Я не отвечаю, просто смотрю на Тину через монитор.
Боже, почему она такая красивая?
Дух издает нетерпеливый звук:
— Черт, мужик, она сбежала со свидания через полчаса. Это звучит так, будто она хорошо провела время?!
Что?
Я хмурюсь и нахожусь в замешательстве.
— Что?
Дух вздыхает и наклоняется немного вперед. Он смотрит на экран и указывает на девушку моей мечты.
— Она хотела сбежать оттуда. Позвонила Нат, чтобы улизнуть от него. Парень был безнадежный. Верх безнадежности. Он все еще живет дома у родителей и собирает гребаную коллекцию марок, — он смеется на последней фразе.
Ты, черт побери, серьезно?
— Почему, черт возьми, мужик? Почему ты не сказал мне ничего этого вчера или сегодня? — требую ответа, я чертовски зол.
Он снова откидывается на спинку стула и коварно улыбается, затем пожимает плечами и шепчет:
— Ты спрашивал меня?
Ублюдок.
Я прищуриваю глаза и спрашиваю:
— Почему мы всё еще друзья? — мне искренне любопытно.
Он смеется и напоминает мне:
— Думаю, потому что я всегда прикрываю тебя, брат.
Он прав. Он мудак, но он прав. Ни разу в жизни я не проходил испытания в одиночку. До Духа был Макс. Мой младший брат всегда поддерживал меня независимо от ситуации. Потом я встретил Ашера. Он был высоким парнем с неряшливыми светлыми волосами и недоверчивыми карими глазами. Он практически не изменился. Я не был особенно высоким до окончания школы, теперь я выше всех парней. Над ним издевались несколько спортсменов-идиотов. Я подошел, встал рядом с ним и спросил:
— Тебе нужна поддержка?
Он посмотрел на меня, прищурив глаза, и покачал головой. На следующий день я прошел мимо него в зале; он догнал меня и пошел рядом со мной, а затем сказал:
— Я — Ашер.
Не глядя на него, я кивнул:
— Я — Ник. — И всё.
Макс, Дух и я дружим с тех пор. Он прошел с нами через все: стрельба Маркуса, смерть папы, несчастный случай с Сиси. И он всегда был стойким, помогал, когда это было необходимо, даже когда его не просили. Он провел большую часть своего детства, убегая от своей семьи, пока не стал частью моей.
Дух не будет говорить об этом, но он любил моего папу так же сильно, как я. В тот день, когда папа встретил Ашера Коллинза, он наблюдал за ним. Когда Дух уходил, отец отвел его в сторону и сказал:
— Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, сынок, какая угодно, скажи Ники, и он скажет мне. Я позабочусь об этом.
Он даже не был потрясен тем, что сказал мой папа. Папа сказал Духу, если его родители не перестанут бить своего ребенка, то их прикончат. И Дух оценил это. С этого момента, папа стал его кумиром. А мама завоевала его уважение раньше, будучи внимательной к нему. Он вел себя, как будто ему не нравится, но я видел, как он смотрит на маму, как он хотел, чтобы она была его биологическая матерью. Кровь ничего не значит для нас. Дух — мой брат.
Дух придвигается ближе к монитору и шепчет:
— Ох, дерьмо.
Я сразу же реагирую и смотрю на монитор. Одна из официанток убирает битое стекло под ногами Тины. Мими и Нат по бокам от Тины осторожно прикасаются к ней, Лола держит что-то на ее ноге, в то время как официантка быстро тараторит, глядя на Тину с извинениями. Тина улыбается в ответ. Лола убирает то, что держала на ее ноге. Я вижу, как она тянется через стол и берет стопку салфеток и прижимает их к ноге Тины. Я понимаю, что она порезалась и у нее идет кровь.
Молниеносно я выбегаю из двери и бегу в ВИП-зону, пока не прикасаюсь к спине Тины. Даже не оценив ситуацию, я беру ее на руки и двигаюсь по направлению к двери за стойкой бара.
Тина начинает пронзительно кричать:
— Ник, что...
Но я прерываю ее:
— Секундочку, дорогая.
Голос Тины смягчается, и она произносит:
— Ник, я в поря...
И я снова ее прерываю:
— Тина, мы почти у цели. Тише, детка.
На этот раз она слушает меня, успокаивается и расслабляется в моих руках. Ее рука обвивает мою шею и мягко ласкает волосы на затылке. Это так приятно, что боюсь, я буду тереться об ее руку и мурлыкать, как ее кот.
Я несу ее ко мне в офис и сажу на стол. К счастью, она надела платье, доходящее до колен. Оно красивого темно-синего цвета, с V-образным вырезом и пышными короткими рукавами. Она выглядит как принцесса.
Я становлюсь на колени перед ней и удерживаю ее ногу в моих руках. На ней небольшой порез. Он кровоточит немного больше, чем можно ожидать, но ничего серьезного. Я поднимаю взгляд, чтобы увидеть ее великолепные зеленые глаза, смотрящие на меня сверху вниз, в них искрится веселье.
