за занятие, поставили «Таргу» под охрану и поинтересовались, где Иветт планирует ночевать. Она заявила, что дома. Как минимум в предстоящую ночь. И призналась, что уже написала сыну, чтобы подъехал и забрал. Оставаться на ужин тоже отказалась, сославшись на какие-то дела. Мы, естественно, не настаивали — дождались приезда «ребенка» лет двадцати двух, пожиравшего меня восторженным взглядом, сделали с ним несколько селфи, подарили футболку со Всадником Апокалипсиса, сердечно попрощались с наставницей, проводили взглядом отъезжающую машину и набрали Ларри. Сообщить, что уже освободились, а значит, можно собирать всю толпу и тащить к нам на шашлыки…
Глава 11
7 июня 2042 г.
…Аэропорт Homestead General Aviation нас не впечатлил. На летном поле, огороженном сеткой-рабицей, обнаружилось полтора десятка самолетов «Сессна» разных моделей и годов выпуска, пяток таких же мелких бортов других производителей, четыре небольших вертолета и две напрочь убитые авиетки. Инфраструктура тоже подкачала — не знаю, как у других, а у меня слово «аэропорт» ассоциировалось со зданием приличных размеров. А не с россыпью двухэтажных домиков в стиле «пни — развалится», автоприцепом, торгующим бургерами и тому подобной дрянью, несколькими столиками под убогим навесом и россыпью пальм. Впрочем, взлетные полосы имелись, рулежные дорожки — тоже, так что я справился со своим разочарованием, припарковал «Шелби» на открытой стоянке, первым выбрался из салона и с наслаждением потянулся.
Двери «Призрачного Рыцаря» Лоуренса и «Эскалейда», взятого в аренду Филом, тут же распахнулись, и из тачек начал выползать народ, основательно прибитый мыслями о предстоящих прыжках. Нет, страха никто не показывал, но напряжение чувствовалось чуть ли не кожей. Что здорово веселило. Ведь со стороны вся эта толпа, заранее облачившаяся в разноцветные прыжковые комбезы, выглядела записными парашютистами!
Анька тоже с трудом сдерживала ехидную улыбку. Но когда Эллисон открыл багажник, вручил подоспевшей Лиззи два шлема, а сам закинул на плечо новенькие парашюты, все-таки прыснула.
— Можно подумать, что вы начинали по-другому… — проворчала Лерка и от полноты чувств приложилась ко мне локотком.
— У нас все выглядело куда проще… — хихикнула Ростовцева. — Вместо стильных комбезов — самый обычный камуфляж, вместо шлемов — очки, вместо пищалок — древние «высотники», а про парашюты и говорить смешно — ранец моего первого выглядел так, как будто ему должно было исполниться сто лет в обед.
— Ладно, пока вы тут разводите «ля-ля», пойду-ка я на поиски местного начальства… — буркнул я, но так и остался на месте, так как заметил сразу два белых «Субурбана», двигающихся в нашу сторону. — Ан нет, не пойду — вон, уже съемочная группа «Hamilton» приехала.
— Ладно, уговорил, местных построю я… — усмехнулась экс-напарница и ломанулась в сторону ворот.
В ее способностях построить кого угодно я нисколько не сомневался, поэтому пошел навстречу подъезжающим внедорожникам. А уже через пару минут включился в работу. В смысле, перезнакомившись с четверкой молодых парней и двумя желчными тетками неопределенного возраста, выслушал последние коррективы к сценариям роликов, которые планировалось отснять, получил «съемочный» экземпляр хронометра из коллекции Khaki Aviation-3, который, по мнению руководства компании, идеально соответствовал моему характеру, и заменил этими часами свой замаскированный «Амик».
Пока я разбирался с делами, а Таня с Леркой «веселили» наших американцев, Ростовцева успела найти руководство дропзоны, предъявит наши сертификаты, подтвердить заявленные планы на день, построить четверку тандем-инструкторов, приехавших на этот аэродром ради нашей компании, и загрузить работой всю толпу риггеров. Да-да, дав волю своей паранойе, Анька заставила этих ребят заново уложить арендуемые купола в своем присутствии и лично оценила профессионализм каждой отдельно взятой личности.
