Брат посмотрел мне в глаза.
— Моя задача, — сказал я, — обезвредить налётчика с обрезом. Он представляет главную опасность. Наша миссия существенно упростится, если… когда я вычеркну его из игры. С этим я разберусь.
Махнул рукой.
— Ты, малой, и Котов станете за этими столами. Вот тут. Не отсвечивайте раньше времени. Мужик с обрезом — моя головная боль. Ваша цель иная. Видишь вот это пространство?
Я провёл по бумаге пальцем.
— Как только я вступлю в дело, сместитесь сюда. Перекроете налётчикам путь к столам. Чтобы ни один гадёныш мимо вас не прошмыгнул! У них будут лишь ножи. Сомневаюсь, что они при виде ствола в руке Котова пойдут в атаку. Вдвоём вы справитесь…
— Вдвоём? — переспросил Артур. — Почему вдвоём? А как же я?
Прохоров приподнял брови.
Я улыбнулся и сообщил:
— У тебя, Артурчик, будет иная задача. Которая тебе вполне по плечу: я в этом нисколько не сомневаюсь. Ты будешь тянуть время. Чтобы нас с парнями не выставили из зала ресторана до появления бандитов.
Артур хохотнул: неуверенно, будто нервно.
— И как я это сделаю? — спросил он. — Анекдоты буду травить? Или станцую на столе?
Прохоров взмахнул сигаретой, просыпал на столешницу крошки табака.
— Это неплохие варианты, — сказал я. — Особенно танец на столе: я о таком даже не подумал. Но всё же предлагаю другой, не такой экстравагантный. Артурчик, ты будешь толкать тосты.
— Тосты?
Артур растерянно заморгал, откинулся на спинку стула — та обиженно застонала.
— Ну да, — сказал я. — Тосты. Красивые, яркие, интересные и весёлые. Но главное: очень и очень длинные. Я даже не сомневаюсь, Артурчик, что ты проделаешь это зажигательно и умело.
Подумал: «Сотни раз видел, как ты толкал речи на праздниках».
— Но… я не знаю никаких тостов… особенно длинных, — сказал Прохоров.
В поисках поддержки он взглянул на Кира, но мой брат этого словно не заметил: он не сводил с меня глаз.
— Не переживай, Артурчик, — сказал я. — Тостами тебя обеспечу.
Мысленно добавил: «Теми, что слышал в будущем от тебя».
Продолжил:
— Тебе они понравятся. Выучишь их к субботе.
— Но я…
— Надо, Артурчик.
Прохоров вздохнул, опустил глаза, постучал сигаретным фильтром по столу.
— Ладно, — сказал он. — Попробую.
— Вот и молодец, — похвалил я.
Снова взглянул на собственноручно нарисованную схему — прикинул, о каких деталях своего плана не рассказал парням. Вся эта затея с субботним походом в ресторан казалась мне сейчас простой и понятной. В прошлой жизни я много раз планировал схожие мероприятия. После развала Советского Союза такие приключения лет на десять стали частью обычной предпринимательской деятельности. Тогда они мне не казались странными или пугающими. «Добро должно быть с кулаками, Чёрный», — говорил мне Прохоров, когда я залечивал очередную полученную «на работе» рану. В те годы Артурчик спокойно орудовал нашими финансами, сидя за столом в офисе — лишь потому, что прочими делами занимался я, Сергей Леонидович Чернов, которого коллеги и конкуренты называли Чёрным.
— Повторяю ещё раз, парни, — сказал я. — Заходим в ресторан, занимаем свои места. Кир и Котов перекрывают путь к банкетным столам. Я жду в засаде. Артурчик развлекает гостей байками. Налётчики явятся после полуночи. Я нейтрализую мужика с обрезом и подниму шум. Очень надеюсь, что Кирилл и Олег в дело не вступят, и троица с ножами просто сбежит…
Кирилл встрепенулся.
Во взгляде брата я прочёл недоумение.
— Как это, сбежит? — спросил Кир. — Мы же…
Я хлопнул ладонью по столешнице.
Мой младший брат замолчал.
— Сбежит, — повторил я.
Выдержал паузу.
Пристально смотрел Кириллу в глаза.
— Наша задача нарушить планы налётчиков, — сказал я. — Задерживать нам никого не нужно. Это не наше дело. Пусть их ищет милиция. Мы не народная дружина. И уж точно не группа захвата. Передадим властям мужика с обрезом. Он не убежит после встречи с моим кулаком. В идеале, Котов даже не засветит оружие. И никто, кроме того мужика с обрезом, не пострадает.
Потёр челюсть, спросил:
— Я всё доходчиво объяснил?
