Ринат сделал несколько шагов к кровати и опустился на нее, придерживая меня сверху.
— Я принес тебе попить, — сказал, не сводя с меня пристального взгляда. — Но есть еще кое-что интересное.
Он нырнул пальцами в карман своих шорт и достал на свет кольцо. С одним большим камушком — очевидно, бриллиантом.
У меня сразу пересохло в горле, стало совсем сухо, буквально нечем дышать! Воздух встал комом, невозможно было ни выдохнуть его, ни проглотить.
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, — произнес серьезно и поднял мою руку, надев кольцо на палец.
Он сосредоточенно смотрел только на то, как кольцо идеально село на мой палец, и только потом выдохнул:
— Идеально, — сказал с облегчением.
— Я… Я не сказала «да», — произнесла со слезами на глазах.
— Брось. Ты об этом мечтала. Всегда хотела! — заявил уверенно. — У детишек должна быть моя фамилия.
— Каримовы, — усмехнулась я.
— Да. Я тоже Каримов. Давай мы придадим этой фамилии новый смысл? Без оглядки на козни родни? — предложил Ринат и осторожно поцеловал мои пальчики. — Кольцо очень сексуально смотрится на тебе.
— Как это?
— А вот так!
Ринат ловко стянул с меня футболку и подмял под себя, начав целовать.
— Да, — выдохнула я, с участившимся сердцебиением. — Да-да-да…
Утром, спустя несколько часов я проснулась от звука детских шагов, и первым делом спохватилась, заглянув под одеяло, не помня, оделись ли мы.
— Мы одеты, — приоткрыв один глаз отозвался Ринат. — Забыла, как погнала меня в душ и сказала, что нужно одеться?
— Забыла, — ответила с улыбкой.
Через минуту в спальню прибежала Мириам и с довольным видом улеглась прямо посередине — между мной и Ринатом, засопела и уснула через минуту. Мы смотрели на нее вдвоем и улыбались, счастье осветило наше лица и, посмотрев в глаза Рината, полные любви и обожания, я поверила всем сердцем, что операция пройдет успешно, и мы вылечим нашу малютку, спасем ее жизнь.
* * *
Спустя некоторое время
— Анализы задерживаются.
— Все хорошо. Роза. Помнишь?
Ринат накрыл мою руку своей и крепче обнял дочку, сидящую на коленях.
— Врач все-таки опаздывает, — вздохнула я, посмотрев на часы.
— Всего на пять минут. Не переживай, иначе наш сын снова будет пинать тебя во все стороны, чувствуя беспокойство мамочки.
Ринат все-таки оказался прав, сказав однажды, что вторым ребенком будет сынишка. Именно так и получилось. Я снова с ожиданием посмотрела на дверь кабинета.
Мы провели операцию Мириам, пришло время предварительных анализов. Я молилась всю ночь, чтобы болезнь отступила, оставила в покое дочурку.
— Пройдите в кабинет, — пригласила нас медсестра.
Я вскочила, почувствовав приступ, как будто во время схваток, и придержала рукой живот.
— Роза, давай ты не будешь так резко вставать? — предложил Ринат. — Все хорошо, помнишь?
— Да-да.
Я смахнула слезы, набежавшие, словно из ниоткуда, и вошла в кабинет врача на деревянных ногах, совершенно не чувствуя пола. Все плыло перед глазами, фон смазался, а голоса звучали гулко.
Я ждала оглашения результатов, как приговора, не могла оставаться спокойной, если бы не Ринат, если бы не его поддержка… Не знаю, как бы я высидела и не разрыдалась.
— Болезнь отступила.
Я попросила, чтобы эти слова повторили. Снова и снова, а потом еще объяснили подробно, что происходило. Услышав, наверное, в десятый раз, что Мириам пошла на поправку и ей светит полное выздоровление, я расплакалась, но на этот раз уже от чувства счастья, переполнявшего меня.
— Все хорошо, — повторил Ринат, обнимая меня. — У нас с тобой все хорошо. Так, как и должно быть.
Мы пробыли в онкологическом центре еще немного, слушая рекомендации и план по восстановлению. Мелочи, подумала я, это все решаемо и выполняемо. По сравнению с тем, что нам пришлось пережить, это были легкие хлопоты.
После посещения центра мы пошли гулять.