Следующий час с лишним инструктора под неусыпным контролем Росянки «терзали» новичков теорией, а я, владелец дропзоны и операторы, которым предстояло снимать мой заход на посадку, определялись с точным местом приземления, перетаскивали к нему оборудование, поднимали в воздух дроны аудио- и видеофиксации, расставляли маркеры-ориентиры и т. д. Само собой, «зарядили» и самолет. Благо камер в «Субурбанах» было просто завались. Потом мы с напарницей показались местному врачу, отработали отцепку на стапелях, проверили и надели парашюты, настроили все шлемы и гарнитуры съемочной группы на одну волну, оглядели толпу страждущих и волевым решением отправили к самолету всю женскую половину компании…
Во время набора высоты я добросовестно отрабатывал свой гонорар, «общаясь с пилотом и инструкторами», «подбадривая новичков», выглядывая наружу через открытый дверной проем, изображая все заранее оговоренные эмоции и, конечно же, то и дело поглядывая на часы. Само собой, для этого мероприятия мне пришлось оставить в машине фантастически красивый закрытый шлем в цветовой гамме прыжкового комбеза и подобрать на дропзоне открытый. Но искусство требовало жертв, и я почти не завидовал Аньке, выглядевшей, как современная валькирия. А еще мне дико не хватало вингсьюта, оружия и всего того, с чем приходилось прыгать во время службы в «Яровите». И я нисколько не преувеличиваю — в среднем раз в минуту меня начинало плющить от ощущения, что что-то не так, а Росянка, понимавшая причину этих дерганий, либо ухохатывалась, либо выдавала в прямой эфир комментарии типа «Ну вот, Денис опять почувствовал себя слишком легким! Слышь, страдалец, грузовых контейнеров на этой дропзоне нет. И если тебе совсем невмоготу, то после приземления я позволю поносить себя на руках…»
Как только инструктора начали подзывать к себе своих подопечных, обе американки ощутимо спали с лица, а Танька с Леркой, наоборот, засияли. Поэтому первых пришлось подбодрить по-настоящему. А вторые… вторые мыслями были уже в воздухе. Поэтому торопили время и своих «лошадок». То есть, заявили, что должны выйти из самолета первыми, без каких-либо колебаний подошли к дверному проему, повисли в предписанном положении и с радостными воплями вывалились наружу.
Линда держалась менее героически, но тоже не мешала инструктору делать свою работу. А Лиззи чуточку потрепыхалась, но в конечном итоге тоже оказалась за бортом.
— Слышь, Чума, а который час? — ехидно поинтересовалась Анька перед тем, как вцепиться в плечевые захваты моего комбеза. Я обозвал ее врединой, помахал рукой нужной камере, отделился от самолета и ушел в кол. На пару с Ростовцевой. Увы, догнать Голикову или Рыжову в свободном падении было нереально, зато мы успели подлететь к мисс Форд. И немного ее повеселить. А на полутора километрах «разбежались», на километре бросили медузы и, открывшись, на полной скорости рванули к куполам, закладывающим виражи существенно ниже. Само собой, не сразу, а после того, как определили, где на новых куполах находится точка сваливания…
…Первый этап подготовки, увы, не обошелся без эксцессов — после второго прыжка в тандеме Лерка отправила в нокдаун своего инструктора, имевшего глупость распустить руки, и я, во избежание дальнейших проблем, послал недоумка куда подальше. В результате к выкладыванию новичков на поток пришлось подключаться Росянке. Впрочем, полтора месяца занятий в аэротрубах не прошли даром, и вся толпа, преодолев первоначальный страх, медленно, но уверенно набирала опыт. При этом каждая отдельно взятая личность совершала по прыжку в час-полтора и получала удовольствие, а мы с напарницей работали, как заведенные, поднимаясь в небо каждые двадцать минут, чтобы контролировать первые «шаги» своих друзей и подруг.
Слава богу, к двум часам дня Лиззи, Фила и Арчи начало накрывать от избытка адреналина, и я объявил о завершении первого дня тренировок. Да, остальные здорово обломались, но после недолгих объяснений поняли логику моего решения, попрощались с персоналом и ломанулись к стоянке. Ну, а мне с Анькой пришлось задержаться — я поплелся к руководителю съемочной группы обсуждать планы на вторую половину дня, а она отловила владельца дропзоны и как следует загрузила требованиями к организации второго дня прыжков.
Пока мы решали накопившиеся вопросы, «покорители неба» успели убедить операторов «Hamilton» сделать по мини-фильму о геройствах каждого «юного парашютиста», решить, в каком ресторане мы будем отмечать проявленный