Мой брат покачал головой.
— Нет, — сказал он.
Я вздохнул.
— Малой, какие из моих слов ты не понял?
Кирилл дёрнул плечом.
— Ты так и не сказал, как мы попадём в ресторан, — произнёс он.
Порыв ветра тряхнул оконные стёкла.
— Малой, так это же проще пареной репы! — сказал я. — Мы явимся туда не с пустыми руками, а с подарками для именинницы. С подарками от Ильи Владимировича Прохорова.
Я усмехнулся, одёрнул рукава тельняшки.
Артурчик оторвал взгляд от сигареты, поднял на меня глаза.
— А папа об этом знает? — спросил он.
Я покачал головой и ответил:
— Пока не знает. Но я поставлю его в известность. Обязательно.
Тут же добавил:
— Не волнуйся, Артурчик.
И мысленно уточнил: «В воскресенье вечером. Если дозвонюсь. Не раньше».
Пояснил парням, что мы преподнесём имениннице в подарок от директора швейной фабрики три торта: таких же, что были на свадьбе у Прохорова.
— Зачем три? — спросил Артурчик.
— Потому что вслед за тобой в зал пройдут три человека, — ответил я. — У каждого в руках будет торт. Лишь ты изобразишь барина: явишься в ресторан с пустыми руками и с умным видом.
* * *
Изготовлением тортов я занялся в пятницу после занятий в институте. Снова оккупировал кухню на четвёртом этаже. Рассовал по духовкам бисквиты — их запах привлёк на кухню Красильникова и Мраморова. Парни заняли привычные места в зрительном зале (уселись на подоконник). Курили, задавали вопросы, сыпали рацпредложениями. Чуть позже пришла Котова. Вова и Паша при виде неё втянули животы и расправили плечи. Я лепил цветы из разноцветного сливочного крема (при помощи пакета из-под молока и приплюснутой алюминиевой насадки). Слушал рассказы Лены о том, как она вместе с Миккоевой и Тороповой проведывала сегодня в больнице избитого Барсика. Узнал, что Света Миккоева вновь безрезультатно посетила отделение милиции: там её рассказы об избиении Коли Барсова вновь проигнорировали.
Над изготовлением цветов я провозился до полуночи. Потратил бы на это дело больше времени, если бы две недели назад уже не отработал этот процесс. Поэтому я и выбрал для украшения подарков те же композиции, над которыми в этой жизни уже поработал: «Райский сад», «Клумба императора» и «Розы под снегом». Детали украшения сложил в холодильник. Рано утром, после пробежки я сварил крем и смазал им порезанный на коржи бисквит. В холодильнике для трёх тортов места не было. Поэтому я поставил их перед походом в институт на подоконник, рядом с настежь открытой форточкой. Прикинул, что до вечера коржи хорошо пропитаются. Снова пропустил сегодня последнюю лекцию (опять прогулял высшую математику). По пути к общежитию заглянул в «Культтовары»: прикупил там большие листы белого картона.
Из картона я изготовил три коробки для тортов: подобные тем, которые в прошлой жизни приобретал в магазине. С первой провозился долго — испортил при этом два листа материала (похвалил себя за то, что прикупил картона с запасом). Первую упаковку собрал перед появлением в моей комнате Котовой. Та явилась уже переодетая после учёбы в трикотажные штаны и в тёплый халат; явно взволнованная: ещё в институте я выяснил, что Лена переживала из-за нашего сегодняшнего похода в «Московский». Котова окинула взглядом моё картонное творение; без подсказки сообразила, что и для чего я сделал. И тут же метнулась в магазин за цветными атласными лентами — для финальной части упаковки подарков. Украшение тортов я завершил уже затемно. А за час до приезда такси завязал на коробках с подарками пышные банты.
* * *
Договорились с Олегом Котовым, что ровно в полночь встретимся с ним около входа в «Московский». За час до полуночи мы с Киром и с Артуром нарядились в деловые костюмы (я убедил Артурчика, что джинсовые штаны и рубашка не лучший вариант наряда для похода в ресторан). Парни побрызгали на себя «Шипром» — я от использования одеколона отказался. Видел, что Кирилл нервно покусывал губы, а Атрурчик тёр пальцем верхнюю губу (словно проверял, не отклеились ли усы). Из радиоприёмника доносился тихий голос Людмилы Зыкиной (я не различал слов, но мелодия песни звучала знакомо). Кир и Прохоров поочерёдно подходили к зеркалу, поправляли воротники и узлы галстуков. Бледная от волнения Котова сидела на моей кровати, следила за нашими сборами, помалкивала.