Прикрывая свое лицо руками, я прислоняюсь лбом к ее колену и говорю приглушенно:
— Хорошо, возможно, я воспринял всё слишком близко к сердцу.
Она кладет руку мне на голову, и ее тело сотрясается от беззвучного смеха.
Ты такой идиот.
***
Ник поднимает голову от моего колена и проводит рукой по волосам. Он выглядит напряженным и говорит:
— Бог мой, Тина, я волновался. Сильно волновался. Я думал, тебе действительно больно.
Вот это да.
Все это была моя ошибка, я разговаривала с Мими, идя спиной вперед, и врезалась в бедную официантку, которая уронила один стакан, но спасла три других.
Она молодец!
Ник был настолько обеспокоен, он вылетел из ниоткуда, поднял меня на руки и понес, как будто мог исправить всё. Это невероятно мило. Я не знала, что он может быть таким.
Я люблю этого человека. На самом деле люблю его. Всем сердцем. Я больше не отрицаю этого. Я чувствую себя в безопасности рядом с ним. Мои прошлые печали отступают, когда я вижу Ника. Он придает смысл моим дням, чтобы вставать утром. Мое сердце радуется каждый раз, когда я вижу, его ямочки.
Пожалуйста, поцелуй меня.
Я прикасаюсь к его щеке и шепчу:
— Ники.
Как только я говорю его имя, он берет мою коленку в свои большие руки и начинает массировать ее. Это ощущается так хорошо, что я закрываю глаза и прикусываю язык, чтобы удержаться от стона. Он улыбается:
— Ну, я предполагаю, что мне следует оказать тебе первую помощь?
Я киваю, и он обходит вокруг стола и наклоняется к ящику. Он достает аптечку и ставит ее рядом со мной, затем открывает ее и роется в ней. Он вытаскивает две вещи: дезинфицирующие салфетки и лейкопластырь. Ник протирает небольшой порез салфеткой, что жжет немного, но этого недостаточно для меня, чтобы вздрогнуть. У меня были восемнадцатичасовые естественные роды — ничего и никогда не будет настолько больно.
Протирая порез осторожными движениями, он дует на него, и это заставляет меня дрожать. Он улыбается и вручает мне пластырь. Я немного удивлена, но открываю его и вижу, что это ярко-розовый пластырь с цветами и сердечками. Я хихикаю и отдаю ему. Он наклеивает его и нежно целует мой порез.
Он смотрит на меня, улыбаясь. После долгой паузы его лицо вдруг становится серьезным.
— Ты и я, Тина. Это случится. — Я задыхаюсь. Он улыбается и продолжает шепотом: — Запомните мои слова, детка.
О, ничего себе!
Мне нравится, как он сказал «детка». С придыханием и сексуально. Мне нравится, что он назвал меня «деткой». Мое сердце учащенно бьется.
Ник держит мою лодыжку и оставляет влажные поцелуи вверх по моей ноге. Мое дыхание учащается, а глаза закрываются. Когда он достигает моего колена, он говорит:
— Скажи мне, что ты хочешь этого, так же как и я.
Я не могу поверить своим ушам. Я хочу запрыгнуть на стол и станцевать «Макарену»!
Но вместо этого, я просто киваю. Он целует меня в колено, и я чувствую там его язык. Он медленно качает головой.
— Не-а. Скажи мне, Тина. Ты хочешь меня?
Черт, да!
Мое сердце перестает биться. Я хочу его. Так чертовски сильно. И я боюсь, но прямо сейчас мне плевать на это. Я просто хочу Ника любым способом, каким он позволит.
Я смотрю ему в глаза и произношу дрожащим голосом:
— Я хочу тебя больше всего на свете, Ник.
Его янтарные глаза вспыхивают, и он замирает в течение нескольких бесконечных секунд. Затем поднимает голову к небу и кричит:
— Спасибо, бл*дь!
Он встает и наклоняет его высокое, сильное тело над моим, вынуждая меня откинуться, в результате я опираюсь на стол локтями, так что его лицо прямо напротив моего. Я жду, что он поцелует меня, но он этого не делает. Вместо этого он проводит носом по моему. Я чувствую тепло, пробегающее по венам — так много заботы в этом жесте. Его однодневная щетина прижата к моей щеке. Я люблю это.
Он говорит тихо:
— Я не хочу тебя только в моих мечтах, детка. Я хотел тебя так долго.
Черт!
Я шепчу:
— Ники.
Он приближает свои губы близко к моим и глубоко дышит:
— Ты все, о чем я думаю.
Я чувствую покалывание в носу. Верный признак того, что я собираюсь зареветь.
— Остановись.
Но он просто продолжает ласково:
— Я думал, что мне нужна женщина, как ты. Оказывается, я просто нуждался в тебе.