— Смотри, Мириам, радуга! — позвал Ринат и привлек внимание дочурки. — Двойная радуга.
Я ахнула от того, какая красивая и яркая радуга зависла над городским пейзажем. С утра лил дождь, а сейчас, после обеда, проступило солнце и подарило небывалое красивое зрелище. Я посчитала это еще одним хорошим знаком, сигналом, что у нас все будет замечательно, увлеклась дочуркой и играм с ней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ринату кто-то позвонил. Он сразу посерьезнел и выпустил ручку Мириам из своей ладони, отошел в сторону, разговаривая вполголоса. Я терпеливо ждала конца его разговора — краткого, но довольно серьезно, судя по выражению лица Рината.
— В чем дело? — спросила его, когда супруг — теперь уже любимый супруг — вернулся.
— Муса, — коротко ответил Ринат. — Мне только что сообщили, что Муса скончался.
Друзья, это будет последняя книга на портале Литнет. Но у меня будут, и уже есть другие новинки!
Мой паблик в сети вконтакте: «Книжные новинки. Автор Алиса Франц» — вступайте! Актуальные новости о творчестве, розыгрыши.
Моя почта: [email protected]
=27=
Роза
День, когда мы узнали, что дочка выздоровеет, был один из самых счастливых дней в нашей семье, но я не стала обманываться, будто новость о смерти Мусы совсем не задела Рината. Он стал задумчивым и словно ушел в себя, отвечал на вопросы односложно, без эмоций. Совсем ненадолго, но он снова стал Ринатом из прошлого, каким я его знала.
Я постаралась не лезть к нему в душу с расспросами, но не хотела обманывать себя: меня встревожило это состояние холодной отстраненности, которое не прошло и через день. Ринату звонили, он извинялся и выходил из комнаты или отходил подальше, чтобы я не слышала, о чем он говорил, иногда даже спорил, но четко услышала, как он бросил резким тоном:
— Меня это не интересует! Без меня!
После этого разговора Ринат вышел из нашей квартиры, сказав, что поедет по своим делам, и вернулся только поздним вечером, когда обе девочки — Самира и Мириам уже спали.
Я наблюдала за любимым мужчиной, беспокойно проворачивая обручальное кольцо на безымянном пальце, прокручивая в памяти каждый из дней, что мы пережили — вместе или порознь — это не имело значения, между нами всегда существовала крепкая связь, прочные узы, которые было не под силу разорвать никаким обстоятельствам.
Ринат принял душ и даже не стал приглашать меня, как это было всегда. Я знала, что он плохо спал с той поры, как ему сообщили о смерти Мусы. Под глазами у любимого залегли серые тени, а взгляд стал глубоким и нечитаемым.
— Ты пойдешь спать? — позвала его.
— Нет, телек еще посмотрю, — сел на диван и стал бездумно кликать по каналам.
Я отобрала у Рината пульт и выключила телевизор, обняла за плечи, сказав:
— Ты можешь поговорить со мной об этом. О Мусе, — подсказала ему.
— Я бы не хотел. Тянуть тебя в это. Я поклялся, что больше никогда тебя и нашу семью это не коснется, и я намерен сдержать это обещание. Любой ценой.
— Даже ценой наших отношений? — спросила тихим голосом.
Ринат резко развернулся и посмотрел на меня удивленно, крепко обхватил лицо ладонями и выдохнул прямиком в губы:
— Что ты сказала? Повтори! Может быть, я ослышался?
Я потерлась щекой о его крепкую, мозолистую ладонь:
— Ты отстранился, закрылся от меня и снова стал холодным, плохо спишь. Я за тебя беспокоюсь.
Ринат выругался и откинулся головой на спинку дивана, прикрыв глаза. Его лицо приняло обеспокоенное, немного измученное выражение:
— Ты так хочешь услышать, о чем я думаю?
— Я очень хочу это услышать.
Я присела в угол дивана, подложила под спину подушку и дотронулась до ладони Рината, потянула на себя. Он помедлил совсем немного, прежде чем опустить свою голову мне на колени. Я мгновенно запустила пальцы в его волосы — мне всегда они нравились — темные, как ночь, густые и мягкие… Я позволила тишине заполнить паузу в диалоге, дождавшись, пока Ринат сам не начал говорить:
